"В плену к нам относятся по-человечески". ВСУшник о том, как ему врали украинские командиры
07:31 30.10.2022 (обновлено: 07:34 30.10.2022)
Рядового Жданюка мобилизовали в ВСУ против его воли. На постоянные проблемы со здоровьем комиссия не обратила внимания. Оказавшись перед угрозой гибели, он принял единственное верное решение - сдаться в плен союзным войскам. Об этом он рассказал Украина.ру.
– Представьтесь, пожалуйста.
- Жданюк Владимир Николаевич. 28 апреля 1976 года рождения.
Рядовой, стрелок, 115 ОМБр, 3 батальон, 8 рота, 1 взвод, 1 отделение.
– До мобилизации какая мирная профессия у вас была, кем вы были?
- Работал на заводе по изготовлению торгового оборудования. Собирал разные стеллажи, шкафы, холодильные установки.
– В каком городе?
- Город Луцк Волынской области.
– Как попали в ряды ВСУ, когда, как вам выдали повестку?
- 6 марта вызвали по повестке в военкомат. В военкомате прошла небольшая комиссия, сказали – пока сиди дома. 8 марта позвонили и сказали прибыть с вещами в военкомат. Прибыл и был мобилизован.
- 6 марта вызвали по повестке в военкомат. В военкомате прошла небольшая комиссия, сказали – пока сиди дома. 8 марта позвонили и сказали прибыть с вещами в военкомат. Прибыл и был мобилизован.
– А почему вам сказали пока сидеть дома? По здоровью не подходили?
- Я обращал внимание на свои проблемы с позвоночником. Но обследования не было, надо было много бумаг собирать, сказали, что у тебя все нормально. "До звонка сиди дома".
– Вы не хотели служить?
- Не хотел.
- Не хотел.
– Дальше – куда вас отвезли, была ли у вас учебная часть, чему обучали вас?
- 8 марта нас погрузили в автобусы и повезли в Черкасскую область, город Золотоноша. Там мы находились около трёх недель, жили в разных школах. Две недели мы были одеты по гражданке, на третью нас уже переодели, сначала вывезли в какое-то поле, дали 12 патронов пострелять. Потом нас завезли на полигон, там по два рожка отстреляли. И ещё раз повезли на метание гранат – я был в наряде, не попал на метание гранат. Это была вся учебка.
- 8 марта нас погрузили в автобусы и повезли в Черкасскую область, город Золотоноша. Там мы находились около трёх недель, жили в разных школах. Две недели мы были одеты по гражданке, на третью нас уже переодели, сначала вывезли в какое-то поле, дали 12 патронов пострелять. Потом нас завезли на полигон, там по два рожка отстреляли. И ещё раз повезли на метание гранат – я был в наряде, не попал на метание гранат. Это была вся учебка.
– После этого, куда вас направили на боевые действия?
- В начале апреля, первого апреля нас погрузили в городе Золотоноша в железнодорожные составы, в вагоны. Нам не говорили, куда мы едем. Ехали мы до станции Петропавловская, это граница Днепропетровской и Донецкой области. Там нас разгрузили, завезли в пгт Водянское, там мы ещё пару дней переночевали в школе, дальше машинами повезли в село Золотарёвка, там ещё день переночевали, и дальше мы прибыли в город Северодонецк.
В Северодонецке нас поселили на окраине, в подвале дома, оттуда возили за город на позиции под Северодонецком. Это был апрель. Потом я начал обращаться по поводу проблем с позвоночником, боли. Мне сказали, что с такими проблемами здесь не лечат. Нужно было иметь ранение или что-то тяжёлое. Где-то 25 мая нас оттуда вывели и привезли в посёлок Константиновка Донецкой области. Там я снова обратился к медикам, и они меня отвезли в городскую больницу, врачи посмотрели на мою спину. Врач сказал – "спину ты ещё успеешь полечить", а на правой ушной раковине обнаружил злокачественное образование, опухоль. Он сказал, что это нужно лечить в первую очередь. Оттуда меня отправили в Бахмут, потом Павлоград, потом город Днепр. Положили в местную больницу и удалили опухоль. Когда зажило – дали 10 дней в санатории, Солёный Лиман. Потом опять вернулся в город Днепр, зашивали отверстие. Потом ещё 10 дней в санатории.
К началу августа я снова был в части, в селе Орловщина Днепропетровской области, в лесу.
Приехал туда, подал рапорт на комиссию, съездил на ВВК в город Днепр, комиссия ничего не подтвердила и сказала что я годен к строевой службе. Отправили назад.
Приехал туда, подал рапорт на комиссию, съездил на ВВК в город Днепр, комиссия ничего не подтвердила и сказала что я годен к строевой службе. Отправили назад.
20 августа мы приехали за Покровск, в каком-то поле-посадке стали. В тот вечер мы приехали в село Нетайлово Покровского района. Там нас поселили в частном доме. Оттуда возили на позиции в село Водяное. На позиции мы заступали 4-5 дней, потом нас гнали обратно в село Нетайлово, там мы сутки получили помыться-побриться, и отвозили обратно на наблюдательный пункт.
– Какие вы функции выполняли, пока стояли на позициях, какая у вас была боевая задача?
- Нашей основной задачей было наблюдение – не движется ли в нашу сторону противник.
– Отстреливались ли, открывали ли огонь, сообщали ли о прилётах, работе артиллерии со стороны союзных войск?
- Когда был миномётный обстрел, по рации сообщали, что ведётся миномётный обстрел. Стрелковых боёв не было, потому что движения противника не было в нашу сторону замечено.
– На какой позиции, какого числа вас взяли в плен и как это произошло?
- Позиция называлась "Патрон", это было 16 октября, утром. Где-то в 8 утра. Я лежал в блиндаже и отдыхал после ночного дежурства. Начался миномётный обстрел. Нас было четверо в блиндаже и двое на наблюдательном пункте. Был плотный обстрел. Потом послышалось, что гранаты стали лететь в нашу сторону, взрывы, загорелся блиндаж. Я почувствовал, что я получил ранение, товарищи все тоже получили ранения. Всё загорелось, поднялся дым. Я сказал – "Надо выходить, кто живой – выходим!". Вокруг стоял дым. Мы задыхались.
– Сколько человек так вышло?
- В итоге вышел только я один. Товарищи остались в блиндаже, только я остался. Кроме меня никто не вышел.
- В итоге вышел только я один. Товарищи остались в блиндаже, только я остался. Кроме меня никто не вышел.
– Они погибли?
- Наверное да, в этом дыму.
- Наверное да, в этом дыму.
– Эта позиция – "Патрон", она где находилась?
- Это дорога из Водяного на село Пески. Недалеко от перекрёстка была позиция, она называлась "Патрон".
– Что ваши командиры говорили о сдаче в плен, что вас здесь ждёт?
- Командиры говорили – в плен не сдаваться, вас будут избивать, издеваться над вами.
– А как оказалось?
- Оказалось, что всё наоборот. Нормальное отношение.
– Вам оказали медицинскую помощь, покормили, что происходило?
- Три раза кормят, у меня было осколочное ранение – оказали медицинскую помощь, каждый день меняют повязку. Дают антибиотики, мази разные.
– Вы говорите, что служить не хотели, а много ли из ваших сослуживцев были насильно мобилизованы и не хотели служить?
- В 115 бригаде в основном все были мобилизованы, людям больше 40 лет. Было немного человек за 30-35. В основном контингент был мотивирован не особо.
– А 115 бригада – это тероборона?
- Вначале говорили, что ТРО, а потом стали ВСУ.
- Вначале говорили, что ТРО, а потом стали ВСУ.
– Что бы вы посоветовали тем людям, которые точно так же как и вы оказались в подобной ситуации? Как они должны поступать? Вы были в блиндаже – выбор стоит между тем, чтобы пойти против того, что рассказывали командиры – что в плену вас будут мучать, отрезать пальцы, убивать, или остаться в этом угарном газе?
- Я бы посоветовал сдаваться в плен.
– Почему?
- Как-никак, это сохраняет жизнь. По крайней мере, так было со мной, мне сохранили жизнь. Нормально обращаются, кормят.
- Как-никак, это сохраняет жизнь. По крайней мере, так было со мной, мне сохранили жизнь. Нормально обращаются, кормят.
– Что вы хотите делать после освобождения?
- Вернуться домой. В Луцк, к семье. Вести мирную жизнь. Вернуться на старое место работы, если предприятие ещё работает, или новую работу искать. Вести мирную жизнь.
– Что вы расскажете родным, близким, когда вернётесь?
- Я расскажу всё, как было на самом деле, как со мной обращались.
– На ваших глазах происходили события 2014 года, что происходило с Донбассом, Минские соглашения. На ваш взгляд, как человека не политического, что нужно было делать в вопросе Донбасса?
- Я думаю, что это всё должно было проходить на основе мирных переговоров. Люди должны были договариваться. Нужно было выслушать, что одни хотят, что хотят другие. Они имели право высказать свою точку зрения. Одни хотят жить в другой стране, независимо, другие – на Украине. Есть право. Надо было договариваться, решать мирным путём, договором, а не войной. Не идти брат на брата, воевать, стрелять и убивать.
– Принципиальной позицией Украины было не отпускать Донбасс все эти 8 лет. Вам, как жителю Волынской области, вообще какое-то дело было до того, что здесь происходит, что "Донбасс должен быть Украиной"?
- Понятное дело, что люди погибают, мирные в том числе. Но моё мнение – если люди захотели сделать свою отдельную республику, большинство голосует за это, хочет этого, пусть живут! Пусть живут в своей республике. Чтобы в мирных условиях все дружно жили, раз люди так хотят. Много же есть государств, от которых отделяются другие, образовываются новые республики, живут люди мирно.
– А в вашем городе вы когда-нибудь встречали последователей национализма, любителей Шухевича и Бандеры?
- Митинг видел, как они хотели памятник открыть Степану Бандере. Партия "Свобода".
– А вы лично как относитесь к этой идеологии?
- Меня в свое время в школе учили совсем другому. Герои были с другой стороны. О Бандере конкретно я уже узнал в девяностые годы, когда Союз распался, информации больше всплыло. А учили меня совсем другому, кем они были.
– У вас, наверное, ребёнок ходит в школу, и там преподаётся история Украины, где УПА* "освобождали" Украину от Красной Армии. У вас это не вызывало никаких внутренних конфликтов? Что происходит что-то не то.
- Их как бы сделали героями. В моё время они были врагами.
– Кто для вас герой Украины? Личности, о которых вы слышали за всю вашу жизнь.
- Герой Украины?
– В том числе Украины, да. Те люди, которые сделали какой-то большой вклад в развитие Украины, вашей земли, кто это?
- Это те люди, которые защищали всю страну в Великую Отечественную войну. Они защищали и Украину, и Белоруссию, и Россию.
– Вы рассказывали своему ребёнку об этом, не то, что он слышал в школе, а это?
- Рассказывал, что дед служил в рядах Советской армии, защищал Родину от фашистских захватчиков.
– Деды у вас воевали в ВОВ. Они прошли всю или погибли во время войны?
- Одного деда я не застал, знал только по рассказам. У него было тяжелое ранение и он умер. Второй дед воевал, и после первого года войны попал в плен, и до конца войны был в плену, пока не освободили.
– В вашем родном городе есть памятники советским воинам?
- Есть.
– В каком они состоянии находятся? Их пытались снести?
- У нас стоит мемориал Вечной Славы в центре города.
- У нас стоит мемориал Вечной Славы в центре города.
– А если бы их попытались снести, как это сейчас делают во Львове, в Ивано-Франковске, Тернополе? Ваша реакция, как жителя Луцка, человека, у которого деды воевали?
- Я думаю, что это неправильно, потому что там похоронены люди, которые погибли. Списки и имена людей, которые погибли. Списки сёл, в том числе и моё село, которые были сожжены немцами во время войны. Это же память.
– Вы осознаёте, почему современная киевская власть делает то, что делает? Пытается уничтожить память о том, что мы были одной страной? Зачем они это делают?
- Нет, не знаю. Я не могу себе представить, зачем они это делают, что у них на уме.
– Ваша область по сути своей находится у границы – Беларусь, Польша рядом. Какие настроения среди людей? Кому они симпатизируют? Какое отношение к полякам?
- Нормальное отношение. Многие люди, сельские жители, ездят в Польшу на заработки, потому что на селе работы почти уже нет, всё развалено. Ездят на работу, зарабатывают нормальные деньги. К Польше нормально относятся.
- Нормальное отношение. Многие люди, сельские жители, ездят в Польшу на заработки, потому что на селе работы почти уже нет, всё развалено. Ездят на работу, зарабатывают нормальные деньги. К Польше нормально относятся.
– А вы сами не ездили на заработки?
- Когда-то хотел, но потом нашлась работа, ехать было не надо. Ни разу не ездил, жена ездила несколько раз, на фабрике работала. С теми же белорусами, это же приграничный район, там всё переплелось, женились. Родственники по обе стороны границы.
- Когда-то хотел, но потом нашлась работа, ехать было не надо. Ни разу не ездил, жена ездила несколько раз, на фабрике работала. С теми же белорусами, это же приграничный район, там всё переплелось, женились. Родственники по обе стороны границы.
– Знаете ли вы людей, которые скрылись от мобилизации в Белоруссии или в Польше? Люди, которые убежали за границу.
- Не знаю, таких не встречал. Военнообязанных же не выпускали, всех до 60 лет, кто не имел справок или освобождения. Знаю, что многие из тех, кто там работал, не вернулись, а выезжать не выпускали.
– Вы знаете, поляки выкладывают множество видео в интернет, где на улицах Варшавы стоят элитные автомобили, стоящие много миллионов, с украинскими номерами. Это люди, которым удалось скрыться от мобилизации. Как вы к ним относитесь?
- Плохо, конечно. Ну как они…Наверное проплатили, простой человек не сможет выехать так вот.
– Простой человек, который не хочет воевать, выехать не сможет.
- Конечно, не сможет.
— Значит что-то не так было до этого, разделение страны на людей обыкновенных, которых призвали, и людей, которым было позволено.
- Как говорится, меньшинство и большинство, люди с разными возможностями. Одни не могут ничего, а другие могут всё. Купить и выехать.
– В этой ситуации вас отправляют воевать на фронт воевать с людьми, грубо говоря, по национальному признаку. А кто-то позволяет себе убегать за границу. В этом есть доля несправедливости – что вы защищаете спины тех людей, которые…
- …Которые убежали.
– Видели какие-нибудь иностранные винтовки, вооружения, автоматы?
- Автоматы у нас простые, АК. Были трубы пластмассовые, NLAW. Типа нашего советского РПГ.
- Автоматы у нас простые, АК. Были трубы пластмассовые, NLAW. Типа нашего советского РПГ.
– Вас обучали пользованию NLAW?
- Меня лично – нет.
– А кого-то?
- Я на полигоне был два раза.
- Я на полигоне был два раза.
– А кто-то умел в подразделении пользоваться NLAW?
- Одни говорили – я служил еще в СССР, стрелял из РПГ, я умею. А на позиции привезли – там лежит советский РПГ, ничего сложного нет. А как с этой "трубы" стрелять? Там всё в картинках нарисовано, проще простого, как детский конструктор. Вот и всё обучение.
– А позиции, на которых вы были, как всё было обустроено? Залито всё бетоном, железные двери?
- Позиции, на которых мы были, остались ещё со времён АТО. Нашли старый блиндаж, старый окоп, его мы не делали. Блиндаж – выкопан в рост человека, переложен брёвнами, сверху земля. Старенький.
* Организация запрещена в РФ
