Дело в том, что подобного рода мероприятия выполняют сразу несколько функций.
Первая — общение главы государства с населением через голову назначенных им чиновников и выбранных народом представителей родилась в седой древности и существует столько, сколько существует государство. Она материализовывалась в виде княжеских объездов, королевского суда, права подачи челобитной (непосредственного обращения к монарху), права помилования (традиционно закреплённого за главой государства как в монархической, так и в республиканской формах правления).
Главная задача — обеспечить контроль над аппаратом: исправление ошибок, предупреждение и наказание злоупотреблений, принятие решений по новым прецедентным случаям и т.д. Попутно укреплялась позиция главы государства, так как помимо традиционной многоступенчатой чиновничьей линии управления, возникала экстренная, чрезвычайная линия — прямое обращение к народу. Тем самым создавался механизм преодоления возможного саботажа аппарата в случае, если он попадёт под контроль какой-либо одной группы влияния.
Вторая — обеспечение всенародного консенсуса при принятии сложных и неоднозначных решений, имеющих стратегическое общегосударственное значение и требующих общественного согласия для своей реализации.
Эта функция в более старые времена материализовывалась во всенародных вече, Земских соборах, затем её попытались исполнять профессиональные (парламенты) и непрофессиональные (съезды) законодательные органы, но неудачно, ибо представительские органы формируются на свободных и равных выборах, в ходе которых разные общественные слои имеют разные возможности обеспечить своё представительство.
Напомню, что в истории России был момент, когда один Ходорковский владел целой фракцией в парламенте, а во многих других государствах до сих пор законодательные органы де-факто контролируются несколькими людьми (хорошо ещё, если своими, а то и вовсе из-за рубежа).
Развитие электронных средств связи, информации, а также способность часами общаться с народом позволила Путину возродить суррогат вече в новой форме. Но если на первых порах он был эффективен, то с течением времени чиновники и СМИ привыкли к этой форме работы.
Дальше же без всякого злого умысла как пресса, так и аппарат стремится любое регулярное мероприятие ограничить определёнными организационными формами. Таким образом, на данном этапе мы имеем не обсуждение реальных стратегических проблем, а четыре часа мелкотемья, когда глава государства вынужден заниматься работой губернатора, мэра, обеспечивая прокладку местных дорог, расселение ветхих жилищ, рытьё канализации, расчистку ливнестоков и т.д. Когда таких вопросов возникает пять-семь на три-четыре часа общения, это нормально. Но когда на фоне быта тонет государство, это значит, что организаторы из лучших побуждений превращают президента в дежурного по стране.
Третья — разъяснение населению позиции властей по ключевым вопросам современности. Что ж, о том, что если Россия утопит вошедший в её территориальные воды чужой военный корабль, никто мировую войну не начнёт, мы и так знали, как знали и то, что в нынешних геополитических обстоятельствах Россия не будет топить корабли, не представляющие непосредственную угрозу, по крайней мере, не будет делать это без предупреждения. А те, кто не знал и кто постоянно бредит танковыми прорывами, морскими баталиями, воздушными десантами и ракетными ударами, всё равно ничего не поймёт и завтра будет спрашивать: «Путин же обещал топить корабли НАТО, почему не топим?»
Никто не сомневается и в том, что с Украиной разговаривать готовы, но не о чем. В конце концов, с Польшей уже несколько лет не разговариваем на высшем уровне, а она поважнее Украины будет, но руководят ею из того же центра, с которым, кстати, недавно в Женеве разговор был.
Позицию центральной власти, в принципе разумную, о том, что ковид-ограничения должны вводить и отменять местные и региональные власти, мы тоже знаем давно. Но в последние полгода движение ковид-диссидентов (не верящих в ковид) выродилось в движение антипрививочников, которые пока, слава Богу, ещё «холерные бунты» не устраивают (хоть и уверены, что власти их «специально травят»), но законы уже нагло нарушают, вплоть до уголовных статей (ибо регулярно сообщают в соцсетях, как они ловко купили себе сертификат, что является подделкой документов).
Это не только препятствует быстрому преодолению пандемии, что приводит к дополнительным экономическим издержкам, не только подрывает имидж страны на международной арене (Россия — единственная страна, первая выработавшая не одну, а три вакцины и имевшая неограниченные возможности для опережающей вакцинации своего населения, которая плелась в хвосте процесса, разумеется, среди сравнимых по возможностям стран, пропуская вперёд даже Турцию), но и дестабилизирует ситуацию внутри страны. Движение антипрививочников по уровню накала ненависти ко всем, кто не с ними, создаёт основу для гражданского конфликта, чем наши евро-американские «друзья и партнёры» активно пользуются, работая над подрывом доверия к российской власти.
Эту проблему местные власти решить не могут, это проблема общегосударственная, но о механизмах, путях и способах её решения сказано ничего не было, кроме того, что Путин за добровольную вакцинацию, но не против тех мер принуждения, которые местные власти применяют.
Четвёртая и важнейшая — обеспечение обратной связи власти и народа. Харун ар-Рашид со своим визирем Джафаром бин Яхья Бармаки переодевался в платье простолюдинов, бродил по улицам и подслушивал разговоры людей, чтобы знать, что думает народ о его правлении. Сейчас к таким ухищрениям прибегать не надо. Достаточно организовать «прямую линию». Но, как было сказано, с течением времени этот процесс становится всё более и более организованным, а любая организация предполагает, что одни общественные группы будут иметь большую возможность донести свою позицию до президента, а другие меньшую.
С точки зрения получения обратной связи стихийность, случайность серьёзно выигрывают у организованности. Именно поэтому Харун ар-Рашид не приказывал привести к себе во дворец «представителей народа», а подслушивал случайные речи. Такая случайность даёт более объективную картину.
Таким образом, для того чтобы и дальше «прямая линия» могла выполнять все вышеперечисленные функции, имманентные любой адекватной государственной власти, её формат необходимо менять, иначе она окончательно превратится в рутинное мероприятие.
Судя по объёму различных функций, которые на сегодня уживаются в одном мероприятии, его стоит раздробить как минимум на три. Накануне «прямой линии» проводить открытую, под телекамеры, встречу с губернаторами и мэрами городов миллионников. Населению будет интересно узнать, что и как их власти докладывают президенту (за пределами протокольной кремлёвской съёмки), кто врёт и старается приукрасить ситуацию, а кто поднимает конкретные проблемы региона.
Результат должен будет сказаться на региональных выборах. Кроме того, местные и региональные власти получат стимул активнее интересоваться реальным состоянием дел на подопечной территории, самим искать методы, которые позволят им, как Харуну ар-Рашиду, быть в курсе проблем и желаний населения. Народ же получит информацию о том, какие проблемы выпали из фокуса местных властей и их реально стоит поднять на «прямой линии».
На втором этапе стоит проводить собственно «прямую линию». Только надо обеспечить не раннюю организацию сбора обращений, а спонтанную. Дело в том, что, даже не говоря о возможности воздействовать на состав конечной информации, которая (возможность) тем больше, чем дольше сбор продолжается, даже простые журналисты без всякой задней мысли, только руководствуясь собственными критериями (телегеничности, внятности повествования, отсутствия радикализма в высказываниях), проведут первичный отбор, который повлияет на конечное содержание получаемой информации, исказив её реальную сущность.
На третьем этапе можно поставить большую итоговую пресс-конференцию для журналистов, в ходе которой высказать свои мнения о двух предыдущих этапах и выслушать их (последнее не менее важно).
Все эти мероприятия и так проводятся. Но они проводятся разрозненно, в разное время, не будучи объединены в единое целое и не создавая единой информационной повестки. При профессиональном подходе к делу, если уложить их в три последовательных дня и связать единой информационной повесткой, можно получить синергетический эффект в информационном пространстве. Если же в качестве четвёртого мероприятия (в первый, что лучше, или в четвёртый день, тоже можно) добавить послание президента Федеральному собранию, то эффект будет ещё больше.
Не только к данному случаю относится: всё хорошее, становясь рутиной, изживает себя. Поэтому и первые комсомольцы были романтиками нового мира, а последние — прагматиками бизнеса.
