Камень преткновения
Для стороннего наблюдателя онлайн-заседание Высшего совета ЕАЭС — это как для советских граждан съезд КПСС. Вопросы там обсуждаются наиважнейшие для каждой семьи в странах бывшего СССР. Потому что ЕАЭС, как и СНГ, и Союзное государство — это попытки сохранить единое пространство в границах СССР и его инфраструктуру.
Вот и на прошедшем заседании председательствующий президент Белоруссии предлагал свою схему ценообразования на газ, добываемый в России. Его позицию поддержала Армения. Редкий случай единой позиции Минска и Еревана. Обычное их состояние — холодная, равнодушная вежливость, переходящая в ядовитый сарказм. Почему так — другая история.
Но в режиме онлайн Белоруссия и Армения внесли совместное предложение ввести «единый тариф» на газ для всех стран ЕАЭС. Это значит, что под объективным прикрытием «общего блага» продвигается глубоко субъективная цель Минска снизить цены на газ конкретно для своей страны. Это не наказуемо, но спорно. И Владимир Путин, Жомарт Токаев и Сооронбай Жээнбеков возражали. В этих спорах время прошло незаметно, хотя и безрезультатно.
Суть проблемы
По мнению глав России, Казахстана и Кыргызстана, предложение коллег из Беларуси и Армении не соответствует мировой практике и нынешнему уровню развития интеграции в ЕАЭС. Звучит неожиданно, но если разобраться, все становится на свои места.
В действующем контракте «Газпрома» на поставку газа, например, для Белоруссии, есть формула: сначала берется тариф на газ в Ямало-Ненецком автономном округе России — самый низкий тариф в РФ (место добычи) в рублях. Потом берется стоимость транспортировки от Ямала до границы с Белоруссией. Она считается отдельно в долларах и существенно выше. По нынешнему контракту примерно 152 доллара за 1000 кубометров.
Две страны предложили изменить формулу ценообразования, убрав из нее доллары и установив единый для стран-партнеров по ЕАЭС тариф. В ответ Владимир Путин при поддержке коллег из Кыргызстана и Казахстана заявил, что такое предложение не соответствует нынешнему уровню интеграции. Проще говоря: ЕАЭС не СССР.
Еще проще: Москва призывает, претендуя на внутрироссийские цены, думать о том, что партнеры могут сделать, чтобы иметь на это право. Это горькая ирония с оглядкой на белорусско-российские двухлетние пикирования: Минск согласен углублять интеграцию, но только до границ тарифов на газ и нефть. Дальше — ни шагу!
В ответ Кремль говорит о том, что либо нужно выходить на уровень настоящего союзного государства, но не как с Белоруссией, а как СССР. Но если суверенитет дороже, то тогда хочешь не хочешь, но у России он тоже есть. Ереван и Минск отсылают к договору ЕАЭС. Там действительно есть слова о создании единых рынков нефти, газа и других к 2025 году. Но, увы, там обозначено намерение, а не «дорожная карта». Кто будет платить за фактические скидки странам-членам ЕАЭС, не сказано нигде. Минск и Ереван, очевидно, имеют в виду Россию.
Впрочем, как уже было сказано, Путин, Токаев и Жээнбеков высказались против. На том и порешили, сделав белорусскому коллеге приятное, согласившись собраться на его поле в следующий раз. И выключили мониторы.
Суверенная раздробленность
Кто следит за этими важными мероприятиями, был разочарован. Прорывов не случилось. Лукашенко гнёт свою линию и не видит берегов. А Москва, увы, не имеет в этой компании золотую акцию, чтобы решить директивно.
Глобализм трещит по швам настолько, что прибег к тайм-ауту в виде карантина. Но наши страны повторяют в квадрате то, чем страдали русские княжества в начале XIII века, — суверенная раздробленность. «Аз есмь царь» — все еще работает. Так что историческим заседание глав ЕАЭС не стало. А ведь хотели принять стратегию до 2025 года. Не приняли.
И дело не только в упрямом Лукашенко. А еще в желании Москвы политизировать ЕАЭС. Это хотели сделать в 2014-м, заложив политическую интеграцию в договор, пытались намекать и сейчас. Россия предлагает наделить Евразийскую экономическую комиссию (регулирующий орган ЕАЭС) правом участия в двусторонних переговорах государств-членов с третьими странами по торгово-экономическим вопросам. Хотели включить здравоохранение, образование и науку в сферу компетенций ЕЭК.
Позиция Путина понятна. На его стороне и Жомарт Токаев. За время его президентства, кстати, это было одно из самых сильных его выступлений. Интересы Казахстана совершенно ясны, они близки к позиции России: Нур-Султан как экспортер сырья видит, куда зовёт Лукашенко. Как единый тариф устанавливается и на казахстанский уголь. Куда уж яснее, но табачок врозь.
Момент истины
Сейчас ЕАЭС, как и СНГ, да и Союзное государство, откровенно буксуют. Если присмотреться внимательнее, ясно, что ограничений осталось больше, чем предполагавшихся преимуществ. Кризис наступает нешуточный, он надолго. Именно поэтому суверенные, национальные экономические интересы взяли верх над наднациональной интеграцией.
Вместе с тем думать о временах очень нужно. Они изменились: ЕАЭС создавался на максимумах цен на углеводороды. Не странно, что инициировала процесс именно Россия, зная, что она сможет его обеспечить не без выгоды для себя. А партнеры надеялись получить "подешевле", как во времена СССР. Что характерно, поначалу так оно и было. Почти.
Времена изменились, а вслед за ними, с опозданием, стал меняться и подход. Все стали прагматиками и изоляционистами.
Подводя итоги
Россия больше не хочет быть донором постсоветских стран. Сейчас странам нужны технологии для экономической «самоизоляции», импортозамещения и развития альтернативной энергетики. Кстати, отсюда и диверсификация импорта в недобывающих странах, как Беларусь и Армения.
По примеру Трампа, который ввел в моду прагматический изоляционизм (каждый платит за себя), страны ЕАЭС работают над собой. Стали донорами для собственных экономик. Это эгоистично, но в кризис выжить иначе нельзя. Это тот самый системный кризис, о котором предупреждали ученые еще в 60-е годы. Глобализм всеобщего благоденствия возможен ярко, но не долго. Ну а рожденные им молодые поколения, мечтающие, чтобы булки расли в коворкингах, — они на Украине, собственно, и показали либертарианское «государство в смартфоне».
