Однако участники переговоров могут откорректировать повестку в зависимости от того, как пройдет очная встреча президентов России и Украины Владимира Путина и Владимира Зелинского, считает политолог Алексей Якубин.
Известно, что Зеленский хотел бы расширить круг обсуждаемых тем, включив вопрос о контроле над российско-украинской границей в Донбассе, вопрос Крыма, участие в «нормандском формате» США, транзит российского газа в Европу через Украину.
- Алексей, как вы считаете, будет ли Зеленский пытаться навязать участникам саммита свою повестку дня?
— Я не уверен, что вопрос Крыма будет звучать на саммите, потому что, насколько я понимаю, у Зеленского на период подготовки к саммиту была договоренность, что этот вопрос не будет подниматься. Нормандский саммит — это о ситуации в Донбассе.
Повестка Минских соглашений известна. В контексте вопросов по Донбассу — это обсуждение дорожных карт, «формула Штайнмайера», как ее можно реализовать.
Но с другой стороны, во-первых, это первая встреча Зеленского и Путина, во-вторых, учитывая напряженные отношения между Украиной и Россией, между Францией и Германией есть свои сложности. Думаю, что в таких переговорах роль личного фактора всегда возрастает. И соответственно повестка дня, которая была определена, может корректироваться. Это зависит от того, как пройдет встреча Путина и Зеленского.
Это будет знакомство, после трех телефонных звонков личная встреча пройдет впервые. Зависит повестка и от того, как будут себя вести лидеры Франции и Германии. Это известная повестка, но она может быть откорректирована.
Но в целом я вижу, что Зеленский вопрос Донбасса хочет сдвинуть с мертвой точки. Потому что разведение войск произошло, переговоры с Россией помогли вернуть моряков, задержанные корабли. Плюс у Зеленского есть козырь — однопартийное большинство в Верховной Раде. И есть даже со стороны Франции и Германии ожидания, что эта ситуация может привести к тому, что Зеленский будет намного более конструктивен в вопросе по Донбассу.
Плюс, мне кажется, со стороны России тоже готовы к некой перезагрузке отношений с Украиной, как минимум к ее началу. Вопрос Донбасса так или иначе является здесь важным.
У меня нет ожиданий, что этот саммит будет иметь вселенский масштаб в смысле результата, но с другой стороны, если будут достигнуты по определенным пунктам определенные наработки, это уже само по себе будет колоссальным прогрессом.
- Почему Зеленский, объявивший главным вопросом для себя установление мира на востоке страны, упорно не хочет решать напрямую вопрос с руководителями ДНР И ЛНР?
— Тут важен нюанс, у Владимира Зеленского хотят, чтобы этот вопрос активно не педалировался. То есть идея публично перенести это все в работу Минской контактной группы. Потому что де-факто там все равно происходит такой контакт. Поэтому тут есть желание, чтобы публично это не обсуждалось, а ключевое обсуждение перенеслось в работу Минской контактной группы.
- Как вы считаете, если отбросить в сторону официальные заявления, чего на самом деле добивается команда Зеленского — мира и возвращения Донбасса? Войны до победного конца? Замораживания конфликта на неопределенный срок или чего-то еще?
— У Зеленского явно заметна тенденция к тому, чтобы действительно закончить войну. Потому что есть четкое понимание, что без окончания конфликта невозможен какой-либо устойчивый экономический рост. Более того, мне кажется, что Зеленский искренне поддерживает движение к миру в контексте Донбасса.
Потому что, несмотря на всю критику, которую на него обрушивали часть партий, движение «Нет капитуляции» и так далее, Зеленский все равно те обязательства, которые Украина брала на себя в преддверии саммита «нормандского формата», выполнил. Это очень важный компонент.
Плюс у Зеленского есть пример Петра Порошенко. И Зеленский не хочет повторить историю с Порошенко, который поддерживал ситуацию «ни войны, ни мира» и в итоге сам себя маргинализировал по большому счету, потому что не выполнял взятые на себя обязательства.
Если говорить о Минских соглашениях, то Зеленский их не подписывал, их подписывал Порошенко. Но у Зеленского готовы их выполнять, потому что это — все равно некие международные обязательства, которые Украина на себя брала.
