Если вы нервно следите за колебаниями фондового рынка и беспокоитесь по поводу падающей стоимости вашего портфеля акций или пенсионных накоплений, то отчасти виной этому американские неоконсерваторы, которые продолжают оставаться мастерами по части создания хаоса: провоцируя геополитические столкновения на Ближнем Востоке и в Восточной Европе, они угрожают стабильности мировой экономики.
Разумеется, есть и другие факторы, толкающие экономику Европы к краю тройной рецессии и грозящие прервать только-только начавшееся выздоровление экономики США. Однако свой вклад в неопределенность в экономике вносят и разработанные неоконсерваторами стратегии «смены режима», применение которых в Ираке, Ливии, Сирии, Иране, и совсем недавно — на Украине, ввергло эти страны в пучину насилия и вооружённых конфликтов.
Неконсервативная дестабилизация мировой экономики началась вторжением в Ирак под предводительством США при президенте Буше, который бездарно выбросил на эту глупость около одного триллиона долларов. Тем не менее стратегии неоконсерваторов продолжают осуществляться благодаря их сохраняющемуся влиянию на официальный Вашингтон во время президентства Обамы.
Неоконсерваторы и их младшие «либерально-интервенционистские» партнёры продолжали поддерживать кипение в котле «смены режима», свергнув и убив Муаммара Каддафи в 2011 году, затеяв гражданскую войну в Сирии, чтобы свергнуть Башара Асада, введя разорительное экономическое эмбарго против Ирана и устроив государственный переворот на Украине, в ходе которого в феврале этого года был свергнут законно избранный президент Виктор Янукович.
Все эти правительства, на которые нацелились неоконсерваторы, сначала были подвергнуты остракизму ими самими и центральными средствами массовой информации в США, такими как «Вашингтон Пост» и «Нью-Йорк Таймс», которые практически превратились в рупоры неоконсерватизма. Как только неоконсерваторы решат, что настала пора для очередной «смены режима», центральные американские СМИ тут же вступают в пропагандистскую войну.
Следствием этого является нарастающий беспорядок, который всё более накапливается и причиняет ущерб всем. Затраты на иракскую войну связали руки американскому казначейству и оставили правительству мало места для маневра, когда в 2008 году произошло катастрофическое падение курсов ценных бумаг на нью-йоркской фондовой бирже. Если бы у Буша сохранился профицит, который он унаследовал от президента Билла Клинтона, а не зияющий дефицит, то, возможно, имелся бы достаточный объём государственных средств для того, чтобы простимулировать намного более быстрое восстановление экономики.
Тогда президенту Обаме не пришлось бы расхлёбывать последствия того ада, который принесла народу Ирака американская оккупация, того убийственного хаоса, который породил иракскую Аль-Каиду, ныне переименованную в «Исламское государство».
Но Обама не желает оказать себе (и миру) услугу. С его лёгкой руки ответственность за проведение внешней политики была возложена на демократов-неоконсерваторов — госсекретаря Хиллари Клинтон и доставшихся ему в наследство от Буша министра обороны Роберта Гейтса и генерала Дэвида Петреуса. В госдепартаменте же Клинтон продвинула на высокие должности неоконсерваторов типа Виктории Нуланд, жены архинеоконсерватора Роберта Кагана. Обама, в свою очередь, доверил ответственные должности «либеральным интервенционистам» наподобие Саманты Пауэр, которая ныне является представителем США в ООН.
В последние годы различие между неоконсерваторами и «либеральными интервенционистами» настолько стёрлось, что Роберт Каган решил избавиться от дискредитировавшего себя ярлыка «неоконсерватор» и стал величать себя «либеральным интервенционистом».
Манипулирование Обамой
За те шесть лет, что Обама является президентом, он уклонялся от того, чтобы привить неоконсервативным/либерально-интервенционистским идеологам в научных кругах и своей администрации более «реалистические» взгляды на положение в мире. Его обыграли ушлые инсайдеры (например, увеличив американский военный контингент в Афганистане в 2009 году), или же он прогнулся под «коллективное мышление» некоторых представителей официального Вашингтона (что произошло в случае Ливии, Сирии, Ирана и Украины).
После того, как эти «ушлые ребята» приходят к некоему коллективному решению о том, что такой-то иностранный лидер «должен уйти», Обама обычно присоединяется к этому хору, и лишь весьма редко проявляет твердость и выступает против ошибочной позиции «большинства».
Единственным примечательным случаем стало его решение летом 2013 года воспротивиться давлению, требовавшему от него уничтожить сирийские вооруженные силы после того, как в пригороде Дамаска был применён отравляющий газ зарин, что вызвало хор поспешных обвинений в адрес режима Асада.
С тех пор появилось немало доказательств того, что это была провокация антиасадовских экстремистов, которые, вероятно, надеялись на выступление американской армии на их стороне.
Сейчас очевидно, что если бы в начале сентября 2013 года Обама распорядился о начале крупномасштабных бомбардировок сирийской армии, то он бы открыл врата Дамаска для победы дьявольских сил, связанных с Аль-Каидой и ещё более жестоким Исламского государства, поскольку именно эти группы оказались самыми боеспособными силами в борьбе с Асадом.
Однако неоконсерваторы и «либеральные интервенционисты», как видно, забыли об этой угрозе. Они вовсю готовились к «смене режима» в Сирии, поэтому пришли в ярость, когда их мечту разрушила якобы «слабость» Обамы, т.е. его неспособность сделать то, чего им хотелось. Они также винили российского президента Владимира Путина, который убедил Асада, продолжавшего отрицать своё участие в химической атаке, пойти на компромисс и согласиться сдать весь арсенал сирийского химического оружия.
К концу сентября 2013 года разочарованные и разгневанные неоконсерваторы нацелились на Путина. Они поняли особую уязвимость позиции российского президента в связи с украинским вопросом и решили воспользоваться возможностью вывода Украины из сферы влияния России и включения её в орбиту Запада.
Так, Карл Гершман, президент финансируемого правительством Фонда поддержки демократии, опубликовал статью в газете «Вашингтон Пост», главном рупоре неоконсерваторов, протрубив сигнал к бою за Украину, которую он назвал «главным призом».
Однако Гершман отметил, что на самом деле Украина — всего лишь промежуточный этап на пути к ещё большему призу — устранению волевого и независимо мыслящего Путина, который, как добавляет Гершман, «может оказаться проигравшим не только в ближнем зарубежье (т.е. на Украине), но и в самой России». Иными словами, у консерваторов появилась новая надежда на «смену режима» в Москве и Киеве.
Дестабилизация обстановки в мире
Помимо дестабилизации обладающей ядерным оружием России, безрассудные планы неоконсерваторов угрожают потрясениями хрупкому экономическому выздоровлению Европы от болезненной рецессии и шестилетнего стресса безработицы, которые привели к ослаблению единства Евросоюза и еврозоны.
На всём континенте популистские партии от правых до левых обвиняют правящих политиков в неспособности покончить с массовой безработицей и растущей нищетой. Для европейской экономики очень важными были отношения с Россией, главным рынком сбыта сельскохозяйственных и промышленных товаров и основным источником природного газа, который обеспечивал работу предприятий и согревал жилища.
Европе меньше всего нужно расползание хаоса, но неоконсерваторы были решительно настроены наказать Путина за то, что он нарушил их планы по «смене режима» в Сирии, что на протяжении долгого времени было в числе их приоритетных задач наряду со стремлением «бомбить, бомбить, бомбить Иран», существование которого Израиль называет «экзистенциальной угрозой».
Путин также пустил под откос возможную войну с Ираном, способствовав заключению промежуточного соглашения, которое ограничивает, но не останавливает работу по осуществлению иранской ядерной программы.
Поэтому Путин стал новой целью демонизации со стороны неоконсерваторов, а сам этот процесс рьяно возглавили «Нью-Йорк Таймс» и «Вашингтон Пост».
Чтобы добраться до Путина, нужно было сделать первый шаг на Украине, где Национальный фонд поддержки демократии Гершмана финансировал десятки программ для политических активистов и работников СМИ. Эти усилия привели к массовым выступлениям против украинского президента Януковича за то, что он отложил подписание соглашения об ассоциации с ЕС, которое включало в себя разработанный Международным валютным фондом план жесткой экономии. Вместо этого Янукович предпочел более щедрый заём от Путина на сумму в 15 миллиардов долларов.
По мере роста политического противостояния в Киеве — а главной движущей силой восстания являлись неонацистские боевики с Западной Украины — неоконсерваторы обсуждали с администрацией Обамы, как устроить переворот против Януковича. В центре усилий по планированию переворота находилась Виктория Нуланд, которая получила повышение, заняв пост заместителя госсекретаря по европейским делам, и подстрекала протестующих (дело дошло даже до того, что она своими руками раздавала боевикам печенье на киевском Майдане).
Как явствует из перехваченного телефонного разговора с послом США на Украине Джеффри Пайетом, Нуланд считала, что европейские политики были недостаточно агрессивными. «К чёрту ЕС», — сказала она, когда они обсуждали, «как провернуть это дельце». Она буквально лично подбирала тех, кто войдёт в правительство после переворота: «Яц — подходит», — сказала она, имея в виду Арсения Яценюка, который и в самом деле стал премьер-министром.
Когда 22 февраля произошел переворот, во главе которого стояли неонацистские боевики, захватившие правительственные здания и вынудившие Януковича и его подчиненных спасаться бегством, государственный департамент США быстро признал режим «легитимным», а центральные американские СМИ дружно начали демонизировать Януковича и Путина.
Хотя позиция Путина состояла в поддержке статус-кво на Украине, т.е. сохранения избранного президента и конституционного процесса в стране, кризис был представлен американскому народу как «российская агрессия» со зловещими сравнениями Путина с Гитлером, особенно после того, как этнические русские на востоке и юге страны оказали сопротивление киевским путчистам, а Крым вышел из состава Украины и воссоединился с Россией.
Начало торговой войны
Под давлением со стороны администрации Обамы, ЕС согласился подвергнуть Россию санкциям, чем спровоцировал торговую войну с Москвой, которая в ответ сократила закупки продовольственных и промышленных товаров в Европе и пригрозила ограничить поставки природного газа в Европу.
Хотя самые серьёзные последствия обрушились на украинскую экономику, которая начала свободное падение из-за гражданской войны, экономики некоторых наиболее слабых стран на юге Европы также понесли тяжелый урон, потеряв выгоды от торговли с Россией. Европу начала накрывать третья волна кризиса, а на европейских фондовых рынках пошли шоковые распродажи акций.
Вскоре падающие домино достигли Америки, вызвав падение американских фондовых индексов и причинив страдания многим американцам как раз тогда, когда им показалось, что последствия краха рынка 2008 года наконец-то оказались преодолены.
Очевидно, нынешнее падение фондового рынка вызвано и другими причинами, в том числе озабоченностями по поводу побед Исламского государства в Сирии и Ираке, продолжением хаоса в Ливии и исключением Ирана из мировой экономической системы. Всё это отчасти возникло вследствие применения на практике идеологии неоконсерватизма. Имеются и не связанные с ней проблемы, такие как лихорадка Эбола на западе Африки и различные погодные аномалии.
Впрочем мировая экономика обычно справляется с природными и рукотворными катаклизмами. Настоящая беда приходит тогда, когда сочетание катастроф толкает международную финансовую систему к точке потери равновесия. Тогда даже один единственный толчок способен ввергнуть мир в экономический хаос, наподобие того, что произошло, когда в 2008 году разорился банк «Леман Бразерс».
Пока что неясно, дошёл ли сегодня мир до такой точки, но изменчивость цен фондового рынка подсказывает, что мы находимся на грани еще одного мирового кризиса. А тем временем творцы хаоса неоконсерваторы, кажется, твердо вознамерились и дальше руководствоваться своими идеологическими бреднями, ставя их превыше интересов безопасности американского народа и людей во всём мире.
