Украина была и остаётся слабым звеном в цепи европейских экономик. Она очень болезненно перенесла 2008-2009 годы. Национальная валюта её была тогда девальвирована. В июне 2008 года за 100 долларов давали 484 гривны. В январе 2009 года — уже 770 гривен. Летом-осенью 2009 года гривна опустилась ещё немного. Очень плохой была ситуация в экономике. Особенно сильно снизилось в 2008-2009 годах производство стали, цена которой на мировом рынке упала.
Однако 2010 год подарил экономике Украины стабилизацию. В 2010 году украинские власти и бизнес решили, что мировой кризис закончился. Они считали девальвацию гривны правильным решением. В 2008-2009 годах они бесстрашно принесли в жертву внутренний спрос, и демон глобального рынка помиловал Украину. Оживление мировой торговли в 2010 году улучшило ситуацию в экономике Украины.
Столичный средний класс получил новые рабочие места. Уровень жизни населения начал медленно подниматься. Виктор Янукович был избран президентом на этой волне. Он стал символом оздоровления экономики и дал надежду на сильное государственное управление, которое избавит Украину от новых потрясений. В 2011 году Украина вступила в ВТО.
Правительство и пресса утверждали, что начался новый этап развития страны. Многим гражданам казалось, что Украина вошла в мир цивилизованной торговли. Но Украина выторговала плохие условия членства в ВТО. И это сказалось на экономике уже в 2012 году. ВВП Украины в 2009 году снизился на 14,8%.
В 2010 году он вырос на 4,1%. В 2011 году ВВП увеличился на 5,2%. Чиновники Украины делали позитивные прогнозы. Но в 2012 году ВВП вырос всего на 0,2%. В промышленности начался спад. На украинском рынке продавалось все больше импортных товаров.
Росла безработица. Росла неуверенность народа в будущем. Раздражала коррупция и семейственность бизнеса. Возможно, тогда родился анекдот про Януковича. Проезжая по стране, он спрашивал у водителя: «А чей это завод? А чья это фирма?» Ответ всегда был один: «Вашего сына». Наконец президент возмутился: «Ну, я не пойму! Что один мой сын, что ли, работает?» Сужение рыночных возможностей на Украине, казалось, подстёгивало «отжимы рабочих бизнесов» близкими к власти людьми.
В 2013 году кризис вернулся на Украину. Рост ВВП составил 0%. Не снижалось только производство стали и угля. Промышленность Донбасса работала до 2014 года. Заводы остановили лишь радикальные неолиберальные реформы нового правительства и гражданская война. Но до этого (в 2013 году) миллионы граждан Украины поверили в «европейскую мечту».
Они поверили, что экономические проблемы могут быстро исчезнуть. Они поверили, что после ассоциации Украины с ЕС заработная плата украинских рабочих будет не ниже 1000 евро в месяц. Поразительно, но множество людей забыло о кризисе в ЕС.
Налицо культурная деградация общества Украины. Не вышло с «цивилизованной торговлей» по правилам ВТО, значит нужно идти дальше — в самую настоящую Европу, в ЕС.
Народ Украины не понял, что второй экономический спад на Украине есть результат мирового кризиса. В 2012-2013 годах закончилась финансовая и торговая стабилизация. Ослабли два её источника — ФРС США и Китай. Правительство США избрало экспортную модель реиндустриализации.
Подобная политика нанесла удар по старым торговым связям. Украина пала жертвой этих перемен. Она стала беззащитной из-за ВТО и недальновидной политики своего правительства. Противоречия между ЕС и Таможенным союзом России, Казахстана и Белоруссии росли. Украина стала полем боя.
В феврале 2014 года ЕС и США одержали победу. Следом экономический и политический кризис перешёл в гражданскую войну неолиберального аграрного Севера (киевская власть) с индустриальным Юго-Востоком (Новороссия). И бандеровские войска очень логично уничтожали заводы Донбасса, это проклятье примитивной националистической Украины.
В январе 2014 года 100 долларов на Украине стоили 799 гривен. В мае 100 долларов стоили уже 1167 гривен. Осенью 100 долларов стоили уже 1300 гривен. Падение украинской национальной валюты означало падение доходов населения. Большинство населения получает в месяц заработную плату не более 3000 гривен.
Небогатое население Украины в 2014 году стало нищим. Этот процесс консультанты из МВФ и чиновники назвали «рыночными реформами» или «структурными реформами». В результате к 2015 году экономический кризис на Украине достигнет невиданной в современной Европе остроты.
Слабым звеном в цепи экономик оказалась не только Украина, но и весь Евросоюз. Чиновники и экономисты обрадовались победе над кризисом несвоевременно. Кризис 2008 года не был обычным торгово-промышленным кризисом. Это был большой циклический кризис. Схожий с нынешним кризис мы могли наблюдать в 1973-1982 годах и во время Великой депрессии 1929-1933 годов.
Такими были кризисы 1899-1904, 1873-1879, 1847-1850, 1810-1820 годов. Кризис 1948 года не смог развиться в крупный из-за тяжёлых последствий Второй мировой войны. Помешала ему и своевременная реакция США (эпицентра кризиса). Был запущен план Маршалла. Для Северной Америки и Западной Европы наступило время кейнсианской экономики и общества потребления.
Кстати, никакого плана Маршалла для Украины нет и не может быть. Он не нужен ни США, ни ЕС, для их неолиберальных экономик он не ценен.
Активисты Майдана мечтали стать обществом потребления. Парадоксально, но они не догадывались, что кризис 1970-х годов установил неолиберальный порядок. Он изменил мировой капитализм, как менял его каждый большой кризис. И каждый большой кризис начинал длительный период развития экономики («кондратьевскую» волну разного вида).
Советский экономист Николай Кондратьев выделил понижательные и повышательные волны. Сейчас мы знаем, что каждый большой кризис создаёт революцию в технологиях. Кризис 1970-х годов породил революцию в информационных технологиях. Это облегчило финансовую глобализацию, но не сделало мир единым и справедливым.
Длинные волны имеют немало секретов. Наука раскрыла далеко не все. Большие кризисы революционизируют не все технологии и не всегда. Капитал открывает путь не всем разработкам, а лишь облегчающим дальнейшее накопление капитала. И если есть возможность расширения мирового рынка без помощи науки, то происходит именно это.
Но технический прогресс идёт всё равно. Правда, если без структурных изменений нельзя обойтись и нельзя обойтись без революции в технике, то большой кризис меняет мир очень сильно. Такой кризис открывает повышательную (очень динамичную) волну развития капитализма.
Кризис 1970-х годов породил понижательную волну. Мировой капиталистический рынок расширился за счёт стран Восточного блока. Распад СССР создал новые возможности для транснациональных корпораций. Однако рост мировой экономики создал условия и для роста мировых цен на нефть.
Россия выиграла от сырьевого кризиса 2000-х годов. Это усилило российский капитал и увеличило внутренний рынок. Государство стало более амбициозным. Был создан Таможенный союз. Затем появился Евразийский экономический союз.
Правительство и корпорации России не хотели конфликта с США и ЕС. Но решали не они. В Вашингтоне и Брюсселе поняли, что российские интеграционные инициативы есть угроза для ЕС и неолиберального порядка в Европе. Это обострило отношения.
Кризис 2008 года начал новую понижательную волну. Такие волны всегда связаны с острыми политическими конфликтами, войнами и революциями. Повышательные волны характеризуются быстрым ростом национальных рынков, что часто связано с интеграцией и протекционизмом.
Украина в 2014 году деинтегрировалась с Россией и усилила политику «свободной торговли». Это обострило экономический кризис и привело к распаду страны, пусть и замедлившемуся на время. Однако итоги кризиса в мировом масштабе будут совершенно иными. И Украина не удержится за счёт «бандеровской правды».
Политическая катастрофа Украины закономерна. В 1991-2013 годах эта периферийная страна имела индустриально-аграрную экономику. Но «структурные реформы» 2014 года привели к деградации этой модели. Экономика Украины становится преимущественно аграрной.
И не случайность, что восстание против радикального неолиберального националистического режима произошло в индустриальных районах страны. Может быть, это только первое революционное восстание такого рода в Европе. Может быть, вскоре ЕС будет разрушен. Он не может справиться с экономическим кризисом уже много лет.
Неолиберальная политика только ухудшила положение с 2010 года. Для начала нового экономического подъёма в Евразии потребуется другая политика и другой союз стран.
Таков сухой остаток для Украины и ЕС, но нам — в России — тоже нужно подумать о завтрашнем дне. Что мы будем делать со всеми проблемами, что уже проявились у нас? Неужели между ними и развитием «второго» кризиса на Украине нет сходства? А если есть, то какой нужен вывод?
