— Игорь Юрьевич, украинская сторона относительно применения турецких беспилотников сейчас активно транслирует три тезиса: нигде не сказано о запрете применять Байрактары, Байрактар не пересекал линию разграничения, выпущенный по гаубице снаряд был учебным, иначе батарею бы разнесло. Что из этого пропаганда, а что правда?
— Нам нет смысла разбирать, что в заявлениях украинских военных правда, а что нет. Мы исходим из базового принципа оценки ситуации. Началась опасная эскалация, связанная с тем, что Киев впервые применил средства ведения дистанционной войны. Это очень опасный сценарий.
Учитывая, что у ДНР/ЛНР объективно нет адекватных средств противовоздушной обороны, способных эффективно бороться с Байрактарами, украинские военные получат господство в воздухе, и это качественно меняет ситуацию. Они теперь смогут наносить удары по объектам инфраструктуры, в том числе критически важным. В условиях надвигающейся зимы для Донбасса это фактически будет означать смертный приговор.
Учитывая, что более полумиллиона жителей Донбасса получили российские паспорта, речь идет об атаке на граждан РФ. Это главное.
— Почему вообще это началось именно сейчас?
— Складывается впечатление, что недавний визит шефа Пентагона в Киев был своеобразными смотринами и отмашкой Украине на новую конфронтацию.
Применяя Байрактары, Киев пытается поставить Россию в ситуацию, когда она будет вынуждена действовать военным путем для защиты своих граждан. А это приведет к очередному санкционному витку Запада, который может ударить в том числе по сертификации «Северного потока — 2».
С учетом того, что надвигающейся зимой Украина может погрузиться в коллапс, что приведет к массовым бунтам населения и возможной смене власти, маленькая война (хоть и дистанционная) отвлечёт внимание населения от ошибок команды Владимира Зеленского.
Я далек от шапкозакидательских настроений, типа «мы будем сбивать Байрактары», которые высказывают ряд «военных экспертов» и «военкоров». Нечем ДНР/ЛНР сбивать Байрактары. Это главный фактор для оценки.
Мы находимся в такой развилке событий, которая непонятно чем завершится, и как российскому руководству на это придется реагировать.
— Есть ли у России техническая возможность покрыть комплексами ПВО и РЭБ все 400 км линии соприкосновения, сколько для этого потребуется сил и средств?
— Если будет принято решение о введении бесполетной зоны над Донбассом, размещении в Ростовской области и других южных регионах РФ зенитно-ракетных комплексов вроде «С-400» и современных комплексов радиоэлектронной борьбы, этот режим обеспечить можно. Но это вопрос оценки рисков и целесообразности такого решения. Нужно просчитывать политические и экономические последствия такого решения. А с военно-технической точки зрения это сделать реально.
— Развяжет ли окончательный запуск «Северного потока — 2» России руки на украинском направлении?
— «СП-2» мы все же рассматриваем как коммерческий проект, мы не связываем его с политикой. Это вопрос бизнеса и вопрос устойчивого снабжения Германии российским газом. Но есть понимание, что Украина хочет повторить судьбу Грузии, спровоцировав войну с Россией. Это опасный сценарий, и он вполне вероятен.
Мы должны рассматривать сегодняшнюю Украину (не народ, а государство) как реального военного противника. Понятно, что потенциал украинской армии не сопоставим с Российской, но та же Грузия совершала военную провокацию в расчете на быстроту в проведении операции и в расчете на то, что Россия не вмешается. Если у Украины такие же планы в отношении Донбасса, мы не можем исключать, что придется принуждать Украину к миру.
Еще раз подчеркну, что сейчас очень опасный этап развития ситуации. Конечно, было бы лучше все политическим образом регулировать, но зачастую бывают такие моменты, когда политика уже не может изменить ситуацию и придется опираться на военный потенциал.
Поэтому как ни катастрофичен и ни парадоксален сценарий войны России и Украины, мы не можем сбрасывать его со счетов. США и их партнеры по НАТО активно подталкивают Украину к эскалации ситуации. Конфликт в Донбассе может перерасти в полномасштабную войну. Мы также не можем исключать те или иные меры поддержки со стороны США и стран НАТО агрессивных действий Украины.
Сейчас крайне важно сосредоточиться на дипломатических усилиях разрешения ситуации, насколько это возможно, апеллировать к Франции или Германии, чтобы они заняли четкую позицию относительно украинской провокации. Мы должны готовиться к худшему сценарию в расчете на то, что он не произойдет, но быть готовы к тому, что он возникнет.
— Россия готова к тому, что Украина будет вести войну на истощение с уничтожением инфраструктуры?
— Я уже говорил, что мы не можем исключать, что Украина с помощью Байрактаров перейдет к дистанционным методам нанесения удара по военной и экономической инфраструктуре Донбасса. Вопрос заключается в том, какие меры реагирования будут найдены и сочтены наиболее оптимальными для предотвращения наиболее опасных сценариев со стороны российского руководства. Это вопрос комплексной оценки военных, политических и дипломатических рисков.
Я думаю, что такого рода анализ идет в соответствующих российских структурах. Понятно, что это все делается за закрытыми дверьми, но понятно, что компетентные органы тщательно рассматривают новое изменение ситуации после нанесения Украиной удара Байрактаром.
