Численность российских войск на Украине будут увеличивать за счет добровольцев. Но есть шаткая грань между добровольцами и контрактниками. Возможно, что добровольцев будут оплачивать из региональных бюджетов, а контрактники полностью на бюджете Минобороны, утверждает военный эксперт Института стран СНГ Владимир Евсеев
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
Ранее Владимир Путин подписал указ об увеличении штатной численности Вооруженных сил России на 137 тысяч военнослужащих. Таким образом, штатная численность российской армии составляет 2 039 758 единиц, в том числе 1 150 628 военнослужащих.
— Владимир Валерьевич, что это означает в переводе с армейско-бюрократического языка на человеческий?
— В эти два миллиона входит Росгвардия (300 тысяч) и другие силовые структуры с разной численностью. Я даже не знаю, можно ли ими считать ЧВК. Два миллиона — это численность всех силовиков. А 1,15 млн — это именно военнослужащие.
То, что идет увеличение армии, это естественно в условиях спецоперации на Украине. Думаю, оно произойдет за счет добровольцев. Они идут через военкоматы, поэтому в эту категорию они тоже попадают. Просто в этом 1,15 млн есть призывной контингент, который ранее был 225 тысяч в год за два призыва. Из этой суммы надо вычесть призывников и тогда мы получим общую численность служащих по контракту, которых можно задействовать на Украине.
Иначе трудно понять, как такая численность может быть достигнута.
— А ополченцы из Народной милиции ДНР и ЛНР в это число попасть могут?
— Нет. Эти территории сейчас в состав РФ не входят. Если Донбасс проведет референдум и Россия их примет в свой состав, то тогда будет проведена реорганизация вооруженных сил, и они войдут в ВС РФ. И потом, мы знаем их точную численность, учитывая тотальную мобилизацию в ДНР и ЛНР. В данный момент они не считаются.
— Не секрет, что мы испытываем на фронте серьезный недостаток в пехоте. Может ли этот недостаток помешать нам одержать победу?
— Процесс идет. Некоторые считают, что сейчас внутри страны в разной стадии комплектования находятся порядка ста добровольческих БТГ, помимо тех, которые идут через Чечню. Мы также наблюдаем увеличение численности батальонов. Например, Приморский край объявил о наборе добровольцев в ремонтно-восстановительный батальон. Первым боевым батальоном у них был «Тигр».
Так что численность наших сил на Украине будут увеличивать за счет добровольцев. Но есть шаткая грань между добровольцами и контрактниками. Возможно, что добровольцев будут оплачивать из региональных бюджетов, а контрактники полностью за Минобороны. С другой стороны, общее увеличение численности армии может говорить и об увеличении набора контрактников.
— А эти добровольцы действительно добровольцы, или у них есть некий боевой опыт и это что-то вроде ЧВК?
— Нет, ЧВК — это вообще отдельная тема. Добровольцев отбирают через военкомат. Это говорит о том, что как минимум они отслужили. Я не знаю, как дела обстоят в Чечне, но в других регионах их отбирают так, чтобы они хотя бы проходили военные сборы или имели хоть какое-то отношение к службе. И в любом случае они проходят обучение. Их никто не отправляет сразу на Украину в бой. Их несколько месяцев готовят на полигоне. За это время некий опыт можно набрать, хотя для слаженности действий в составе батальона желательно иметь в запасе хотя бы полгода, а у нас такой возможности нет. Но, учитывая, что формирование батальонов в регионах началось в августе, за три месяца они будут готовы.
— Мы часто говорим об уничтожении 80—90% кадрового состава ВСУ. А мы сумели сохранить свои самые боеспособные силы?
— Понятно, что потери несем и мы. Но противник несет потери от нашего высокоточного оружия, причем не только на линии фронта, но и в глубоком тылу. Мы не ведем боевых действий в Одессе кроме высокоточных ударов, но они там гибнут.
Есть высококвалифицированные военнослужащие, которые являются штучным товаром. Я пять лет служил на военном аэродроме. Для подготовки пилота третьего класса нужно не так много времени. Но для подготовки пилота первого класса или снайпера нужно пять-десять лет. И мы выбиваем звено вражеских летчиков второго класса, а потом попадаем на плохо обученных пилотов, которых легко сбивать. Это принципиально.
Много гибели украинских офицеров происходит на уровне бригадного звена. Чтобы подготовить даже командира батальона, то в советское время движение от командира взвода до командира батальона занимало лет 10. Очень много ступеней. А если сейчас лейтенанта или капитана запаса поставить командиром батальона, о какой эффективности может идти речь? Батальон — это серьезная структура с разными подразделениями и межродовым взаимодействием. Там могут быть минометы и танки.
Особенно плохо компенсируется убыль старшего и среднего офицерского звена. Их нельзя подготовить за несколько месяцев. Назначить можно — подготовить нельзя. Мы же не собираемся воевать 10 лет. А я слабо верю, что за полтора года из командира роты можно подготовить комбата. Даже во время Великой Отечественной войны люди росли быстро, но даже там требовалось два года боев.
Так что уничтожение офицеров приведет к гибели личного состава и неумению управлять боем. К ошибочным действиям на поле боя. А при отступлении они вообще могут потерять управление. Вот к чему приводят потери старшего и среднего офицерского звена, которых некем заменить.