Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— Алексей, сообщается, что украинская группировка в Лисичанске окружена, снабжения у нее нет. Что вам известно об этом?
— Нужно говорить не только о лисичанской, но и о северодонецкой группировке, которая сидит в подвалах «Азота». Это оперативное окружение, там нет сплошного огневого мешка, они не в котле. Они могут рассчитывать на то количество боеприпасов, которое у них есть с собой.
Понятное дело, боеприпасы рано или поздно закончатся. И останется только два варианта решения вопроса своей судьбы: либо героически умереть, либо сдаться в плен.
В котле находится Горское, Золотое, там несколько подразделений 24-ой бригады: численность оценивается от полутора до трех тысяч человек. Таким образом, если мы заходим с тыла, с запада города Лисичанска, мы лишаем его преимущества по отношению к Северодонецку.
Он немного находится на господствующей высоте. Правый берег круче левого, тем самым мы лишаем тех, кто сидит в Северодонецке, огневой поддержки. Она вся была со стороны Лисичанска, теперь ее меньше. И приходится еще тратить силы, чтобы остановить наступление союзной армии.
— Когда это станет котлом?
— Здесь не ставятся сроки, потому что есть два ограничивающих фактора. Во-первых, гражданские лица, которых ВСУ используют в качестве живого щита — их нужно максимально обезопасить и освободить. Второе — жизнь наших военнослужащих. Мы не будем понапрасну терять своих людей. Будем грамотно, четко, при мощной огневой поддержки выкуривать боевиков из зданий. В город зайдут и проведут зачистку.
— Это уже неотвратимо?
— Да. Единственное, есть промзона лисичанского НПЗ, который тоже боевики попытаются превратить в подобие «Азовстали». Но не факт. На «Азовстали» сидела элита, которая даже сейчас, находясь в плену, ведет себя по-хамски. Они думают, что избегут наказания, их вызволят и они поедут доживать свой век на Майами.
А здесь наемники, тероборона и представители нацбата «Айдар». Это немножко не то. Но именно они не дают всем остальным сдаться.
Ну, и иностранные наемники тоже находятся в непростом положении. Вопрос в том, как мы их будем расценивать — как военнопленных или как военных преступников? Но по ним работают агитснаряды, им предлагают сдаться. Смотря что победит — здравый смысл или безумие.
Вопрос в том, сколько у этих «захысныков» снарядов, хватит ли стойкости, продуктов и терпения.
— В котле Золотого и Горского будет аналогичная ситуация?
— Да, везде будет то же самое: огневой мешок и зачистка. Кто сдался, тому повезло, остальным — нет.
— А что касается донецкого направления?
— В принципе, стратегический замысел, который был у российского командования, чтобы максимально перемолоть все силы и средства украинской армии — он фактически сработал.
Они туда, под Донецк, перебрасывали сколько могли подкреплений, их качество с каждым разом снижалось. По возможности туда доставляли и средства огневого поражения.
Факт в том, что для некоторых из них, например, советского производства, не хватает боеприпасов. Все чаще в сводках говорят, что прилетают снаряды не 122-го и 152-го калибров, а 155-го — это по ствольной артиллерии.
Если мы говорим по системам залпового огня, то работают в основном кассетными боеприпасами. Они используются для обстрела городов, чтобы нанести урон осколками.
Раньше были осколочно-фугасные ракеты, которые разрушали дома. Тоже по ним некий дефицит есть. Вот эти группировки, которые стоят по линии соприкосновения, они еще получают поддержку от дальних систем артиллерийского огня типа САУ «Цезарь», продолжаются и обстрелы с помощью «Точек-У».
Поэтому можно говорить, что огневая поддержка есть, но не в том масштабе, как раньше. И остатки этих снарядов группировки ВСУ используют по жилым кварталам.
Их командование считает, что таким образом они смогут посеять панику, негативное настроение среди населения ДНР и ЛНР, которое отрицательным образом скажется на спецоперации. И для этого они еще разгоняют эту тему в соцсетях: мол, российская армия сражается, а толку от нее мало, люди все равно гибнут на Донбассе.
При этом они забывают указать, что проводится эвакуация мирных людей из зоны обстрелов.
Если говорить о состоянии украинских укрепрайонов, эта система уже не работает. Может, это связано с тем, что погибли те, которые руководили ими — когда убили 57 офицеров высокопоставленных. Произошла децентрализация управления, поэтому уже слаженного взаимодействия у них в этих укрепрайонах нет — каждый сам за себя.
Оборона, которую они там выстроили, рушится. И это будет происходить как домино — быстро и сокрушительно. Не зря зарубежные эксперты говорят, что эта группировка продержится 4 недели. Видимо, они знают, о чем говорят.
Наше министерство никаких прогнозов не дает. Потому что мы воюем с двумя ограничениями — бережем людей.
— А почему именно 155-ый калибр используется?
— Этот калибр основной, он принят в 59 странах, большая часть из них — страны НАТО, снаряды идут вместе с поставкой боекомплектов. Они универсальны, например, от «Цезаря» подходит для гаубицы «777» и так далее. И количество боеприпасов, произведенных странами НАТО, большое.
Плюс они все время работают издалека, чтобы артиллерия не смогла ответным огнем их уничтожить.
— То есть эти два фактора — слабое снабжение и отсутствие офицеров — очень их ослабляет?
— Да, логистика тоже стала хуже, качество подвозимого персонала стало ниже. У них есть какой-то резерв, который они берегут для какого-то важного контрудара, о котором периодически договариваются то американские, то польские представители.
А вот по Донбассу так: более опытные бойцы ВСУ из нацбатов становятся командирами, а в подчинении — резервисты и терообороновцы, которые в итоге либо погибают, либо сдаются. Они пытаются взять количеством. Раньше это называли закидать шапками.
Они набрали около 800 тысяч человек. Это большая масса людей, но так как они не обучены, эффективность будет малой, но мы не можем двигаться вперед, пока они на передовой.
Плюс их заставляют сражаться, есть заградотряды, показательные расстрелы в случае, когда есть настроение сдаться. Вот было в Новомихайловке: наши заняли их позиции. Увидели там тех, кто, видимо, хотел сдаться — убитых людей со связанными руками, ВСУ даже тела не забрали.
— А что происходит с логистикой у ВСУ?
— Россия периодически утюжит логистическую инфраструктуру, так что железной дорогой уже сейчас они почти не перевозят — очень сложно. Перевозят автотранспортом, но это занимает время.
На поезде можно сразу, допустим, целый танковый батальон перевезти. Чтобы то же самое сделать машинами, приходится придумывать разные движения без привлечения внимания. Но у нас разведка работает, мы такие сосредоточения фиксируем и калибруем.
— Есть мнения, что в Херсоне и Запорожье может активизироваться украинское подполье. Так ли это?
— Об этом часто говорят. Если помните, Зеленский говорил перед СВО, что вся Украина будет сражаться в лесах, городах, подпольщики и партизаны будут. Много чего он декларировал, и не стоит это списывать со счетов, могут покушаться на глав военно-гражданских администрации.
Только надо понимать, откуда они берутся — либо на местах набирают, либо засылают их извне. На славянско-изюмском направлении есть многочисленные попытки переброски диверсантов в тыл российской армии. Их все равно обнаруживают, локализуют, если сопротивляются — уничтожают.
— Будет ли атака ВСУ на Херсонскую область? Если да, готовы ли мы к ней?
— Направление имеет стратегическое значение, это наш плацдарм на правом берегу Днепра, с которого можно вести наступление как в район Николаева, Одессы и освобождать эти города, также можно пойти и на север. Скорее всего, это будет одним из направлений контрудара, о котором говорят, но никто не знает где это произойдет.
К тому же, атаку войск можно поддержать остатками украинской авиации, которые базируются в Румынии. Они там стоят, чтобы их на стоянке не уничтожили. И это может также сказаться.
На Херсон удобнее пойти, чем на Сумы или Харьков. И короткая логистика. Заграница находится достаточно близко, можно быстро доставить боеприпасы.
— Защита у нас там хорошая?
— Безусловно. Наши войска там окопались, сдерживают противника. Но основные действия идут на Донбассе. Это основная цель второй части СВО.