По правде говоря, автор книги «О мире видимом и невидимом в произведениях М. Булгакова» (в названии — цитата из православного символа веры) Сергей Игоревич Степанов на общем фоне выглядит неплохо — он действительно хорошо знает тексты Булгакова, наблюдателен, да и сама концепция его, в общем-то, не так уж далека от мировоззрения Булгакова. Тут, собственно, многое зависит от акцентов.
Концепция Степанова широко распространена среди любителей Булгакова и сводится к тому, что он был антисоветчиком, и был он человеком верующим. И то, и другое вроде бы находит подтверждение в творчестве Булгакова, но… Но из первой части книги Степанова, в которой тот доказывает, то Булгаков оказался «на земле чужой», следует, что верующий антисоветчик — как раз Степанов. Булгаков же тут вовсе не причём.
Если говорить об антисоветизме, то Булгакова не надо сравнивать с невозвращенцами Ремизовым и Шмелёвым. Мы не знаем — вернулся бы Булгаков, если бы ему удалось эмигрировать. Но мы знаем, что творил он в СССР. И вынужден был принимать те правила игры, которые диктовала советская цензура. А значит и сравнивать его стоит с Толстым и Катаевым.
Что до рассуждений автора о соотношении православной веры и художественного творчества, то он полагает, что задача писателя — заботиться о душе читателя. И специально предостерегает от трактовок художественных произведений, которые могли бы нанести ущерб душе. Нет, всё же лучше всего сказал халиф Омар об Александрийской библиотеке: «если эти книги согласуются с Кораном, они нам не нужны, а если они противоречат Корану, уничтожьте их». И никаких трактовок не надо.
Попытки приспособить Булгакова к персональным взглядам каждого конкретного булгаковеда последствия, обычно, имеют не лучшие.
Вот, например, тема «Булгаков и женщины».
Степанов полагает, что образ Тальберга в значительной степени автобиографичен. Булгаков, подобно Тальбергу, бросает жену (причём это в пьесе он возвращается и получает по морде от Мышлаевского, а в романе-то Елене сообщают, что он в Польше и собирается жениться).
Булгаков Татьяну Лаппа, которой был обязан буквально всем, бросал трижды.
Первый раз, когда пытался выехать в Турцию из Батуми.
Второй раз, когда они по отдельности ехали в Москву (Татьяна Николаевна была убеждена, что они уже не встретятся).
Третий раз, когда ушёл от неё к Любови Белозерской, оставив, кстати, в сложной ситуации — у неё трудовой книжки не было. Чтобы на эту книжку заработать ей пришлось нанимать женщину, которая за неё мыла где-то полы.
Это не считая ситуации 1919 года, когда он уехал на фронт сам, а она ехала вдогонку по крайне неспокойным местам (правда не сама, а в сопровождении Леонида Карума).
«После развода он сказал мне: за тебя меня Бог накажет».
Почему нет? Потому, что даты не сходятся — на момент написания «Белой гвардии» Булгаков уже считал, что брак с Татьяной Николаевной себя изжил, потому и роман был посвящён не ей. Но в предыдущих случаях ничего такого не было — Булгаков собирался жену вызвать или найти… В конце концов, Булгаков не любил Карума, и все, кому было интересно, поняли кого он имел в виду. Но вообще мысль о том, что автор делает себя прототипом одного из главных отрицательных персонажей («чёртова кукла, лишённая малейшего понятия о чести»), выглядит новаторской. И не менее новаторски выглядит трактовка в качестве положительного персонажа полусумасшедшего сифилитика Русова. Интересно, что скажут психиатры?
Или вот Степанов много словно возмущается намерением Шарикова «расписаться» с понравившейся ему женщиной. Возмутительно, дескать, и сам Булгаков возмущался этим советским подходом к таинству брака… Главное при этом не вспоминать, что Булгаков был женат трижды, причём венчался он только первый раз, а два других — именно «расписывался»… Но, конечно, был страшно возмущён каждый раз.
К концу книги автор приходит к выводам уже решительно непонятным. «Самым жестоким образом насилие государственной власти М. Булгаков лично ощущал и в последние годы своей жизни. Как мы помним, ему неоднократно было отказано в выезде за границу», — страшное злодеяние Сталина! Но если мы немного задумаемся, то вспомним, что речь идёт о времени «большого террора», когда «срока огромные брели в этапы длинные». На этом фоне считать «жестоким насилием» отсутствие у гражданина Булгакова М.А. загранпаспорта как-то… Поверите ли — слов не находим.
Впрочем, удивительно ли это всё, если книга просто проникнута ненавистью к атеистам? Степанов считает, что Булгаков описывает судьбу людей неверующих и, потому, попавших во власть сатаны. И Степанова это… радует. Так им, дескать, и надо. Правда, их судьба должна послужить уроком для других…
Увы, книга могла бы быть интересной, но очевидная неадекватность автора заставляет с сомнением относится к любым его выводам.