— Дмитрий, вы понимаете, какие цели преследовал Александр Лукашенко? Он хотел признания со стороны Евросоюза или планировал получить деньги за сдерживание мигрантов, как делал раньше, например, президент Турции Эрдоган?
— Эрдоган тоже не за все операции деньги получал и никто не рассчитывал, что Европа будет откупаться.
У Лукашенко было две основные задачи. Он хотел если не отмены санкций, то хотя бы не введения более жестких мер. У него под ограничения попало около 15% его калийного экспорта, ходили слухи о том, что могут быть ограничения еще на 30 или 50%. В какой-то степени ему это удалось, потому что санкции в отношении гостиницы «Минск» не есть санкции в отношении калия. Но этот вопрос будет обсуждаться в декабре и непонятно, чем это закончится.
Еще более важной целью для Лукашенко был прямой контакт с Евросоюзом. ЕС в массе своей не признает Лукашенко президентом, и никто с ним не взаимодействует. И как ни парадоксально, но прямые контакты Лукашенко с ЕС невыгодны для России: «что это Лукашенко решил напрямую с Меркель поговорить»?
Если бы его реально волновала проблема беженцев, он бы сделал по-другому. Но ему нужно было повысить свой статус, так как все предыдущие договоренности с США и Европой по снятию санкций с семьи и открытие посольств осталось в далеком прошлом, давление усиливается, и Лукашенко остался с Москвой, с которой ему пришлось договариваться по реальной интеграции, что ему очень не нравится. Он пытается любыми способами отойти от этих обязательств.
Кроме того, Лукашенко ставил своей целью обнулить Тихановскую: «Вы можете считать президентом кого угодно, но если вы реально хотите решать вопросы по Белоруссии, вам надо разговаривать со мной». Ему это удалось, поскольку он провел переговоры с Меркель. Кстати, непонятно, что будет делать новый канцлер на этом треке, потому что он социал-демократ и, в отличие от Меркель, не имеет обязательств, которые она взяла на себя по прошлому миграционному кризису.
Лукашенко показал себя как важный игрок, и все рассчитывают на разрядку, которая сейчас и будет происходить. Несмотря на обострение в начале недели, Лукашенко разместил мигрантов в логистическом центре. Было объявлено, что Ирак будет забирать своих граждан, система плюс-минус заработала.
— Кто от этого больше выиграл?
— Все от этого выиграли. Польша обнулила все свои обязательства перед Евросоюзом. Мол, вы нас ругали из-за политики по мигрантам, но мигранты действительно идут с внешнего направления по чьему-то злому умыслу, и дальше мы принимать их не будем, потому что они все такие. Германии пришлось это все проглатывать, потому что в противном случае Берлину пришлось бы окончательно делегитимизировать Лукашенко, что им было невыгодно.
Лукашенко показал, что он крупный игрок, который умеет давить на Евросоюз. Москва себя показала эффективным переговорщиком, а США удалось избежать ситуации, когда людей бы начали расстреливать на границе и все бы это связали с уходом США из Ирака и сравнили с эвакуацией из Афганистана.
По факту проиграли только беженцы. И это самая большая трагедия.
Лукашенко эти действия произвел. Но я сомневаюсь, что полностью легитимизироваться ему будет крайне сложно, а Европа не будет его поддерживать в попытке интегрироваться с Россией.
— Если бы вдруг начались бои между Польшей и Белоруссией, как бы отреагировали НАТО и Россия?
— Скорее всего, была бы какая-то деэскалация. К военным действиям никто бы не перешел. Максимум пострадали бы мигранты, но никто не стал бы стрелять в пограничников и военных. Если бы произошел какой-то инцидент, его попытались бы загасить, потому что никто не заинтересован в боевых действиях.
Если бы белорусы попали в польского пограничника, Польша квалифицировала бы это как нападение на члена НАТО. Но Европа ничего делать не собирается, тем более воевать за Польшу из-за миграционной темы, потому что для Европы эта тема токсичная. Польша из этого ряда выбивается, и никто не хочет поддерживать консервативное правительство Польши, особенно новый канцлер Германии.
Все это дело завершилось бы тем, что начались бы переговоры с участием Москвы, в которых ситуация разрядилась бы. Никакой войны между РФ и НАТО по вопросу Польши не было бы. Это невыгодно ни России, ни Германии на фоне сертификации «Северного потока — 2». А с учетом высокого роста цен на газ в Европе, этот процесс может быть форсирован. Зачем лишние конфликты России, когда цель так близка?
Европе, которая находится на фоне политического перехода, тоже нет смысла лишний раз форсировать историю с мигрантами, пока Польша не выйдет из ЕС, как это сделала Великобритания, кстати, в том числе и по причине мигрантов. Никому это не выгодно. Ситуация закончилась бы так же, как в Турции, никакой войны стенка на стенку не было бы.
Лукашенко, конечно, любит угрожать российскими войсками и перекрытием российских энергоносителей, не консультируясь по этому поводу с Москвой, но надо понимать, что никто провокации устраивать не будет. Просто Польша и Белоруссия пытаются воспользоваться локальной ситуацией для того, чтобы крупных игроков, с которыми у них интеграция, но возникают проблемы, вовлечь в серьезный конфликт и легитимизировать самих себя. Но ни ЕС, ни РФ в эти игры играть не будут, и наступит легализация.
Европа понимает, что картинки, когда польские пограничники при минусовой температуре поливают беженцев из водомета, очень нехороши для внутреннего избирателя, потому что там нет единой позиции по этому вопросу. Еще непонятно, как бы на это посмотрел Байден, когда он увидел бы, как из водометов поливают курдов, которых США защищает. В этом плане война не была выгодна никому.
— Приведет ли этот кризис к идеальному для России сценарию по Белоруссии, когда постепенно происходит реальная интеграция, а Лукашенко запускает постепенный трансфер власти?
— Лукашенко до последнего будет пытаться увиливать от своих обязательств, поскольку вся его система строится на этих договоренностях. И все успехи Белоруссии, и рост благосостояния ее граждан были связаны с тем, что его уламывали пойти в правильном направлении. Не хотел он быть членом ЕврАзЭС в классическом понимании этого слова, но Минск от этого только выиграл. Не хотел он дополнительно интегрироваться, а Белоруссия от этого больше получила.
Лукашенко будет удерживать ситуацию, но у него нет других вариантов, поскольку он неправильно сыграл во время президентских выборов. Сначала он разыгрывал антиевропейскую карту, потом пытался с ними замириться, потом разыгрывал антироссийскую карту, но его все равно чуть не снесли.
Секторальные санкции против него — это и есть основа интеграции. Например, когда на Иран наложили еще больше санкций при Трампе, все сразу стали договариваться по нефти, по Сирии и по военно-техническому сотрудничеству. Появилась информация, что Байден собирается активизировать сделку с Ираном — Иран опять маневрировать в сторону демократов. Так и Лукашенко.
Когда он может свалить не внешний контур, он будет это использовать. Но когда есть секторальные санкции и единственной гарантией его выживания является взаимоотношения с Москвой, ничего другого ему не остается. А когда у него есть эта многовекторность, он играет постоянно. Одним обещает одно, другим — другое, и на этих обещаниях он получает и газ, и поддержку. Сейчас ситуация не работает. Надо определиться.
Но это самое опасное для Лукашенко, потому что определившийся Лукашенко никому не нужен.
— Почему?
— Потому что Германия смирится и ускорит соответствующие процессы и то же самое последует со стороны России.
Лукашенко не улучшает ситуацию в плане экономики. Против него не вводятся новые санкции, но и старые не снимаются. Ждать прихода нового Трампа и попытаться договориться теоретически можно, для этого надо продержаться год до промежуточных выборов, но у республиканцев тоже специфическая позиция по Лукашенко.
Поэтому для РФ эта ситуация может серьезно ускорить создание реального Союзного государства. Очень долго Москва создавала в Белоруссии тепличный режим, как на Украине с Януковичем. Чем это закончилось? Москва потеряла свои позиции, Янукович проиграл, Украина стала жить хуже, а Европа не знает, что с ней теперь делать.
Необходим конкретный процесс интеграции. Надо, чтобы амбиции отдельных политиков этот процесс не нарушали. Надо понять, что выгодно для экономики и для стран. Понятно, что лучше быть первым на деревне, чем вторым в городе. Но когда городская агломерация разрастается и люди выживают только в городах, то надо смириться.