— Мы ни в коем случае не можем называть советский период в истории Молдавии депрессивным. Наоборот, Молдавия считалась одним из наиболее динамично развивающихся регионов СССР. Период правления Брежнева мы вообще можем считать золотым веком в молдавской истории. Используя свои возможности в союзном руководстве, он оказывал республике всяческую поддержку.
Например, Молдавия производила больше виноматериалов, чем любая другая республика Советского Союза, а также была в числе лидеров по производству плодовоовощных консервов, притом что Молдавия занимает весьма скромные позиции по размеру территории и численности населения.
Деградация началась уже после распада Советского Союза, когда американские советники еще во второй половине 90х годов предложили программу «Pământ» (земля). В результате этой программы земля была приватизирована, крупные предприятия, которые в свое время занимались передовым сельскохозяйственным производством, были ликвидированы, вместе с ними ушла в прошлое система мелиорации полей, молдавское сельское хозяйство начало приходить в упадок, и одновременно началась деиндустриализация.
Уже никто не помнит те благословенные времена, когда в Кишиневе производились цветные телевизоры, холодильники, трактора. Никто даже не помнит тот важный эпизод, когда молдавские ученые участвовали в космической программе СССР и занимались созданием экосистем для космических кораблей.
Промышленность полностью перестала существовать. Остались только предприятия пищевой промышленности. Последний гвоздь в крышку гроба молдавской экономики забила евроинтеграция, когда была попытка открыть для страны европейские рынки. Тогда Россия, защищая свой внутренний рынок от реэкспорта через Молдавию, стала ограничивать ввоз молдавских товаров. Это привело к дальнейшему снижению объема производств.
- А есть какие-то надежды на развитие молдавской экономики?
— Отдельные позитивные моменты наметились на протяжении последних нескольких лет, когда поддерживая социалистов Додона, Россия открыла некоторые сектора своего рынка для молдавских производителей.
Например, Россия является лидером по потреблению молдавских яблок. Она потребляет их больше, чем вожделенный евроинтеграторами европейский рынок. Экспорт тех же виноматериалов возобновился в последнее время. И все же, речи о том товарообороте, который был в советское время, к сожалению, не идет.
Еще одна проблема состоит в том, что молдавская экономика закредитована. Она находится в долговой кабале, у нее миллиардные долги, но каких-то серьезных инфраструктурных проектов не было. Основной вопрос молдавской политики заключается в том, куда пошли эти миллиарды долларов, которые страна сейчас вынуждена возвращать.
Повторюсь, во времена СССР молдавская экономика развивалась динамично, а сейчас она находится в очень жалком состоянии.
- Социологические опросы показывают, что при всей своей этнической близости к румынам, молдаване все же не хотят входить в состав этой страны. А кем себя видят молдаване в плане геополитики и исторического происхождения?
— Молдавское общество расколото. Предпосылки для раскола по вопросу отношений Румынии возникли еще в момент образования независимой Молдавской ССР. Как вы знаете, на Украине существует геополитический раскол между восточной, центральной и западной частью этой страны. Нечто подобное было и в молдавской республике.
Сейчас основными защитниками идеями восточного вектора являются прежде всего представители старшего поколения. Эти люди застали Советский Союз и его гуманитарную и экономическую систему.
Если говорить о молодом поколении, то здесь ситуация неоднозначная. Румынская образовательная программа, нацеленная на молдавскую молодежь, является чуть ли не хрестоматийной. Она иногда рассматривается как пример для подражания. Ежегодно Бухарест выделяет тысячи стипендий для молдавских студентов, которые обучаются в румынских вузах и получают соответствующее мировоззрение.
Второй источник прорумынских настроений — поток трудовых мигрантов, которые едут в Европу, и которым для успешного получения вожделенного рабочего места нужен румынский паспорт. Поэтому значительная часть молдаван владеет румынскими паспортами и является гражданами Евросоюза. Тем не менее, согласно всем социологическим замерам, большая часть общества критично относится к идее о возможном объединении с Румынией.
- А почему молдаване не хотят присоединения к Румынии?
— Здесь есть разные обстоятельства. Прежде всего, тот факт, что находясь в составе Румынского королевства в 1920 и 1930е годы, и будучи под румынской оккупацией во времена Великой Отечественной Войны, бессарабцы сильно пострадали от румынского оккупационного режима. Были очень серьезные злоупотребления со стороны румынских военных и румынских чиновников. Словосочетания «румынская нагайка» и «румынский кнут» в Молдавии остаются нарицательными и по сей день.
Второй источник антирумынских настроений — позиция русскоязычных молдаван, гагаузов, русских, украинцев, болгар. Поскольку Румыния представляет собой жесткое этноцентричное государство, где несчастные венгры Северной Трансильвании никак не могут добиться воссоздания автономии, которая была упразднена еще при Чаушеску, они не видят для себя особых перспектив интеграции в состав этой страны.
При гипотетическом вхождении Молдавии в состав Румынии сразу возникнет множество вопросов. Допустим, Приднестровье можно вынести за скобки. А что будет с гагаузской автономией, которая находится в самом центре Южной Бессарабии? Что будет с болгарскими районами? Траклийский регион компактного проживания болгар уже выступал с требованиями предоставить им как минимум национально-культурную автономию. А что будет с регионами компактного проживания украинцев на севере Молдавии?
Кроме того, люди, которые разбираются в экономических процессах, видят, что западный вектор прежде всего направлен на использование Молдавии как сырьевого придатка для Евросоюза в целом и для Румынии в частности. Им не нужна молдавская промышленность. Им нужны только рабочие руки и часть сельскохозяйственной продукции для последующей переработки. В свою очередь, ориентация на Россию дает возможность для промышленной кооперации и для возрождения ряда предприятий.
Этот вопрос в частности обсуждался в начале этого года, когда шла речь о выделении очень крупного российского кредита Кишиневу. Тогда премьер-министр Кику говорил, что при помощи этого кредита мы превратим Молдавию в большую стройку, отремонтируем дороги и восстановим предприятия, ориентированные на строительный комплекс. Но именно по этой причине кредит был заблокирован прорумынскими силами в парламенте и конституционном суде. Было много заявлений, что это якобы тоталитарные деньги, которые направлены на разрушение молдавской демократии.
- Российские эксперты раскритиковали заявления президента Додона о том, что он не видит оснований для уличных акций протеста, и что он о готов к диалогу с оппонентами. Ждать ли там во время выборов Майдана или другой формы политического кризиса?
— Я хочу сказать, что Молдавия живет в условиях перманентного политического кризиса. Там почти обыденна ситуация, когда Конституционный суд на сутки или на несколько часов прекращает полномочия президента, для того чтобы исполняющий обязанности главы государства спикер парламента подписал документы о вступлении в силу тех или иных законов. Это было при прежнем составе молдавского парламента, но это было и относительно недавно.
Уличных акций можно ожидать. Они никуда не исчезали. Они проходили летом под стенами молдавского парламента. Те же самые прорумынские силы показывали свою грозность тем, что разбивали витражи в главном здании молдавской государственности.
Кроме того, в Молдавии очень прозрачный режим на границе с Румынией. Возможно, сейчас его несколько ужесточили в связи с карантинными мероприятиями, но раньше там было достаточно легко просочиться из одного государства в другое. Даже если не найдётся местных радикалов, в чем я сомневаюсь (при такой безработице и малообеспеченности маргиналов хватает), можно вполне доставить их из Румынии.
Поэтому уличные акции и Майдан ни в коем случае исключать нельзя. Я бы сказал, что это вполне вероятно.
- Стоит ли нам в связи с этим кризисом опасаться провокаций и обострения обстановки в отношении Приднестровья?
— Риски всегда существуют. Приднестровский конфликт до конца не урегулирован. Да, там существует определенная страховка в виде миротворческих сил. Но возможны провокации в отношении самих миротворцев.
Я думаю, что на этапе возможных столкновений провокаций вряд ли стоит ожидать. Но если в Кишинёве вдруг произойдет переворот и прорумынские силы возьмут верх, то риски для Приднестровья значительно возрастают. И прорумынские силы, и сама Румыния ставит своей целью построение этнически чистого государства без каких-либо национально-культурных и государственно-территориальных автономий. Поэтому они могут поиграть мускулами.
Более того, в обострении молдавско-приднестровских отношений могут быть заинтересованы и внешние силы.
- А какие сейчас настроения в Приднестровье с социально-экономической точки зрения? Потому что, например, жители Донбасса очень страдают от ситуации с неопределенностью.
— Мне сложно сказать. Я сейчас живу в Москве и был в Приднестровье два года назад. Но, конечно, есть определенная усталость от всей этой ситуации, которая сложилась вокруг региона. Тем более, что она гораздо хуже в плане логистических возможностей. В отличие от Донбасса, у Приднестровья нет общей границы с РФ, а отношения с Киевом с 2014 года благожелательными не назовешь.
Хотя был период в приднестровской истории, когда во времена Кучмы Украина по сути спасла приднестровскую государственность и дала возможность выдержать жесткий прессинг Кишинева при президентстве Воронина. Тем не менее, еще в 2004 году после прихода к власти «оранжевых» все изменилось.
В этом году Приднестровье отметило 30 лет своей независимости, и возникла ситуация привыкания. Выросло целое поколение, сформировались политические элиты, которые ценят приднестровскую государственность. И даже если вдруг к власти в Молдавии придут пророссийские силы, трудно представить, что сразу же начнется реинтеграция. У приднестровцев нет завышенных ожиданий в отношении республики Молдова.
- Можно ли вообще урегулировать этот конфликт?
Государственность Молдавской ССР основывалась на том, что этнические молдаване в основном отвечали за сельское хозяйство, а приднестровцы — за промышленность. Но и сейчас никакой тенденции к тому, чтобы приднестровские политики кооптировались в молдавские элиты, по-прежнему не просматривается.
Да, можно достичь каких-то договоренностей по созданию общего таможенного пространства или облегчения режима на границе, но первопричина конфликта все равно не разрешается. Поэтому Приднестровье пока не видит вариантов вхождения в состав Молдавии.
Более того, довольно печальная история вышла с гагаузской автономией на юге Молдавии, которая была создана в 1994 году. Проблема заключается в том, что даже те положения, которые были зафиксированы в законе об этой автономии, не были реализованы в полном объеме. Между Кишинёвом и Комратом до сих пор ведется борьба за перетягивание полномочий. А один из лозунгов прорумынских сил как-раз касается ликвидации гагаузской автономии. Они прямым текстом говорят о том, что гагаузы себе многое позволяют и не имеют права на автономию.
Приднестровцы в этой ситуации оказаться не хотят. Несмотря на все тяготы, в Приднестровье есть понимание, что на данный момент — это единственный вариант существования региона. Тем более, что Москва предоставляет Тирасполю довольно серьезные преференции в экономическом и гуманитарном плане.