Сколько голосов необходимо для победы? На последних парламентских выборах победители в мажоритарных округах (всего их было 198, как и на выборах нынешних) в 32 случаях набирали свыше 50% голосов, в 10 — 45-50%, в 24 — 40-45%, в 27 — 35-40%, в 36 — 30-35%, в 32 — 25-30%, в 31 — 20-25%. В шести случаях требовалось менее 20%. Но при этом ни один из победителей не набрал менее 17,99%. При этом от макрорегиона (Запад, Восток и т.д.) и типа местности (областной центр или периферия) результат победителей не зависел. Так, я предполагал, что в областных центрах для победы требуется меньше голосов, поскольку там, как правило, большее число кандидатов на округ и, следовательно, голоса распыляются. Это предположение не оправдалось. Например, в Киеве в 11 округах из 13 победители набирали свыше 30% голосов, при этом в 3 — свыше 50%.
Таким образом, результат в 18-20% делал победу возможной в 3% случаев (6 из 198), результат в 20-25% — в 19% (37 из 198) и т.д. Но если кандидат набирает 40-45%, то правильней считать, что вероятность его победы будет не 79%, а близкой к абсолютной. Так, на выборах-2014 был только один случай, когда такого результата оказалось недостаточно, чтобы получить депутатство (неудачником оказался весьма известный политик Николай Катеринчук). Результат же свыше 45% приносил победу во всех случаях.
Теперь о результатах Владимира Зеленского. Его показатель первого тура — 30,24%. Но его поддержка была неравномерной. По итогам первого тура можно было говорить о своеобразной «зеленой полосе», протянувшейся с юго-запада на северо-восток по Одесской, Николаевской, Херсонской, Кировоградской, Днепропетровской, Запорожской, Полтавской, Сумской и Харьковской областям, а также включившей Закарпатье. Здесь в абсолютном большинстве округов будущий победитель выборов набрал свыше трети голосов. Исключение составили лишь один округ из пяти в Кировоградской области), один из шести в Закарпатской, один из 14 в Харьковской (здесь Зеленскому не хватило до трети 0,08%), два из восьми в Полтавской области и два из шести в Сумской. На остальной же территории Украины было лишь три округа (в Киевской, Черкасской и Черновицкой областях), где будущий президент минимально превзошел порог в треть голосов (ни в одном он не дотянул до 34%).
В целом по стране распределение голосов за Зеленского было следующее. В одном округе, у себя на родине в Кривом Роге, он набрал свыше 50%, еще в 11 — от 45 до 50%, в 26 — 40-45%, в 36 — 35-40%, 22 — 30-35%, 48 — 25-30%, 27 — 20-25% и еще в четырех от 18 до 20%. В 23 округах, которые находятся почти исключительно в Галичине, результат Зеленского был еще меньше.
Если кандидаты-мажоритарщики от «Слуги народа» повторили бы результат президента в первом туре, они получили бы 12 мандатов в округах, где набрали свыше 45%, 25 в округах, где имели бы результат 40-45%, 24 в округах, где набирали бы 35-40%, 11-12 — там, где получили бы 30-35%, 16-17, — имея результат 25-30% и еще 5-6 в округах, где у них был еще меньший результат.
Общий результат в этом случае составил бы 93-96 мандатов, почти половину от общего числа разыгрываемых по мажоритарке. С нынешним рейтингом партии по партспискам такого показателя на практике должно было бы хватить для образования однопартийного большинства, поскольку привлечь к себе три десятка независимых мажоритарщиков было бы делом техники.
Однако такой вариант выглядит фантастическим, поскольку на Украине голосование за мажоритарщиков носит в большой степени не идеологический характер. Да, немалая часть избирателей оказывается верной идеологическим предпочтениям, однако до сих пор результат выборов в округах определялся той критической массой электората, которая отдавала предпочтение состоятельному кандидату, убедившему избирателей в способности решать проблемы округа (а в ряде случаев и решавшему материальные проблемы части этих избирателей посредством обыкновенного подкупа). Так, в те годы, когда левые партии вроде КПУ были сильны, многие избиратели совмещали голосование за левую партию и кандидата-олигарха.
Совмещение голосования одним избирателем за разные политические силы не является сугубо украинской особенностью. Например, известно, что в Германии на выборах в бундестаг в 1998 году 3,3% избирателей, проголосовавших за список Левой партии (тогда именовавшейся Партия демократического социализма), и 6,7%, проголосовавших за список «зеленых», поддержали мажоритарщиков от ХДС/ХСС. С другой стороны, 0,8% избирателей ХДС/ХСС поддержали «зеленых» мажоритарщиков и 0,2% — ПДС. (Статистика в данном случае абсолютно точная, так как, в отличие от Украины, в Германии каждый избиратель голосует одним бюллетенем: в левой части ставит отметку за одномандатника, в правой — за партийный список). В целом тогда у ведущих партий Германии наблюдался следующий процент совпадения в одном бюллетене голосований за партийный список и соответствующего одномандатника: ХДС/ХСС — 94,6%, СДПГ — 90,4%, ПДС — 73,8%, «зеленые» — 56,4%.
При этом избирательная система в Германии иная. Представительство той или иной партии в бундестаге определяется исключительно голосами, поданными за ее список, голоса за кандидата в округе влияют лишь на персонификацию депутатского корпуса. То есть в отличие от Украины раздвоение симпатий избирателя не имеет практической значения.
В случае со «Слугой народа», возможно, корректным, как ни странно это на первый взгляд, окажется сопоставление с КПУ на последних домайданных выборах. Партия проходила в парламент исключительно за счет своего бренда. Так, она набрала весьма приличный результат по спискам — 13,2%, а на Юго-Востоке — заметно больше, но при этом не смогла взять ни одного мажоритарного округа. В Запорожской, Николаевской и Харьковской областях (всего 28 округов) средний результат КПУ в округе составлял 20,9%, а результат кандидата от компартии в округе — 13,8%. То есть в среднем коммунисту-мажоритарщику удавалось удержать порядка двух третей избирателей своей партии.
Сейчас непросто говорить, насколько корректным оказывается такое сравнение. КПУ на тот момент была партией с четкой идеологией, солидным электоральным ядром и зачастую яркими, несмотря на их поражение, кандидатами. На тех выборах коммунисты как раз по мажоритарным округам выставили многих кандидатов с немалым опытом депутатства в Раде. Эти обстоятельства говорят в пользу того, что процент совпадения голосов за Зеленского и кандидатов-мажоритарщиков от «Слуги народа» будет хуже, чем тогда у коммунистов.
Но есть и обстоятельства, работающие в пользу партии президента. Так, на волне его победы на выборах рейтинг «Слуги народа» подпрыгнул почти до 40% (от определившихся и желающих участвовать в выборах). То есть, если кандидаты-мажоритарщики от партии Зеленского и наберут в среднем такой же результат, как и сам президент, это будет соответствовать 75% от результата его партии (если он совпадет с сегодняшним рейтингом). При хорошей организации кампании можно включить и другие факторы, — например, апеллировать к тому, что президенту необходимо свое большинство, поэтому надо голосовать за кандидатов от «Слуги народа» независимо от их известности. При этом скоротечность кампании и ее совпадение с отпускным сезоном не будет подталкивать избирателей к особым раздумьям. И бесспорно, у Зеленского немало фанатов, которые проголосуют за кандидатов от «Слуги народа» при любых обстоятельствах. Сколько их будет — это вопрос открытый. Но вот каких результатов можно ожидать при различных вариантах переноса рейтинга Зеленского на мажоритарщиков из его партии?
Так, если результат мажоритарщиков «Слуги народа» составит 80% от результата Зеленского в первом туре (или 60%) от нынешнего рейтинга его партии, то в стране окажется один округ, где эти кандидаты наберут свыше 40%, 13 — где они получат 35-40%, 38 — 30-35%, 42 — 25-30%, 47 — 20- 25%, и 15 — 18-20%. В сумме это дало бы партии 54 мандата — меньше, чем получил по мажоритарке БПП в 2014 (69), но заметно больше, чем добились все остальные политические силы. При сохранении нынешнего рейтинга во фракции партии окажется свыше 160 депутатов — больше, чем у БПП в лучшие времена.
Если же результат мажоритарщиков от президентской партии составит 70% от результата, позволившего Зеленскому выйти в финал (или немногим более половины от нынешнего рейтинга «Слуги народа»), то будет лишь один округ, где они получат более 35%, 20 — от 30 до 35%, 45 — 25-30%, 42- 20-25% и 29 — 18-20%. Это позволило бы взять 36 мандатов — вдвое больше, чем получил по мажоритарке на последних выборах «Народный фронт», но несколько меньше, чем было на выборах-2012 у «Батькивщины». Но с учетом списочников такой результат позволил бы иметь фракцию, чья численность составит около трети от списочного состава Рады, что соответствует максимальной численности, которой достигала в этом созыве фракция БПП. При таком количестве депутатов принятие Радой решений, против которых возражал бы «Слуга народа», было бы почти невозможно. Но с другой стороны, было бы маловероятным и создание «Слугой народа» большинства без поддержки какой-либо еще из партий, набравшей свыше 5%. Впрочем, создание такого большинства маловероятно и в случае предыдущего варианта, когда у партии президента было бы 160-170 мандатов.
Наконец, если мажоритарщики «Слуги народа» смогут получить лишь половину голосов, взятых нынешним президентом в первом туре, в стране будет лишь один округ, где у них будет свыше четверти голосов, 38, где они получат от 20% до 25%, и еще 36, где результат кандидатов партии составит 17,5 – 20%. Это дает шансы лишь на 8-9 мандатов, то есть вдвое меньше, чем получал в 2014-м по мажоритарке «Народный фронт», и даже меньше, чем в 2012 набрала «Свобода». Благодаря партийному рейтингу у «Слуги» все равно, очевидно, будет относительное большинство, но формирование коалиции должно оказаться весьма непростым.