С самого начала идея Антикоррупционного суда (АКС) была торпедирована украинской властью., прежде всего президентом Петром Порошенко. Сначала, осенью 2017 года, он вообще утверждал, что он Украине не нужен, что только у развивающихся стран Африки и Азии существуют специализированные антикоррупционные суды.
От неприятия до лазеек
Президента поправили кураторы Украины в США и ЕС. Но прежде всего убедительные аргументы привел МВФ, объявивший, что ставит в прямую зависимость от создание Антикоррупционного суда предоставление очердного транша Украине. Будет суд, будет и миллиард.
И этот аргумент вполне Порошенко убедил. Теперь он вроде бы горячий сторонник АКС. Вроде бы, а не по-настоящему, потому что все делает, чтобы суд не заработал либо вообще, либо в ближайшее время. Потому что большинство, или во всяком случае очень много коррупционеров, попавшихся антикоррупционным органам Украины, являются креатурой самого президента. Тот же бывший глава Государственной фискальной службы Украины Роман Насиров, например.
И вот, под давлением международных организаций 7 июня 2018 года депутаты украинского парламента приняли закон об Антикоррупционном суде, 14 июня он начал действовать.
Но через пару дней Национальной антикоррупционное бюро Украины (НАБУ), являясь главным официальным борцом с коррупцией, забило тревогу: в закон закралась норма, предполагающая, «что апелляционные жалобы на решения судов первой инстанции по делам, переданным НАБУ и Специализированной антикоррупционной прокуратурой (САП) до момента создания Высшего антикоррупционного суда будут оспариваться не в Апелляционной палате ВАС (Высшего апелляционного суда — ред.), а в апелляционных судах общей юрисдикции».
Из-за этого, считают в НАБУ, топ-коррупционеры могут уйти от ответственности. Ведь апелляции будут направлены в «старые» суды — сами по себе уже изрядно коррумпированные. И с этим согласны не только в НАБУ, но и в Госдепе США и МВФ. Которые, учитывая созданные юристами администрации президента лазейки в законе об АКС, были вынуждены пригрозить отказом в выдаче очередного транша.
«Только внесение изменений в этот закон, согласно которым суд сможет рассматривать все дела, которые входят в его юрисдикцию (включая апелляции по существующим делам о коррупции) поможет преодолеть коррупционные угрозы, которые существуют», — заявил исполняющий обязанности заместителя помощника госсекретаря США Джорган Эндрюс.
А Эндрюс — глава офиса по делам Восточной Европы Госдепартамента и и ответственный за Украину. То есть — прямой куратор Украины. А еще 19 июня, во время беседы с президентом Украины Петром Порошенко подчеркнула важность «апелляционных поправок» в законе об АКС и директор МВФ Кристин Лагард, из рук которой, фигурально выражаясь, Украина получает миллиардные кредиты МВФ, без которых стране просто не выжить.
И тут же следом спикер Верховной Рады Андрей Парубий заявил, что правки должны быть поданы депутатом или группой депутатов — можно отдельной правкой, а можно — внедрить правку в закон по судоустройству, который скоро будут голосовать во втором чтении.
Но, сказал спикер, «нам придется провести консультации для того, чтобы определить, какой из форматов будет оптимальным». На этом собственно, пока все и остановилось.
Однако эксперты не верят ни в действие правок, ни в нормальную работу АКС.
Все коррупционеры сбегут
«К моменту начала работы этого суда, многие фигуранты расследований, вполне возможно, будут уже за пределами страны, — предполагает эксперт Украинского института анализа и менеджмента политики Денис Гаевский. — Тем более, не понятно, когда Антикоррупционный суд начнет функционировать. На мой взгляд, не раньше начала президентских выборов (март 2019 года), что может стать поводом для пиара действующего главы государства. У нас уже есть опыт Госбюро расследований, которое должно уже функционировать, но воз и ныне там», — напомнил Гаевский.
По его словам эффективность будущей работу АКС упирается в эффективность НАБУ и САП. А их работа не вызывает восторга и доверия.
Ведь многочисленные журналистские расследования так и не привели к аресту проворовавшихся топ-чиновников: министров, депутатов и людей из окружения президента.
Например, подметил эксперт, глава ЦИК Михаил Охендовский и экс-депутат от БПП, а ныне внефракционный парламентарий Борислав Розенблат, попавшиеся на взятках, вообще признаны потерпевшими от действий НАБУ и Генпрокуратуры.
«Чего только стоит инсталляция пана (Евгения — ред.) Карася из С14 в общественный совет НАБУ, — напомнил эксперт о кооптировании в общественный совет НАБУ лидера крайне радикальной группировки С14, которую обвиняют в многчисленных физических расправах с гражданами Украины, не поддерживающими политику националистов.
«А само НАБУ проявляет куда большую сервильность к правящей верхушке после того, как генпрокурор Луценко вскрыл и засветил агентуру этого органа, — напоминает Гаевский.- Что до Специальной антикоррупционной прокуратуры, то ее глава Назар Холодницкий является одновременно и вице-президентом Федерации футбола Украины. А президентом является г-н Павелко, депутат от БПП и глава бюджетного комитета ВР. Это явный конфликт интересов», — считает эксперт.
Антикоррупционная вертикаль защищает ФПГ и колонистов
Кроме того, абсолютно не интересуют антикоррупционные органы коррупция в энергетическом секторе и на газовом рынке Украины. Об этом говорит экономический и политический эксперт Андрей Вигиринский.
«НАК «Нафтогаз» как организация с корпоративным управлением полностью не работает с «Укрнафтой» (крупнейшая нефте- и газодобывающая компания Украины — ред.) с ее долгом в 15 млрд грн, заявляя про возможность раздела и продажи компании. А «Укртрансгаз», обеспечивающий $3 млрд для платежного баланса страны, завершает финансовый год с убытком в более чем 17 млрд грн — благодаря «Нафтогазу», который стребовал эти деньги за небаланс. А небалансы формируются в том числе из-за «Нафтогаза» — из-за перерасчета поставки газа предприятиям теплокоммунэнерго», — разъясняет аналитик.
Мало того, что это разваливает то, что в Украине называют «реформой газового рынка», так еще и действует на руку международным газовым трейдерам.
И говоря о проблеме учреждения Высшего антикоррупционного суда, все чаще Вигиринский видит доказательства того, что вся антикоррупционная украинская вертикаль отстаивает не тех, кто не готов к рыночным условиям и отношениям и не госбюджет, который не готов к рыночным ценам и не может себе позволить отказаться от государственного регулирования цен. А интересы финансово-промышленных групп, политиков, иностранных государств, рассматривающих Украину, как когда-то рассматривали колонии.
«Украина для этих стран — просто большой рынок сбыта с сырьем и источник накопления их добавленной стоимости, а также трудовым ресурсом», — считает Вигиринский.
Что же до «апелляционных правок», то, по мнению Вигиринского, эта норма нужна тогда, когда суд уже функционирует и в нем уже есть достаточное количество судей. А если пока этот суд существует только на бумаге, то ограничивать в апелляционном обжаловании в существующем апелляционном суде человека, уже осужденного или оправданного решением местного суда касательно дел, относящихся к подследственности НАБУ — «это как минимум антиконституционно и является основанием для дальнейшего обжалования решения в Европейском суде по правам человека».
Так что пока и, возможно, очень долго, Антикоррупционный суд будет только на бумаге.