https://ukraina.ru/20230112/1042558469.html
Врач Борис Першин: Я хочу помочь Донецку выстоять, а его жителям – выжить
Врач Борис Першин: Я хочу помочь Донецку выстоять, а его жителям – выжить - 27.11.2023 Украина.ру
Врач Борис Першин: Я хочу помочь Донецку выстоять, а его жителям – выжить
Врач офтальмолог-хирург из Москвы Борис Першин несколько раз выезжал в зону СВО, делал операции на глаза российским военным в качестве благотворительной помощи.
2023-01-12T12:05
2023-01-12T12:05
2023-11-27T16:03
донецк
врач
благотворительность
интервью
сво
лнр
украина
россия
раненые
доброволец
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/01/0b/1042541544_45:4:879:473_1920x0_80_0_0_b01e7944a07741e4148a54b42a860191.jpg
"Когда я первый раз приехал в Донецк, то понял, что это самое сердце души России. Я хочу помочь городу и жителям выстоять", – говорит он.О том, что специалист увидел в зоне СВО и что думает о ситуации на Донбассе и Украине, он рассказал в интервью изданию Украина.ру.— Борис Сергеевич, вы несколько раз выезжали в зону СВО, делали в качестве благотворительной помощи операции на глаза нашим воинам. Почему вы решились на это?— Меня сподвигло любопытство. Из буквально каждого утюга льётся информация о том, что происходит сейчас в зоне боевых действий России и Украины.Соответственно, каждый, кто эту информацию транслирует, преследует какие-то свои цели. Я хотел поехать и своими глазами всё увидеть.Когда я первый раз приехал в Донецк, то понял, что это самое сердце души России. Я сделал этот вывод, увидев какие тут люди - очень сильные и очень добрые одновременно.Здесь вообще не может быть сомнений: Россия это или Украина. Это самый лучший наш российский город.Я хочу помочь этим людям и их городу выстоять, и для этого езжу туда – оперирую людей.— Сколько операций Вы провели солдатам?— Сложно сказать, сколько операций именно солдатам я сделал. Я оперирую всех: и военных, и гражданское население – в основном детей.— Кто из местного населения ДНР, ЛНР обращался к Вам и с какими травмами?— В Луганске пока не был, поеду в следующий раз. А в Донецке обращаются, как я уже сказал, не только военные, но и обычные граждане, особенно коммунальщики, которые чаще других страдают минно-взрывными травмами.Там очень много украинских кассетных боеприпасов, "Лепестков" [противопехотные фугасные мины советского периода], которыми забрасывают город.Люди на этом подрываются. Самая опасная профессия – коммунальщики, как я сказал.При этом я занимаюсь и обычными бытовыми травматологическими повреждениями. Например, у меня был пациент – мальчик, который хлопнул себе резинкой по глазу, и у него хрусталик сместился.[Хрусталик — это один из самых важных элементов нашей зрительной системы. Он располагается внутри глазного яблока, прямо за зрачком.]Ничто человеческое не чуждо даже во фронтовом городе Донецке.— Были ли Вы в зоне боевых действий?— Я в зоне боевых действий не был. Я приезжаю в Донецк и добираюсь до больницы. На фронт, где непосредственно находятся позиции наших военных я не езжу – смысла не вижу, я не умею воевать или оказывать неотложную помощь раненным.— Что думаете о нынешней ситуации на Украине?— По поводу нынешней ситуации на Украине – это все досадно очень.Раньше я занимался спортом, и мне посчастливилось попасть в сборную России по историческому средневековому бою.В 2010-2011 годах мы ездили на "Битву наций" – международный чемпионат мира по историческому средневековому бою. Первый турнир состоялся в 2010 году в Хотинской крепости на Западной Украине.Тогда я узнал, что есть люди [украинцы], которые ненавидят меня ни за что. Они агрессивно болели не за свою сборную, а именно против нашей, российской.Это поведение выглядело абсолютно естественно. Сейчас я понимаю, что это была ненависть к России, как идея, а тогда просто удивлялся, что они нас раньше не видели, а ненавидят. Не думал, что такое бывает вообще.Спортсмены украинской сборной к нам подходили, извинялись за поведение своих болельщиков, говорили, что сами удивлены, что такие люди есть.Именно тогда я познакомился с большинством членов из сборной Украины.С одним из украинских коллег по цеху я продолжил общаться. Позже в 2014 году, когда случился Майдан, а у него в это время родился ребенок, я предложил ему переехать в Россию и пожить у меня.Он мне на это сказал: знаешь, когда родной дом ломается, я предпочитаю не уезжать в чужой, а чинить свой. Он переучился на военного и участвует в войне против Донецка с 2014 года. Это очень досадно.Но я надеюсь, что ситуация [на Украине] разрешится, и мы все вместе будем после этого жить. Как это случится, я сейчас вообще не представляю, но надеюсь, что всё в итоге будет хорошо.Я уверен, что если мы выиграем СВО, мирная жизнь будет и в России, и в Украине. Если нет – мира не видать никому. Надо, чтобы Россия победила. Вот я и помогаю.— Расскажите, какие самые сложные операции на глаза Вам пришлось проводить в зоне СВО?— Все операции, которые я делал не очень сложные, потому что там сейчас нет современного технологического оборудования. Донецк, к сожалению, на данный момент от Москвы отстаёт лет на 20 по медоборудованию.Если говорить о самой серьезной манипуляции, то я подшивал искусственный хрусталик одному солдату ДНР, который повредил глаз в результате минно-взрывного поражения.Объясню. У человека свой хрусталик располагается на связках. Когда ставят искусственный, его помещают в специальную сумку, а связки сохраняются. У моего пациента эти связки были оторваны.[Сумка или капсула хрусталика – это тончайший эластичный мешочек, куда при операции, например, в случае катаракты, вставляется искусственный хрусталик.]Мы, кстати сейчас проводим сбор для покупки аппарата, который позволит оперировать на хрусталике и на заднем отрезке глаза.— Помимо Вас много российских врачей делает благотворительные операции военным, пострадавшим в СВО?— Я знаю в Москве многих врачей, которые делают на благотворительных началах операции жителям ДНР и солдатам, принимающим участие в СВО. Другие московские медики ездят в Луганск и лечат людей там.Есть доктор, который был достаточно востребованным хирургом в Москве, а сейчас с самого начала СВО "бегает" с батальонам "Пятнашка", помогает им.Возвращаясь к нехватке медоборудования Донецку, вместе с благотворительным фондом ИСБ мы сейчас проводим сбор средств для того, чтобы его купить.Тогда можно будет проводить сложные операции на хрусталике и сетчатке глаза. Это совершенно другой хирургический уровень, который пока в ДНР не доступен, к сожалению.Я знаю, что есть очень много москвичей, которые приезжают в Донецк и помогают чем могут. Это простые люди, которые не хотят оставаться в стороне.Я называю это "Московской диаспорой". Я думаю, что есть и другие врачи, приезжающие в Донецк, с которыми я пока не знаком.
https://ukraina.ru/20230112/1042543564.html
https://ukraina.ru/20230111/1042518830.html
донецк
лнр
украина
россия
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
донецк, врач, благотворительность, интервью, сво, лнр, украина, россия, раненые, доброволец
"Когда я первый раз приехал в Донецк, то понял, что это самое сердце души России. Я хочу помочь городу и жителям выстоять", – говорит он.
О том, что специалист увидел в зоне СВО и что думает о ситуации на Донбассе и Украине, он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— Борис Сергеевич, вы несколько раз выезжали в зону СВО, делали в качестве благотворительной помощи операции на глаза нашим воинам. Почему вы решились на это?
— Меня сподвигло любопытство. Из буквально каждого утюга льётся информация о том, что происходит сейчас в зоне боевых действий России и Украины.
Соответственно, каждый, кто эту информацию транслирует, преследует какие-то свои цели. Я хотел поехать и своими глазами всё увидеть.
Когда я первый раз приехал в Донецк, то понял, что это самое сердце души России. Я сделал этот вывод, увидев какие тут люди - очень сильные и очень добрые одновременно.
Здесь вообще не может быть сомнений: Россия это или Украина. Это самый лучший наш российский город.
Я хочу помочь этим людям и их городу выстоять, и для этого езжу туда – оперирую людей.
— Сколько операций Вы провели солдатам?
— Сложно сказать, сколько операций именно солдатам я сделал. Я оперирую всех: и военных, и гражданское население – в основном детей.
— Кто из местного населения ДНР, ЛНР обращался к Вам и с какими травмами?
— В Луганске пока не был, поеду в следующий раз. А в Донецке обращаются, как я уже сказал, не только военные, но и обычные граждане, особенно коммунальщики, которые чаще других страдают минно-взрывными травмами.
Там очень много украинских кассетных боеприпасов, "Лепестков" [противопехотные фугасные мины советского периода], которыми забрасывают город.
Люди на этом подрываются. Самая опасная профессия – коммунальщики, как я сказал.
При этом я занимаюсь и обычными бытовыми травматологическими повреждениями. Например, у меня был пациент – мальчик, который хлопнул себе резинкой по глазу, и у него хрусталик сместился.
[Хрусталик — это один из самых важных элементов нашей зрительной системы. Он располагается внутри глазного яблока, прямо за зрачком.]
Ничто человеческое не чуждо даже во фронтовом городе Донецке.
— Были ли Вы в зоне боевых действий?
— Я в зоне боевых действий не был. Я приезжаю в Донецк и добираюсь до больницы. На фронт, где непосредственно находятся позиции наших военных я не езжу – смысла не вижу, я не умею воевать или оказывать неотложную помощь раненным.
— Что думаете о нынешней ситуации на Украине?
— По поводу нынешней ситуации на Украине – это все досадно очень.
Раньше я занимался спортом, и мне посчастливилось попасть в сборную России по историческому средневековому бою.
В 2010-2011 годах мы ездили на "Битву наций" – международный чемпионат мира по историческому средневековому бою. Первый турнир состоялся в 2010 году в Хотинской крепости на Западной Украине.
Тогда я узнал, что есть люди [украинцы], которые ненавидят меня ни за что. Они агрессивно болели не за свою сборную, а именно против нашей, российской.
Это поведение выглядело абсолютно естественно. Сейчас я понимаю, что это была ненависть к России, как идея, а тогда просто удивлялся, что они нас раньше не видели, а ненавидят. Не думал, что такое бывает вообще.
Спортсмены украинской сборной к нам подходили, извинялись за поведение своих болельщиков, говорили, что сами удивлены, что такие люди есть.
Именно тогда я познакомился с большинством членов из сборной Украины.
С одним из украинских коллег по цеху я продолжил общаться. Позже в 2014 году, когда случился Майдан, а у него в это время родился ребенок, я предложил ему переехать в Россию и пожить у меня.
Он мне на это сказал: знаешь, когда родной дом ломается, я предпочитаю не уезжать в чужой, а чинить свой. Он переучился на военного и участвует в войне против Донецка с 2014 года. Это очень досадно.
Но я надеюсь, что ситуация [на Украине] разрешится, и мы все вместе будем после этого жить. Как это случится, я сейчас вообще не представляю, но надеюсь, что всё в итоге будет хорошо.
Я уверен, что если мы выиграем СВО, мирная жизнь будет и в России, и в Украине. Если нет – мира не видать никому. Надо, чтобы Россия победила. Вот я и помогаю.
— Расскажите, какие самые сложные операции на глаза Вам пришлось проводить в зоне СВО?
— Все операции, которые я делал не очень сложные, потому что там сейчас нет современного технологического оборудования. Донецк, к сожалению, на данный момент от Москвы отстаёт лет на 20 по медоборудованию.
Если говорить о самой серьезной манипуляции, то я подшивал искусственный хрусталик одному солдату ДНР, который повредил глаз в результате минно-взрывного поражения.
Объясню. У человека свой хрусталик располагается на связках. Когда ставят искусственный, его помещают в специальную сумку, а связки сохраняются. У моего пациента эти связки были оторваны.
[Сумка или капсула хрусталика – это тончайший эластичный мешочек, куда при операции, например, в случае катаракты, вставляется искусственный хрусталик.]
Мы, кстати сейчас проводим сбор для покупки аппарата, который позволит оперировать на хрусталике и на заднем отрезке глаза.
— Помимо Вас много российских врачей делает благотворительные операции военным, пострадавшим в СВО?
— Я знаю в Москве многих врачей, которые делают на благотворительных началах операции жителям ДНР и солдатам, принимающим участие в СВО. Другие московские медики ездят в Луганск и лечат людей там.
Есть доктор, который был достаточно востребованным хирургом в Москве, а сейчас с самого начала СВО "бегает" с батальонам "Пятнашка", помогает им.
Возвращаясь к нехватке медоборудования Донецку, вместе с благотворительным фондом ИСБ мы сейчас проводим сбор средств для того, чтобы его купить.
Тогда можно будет проводить сложные операции на хрусталике и сетчатке глаза. Это совершенно другой хирургический уровень, который пока в ДНР не доступен, к сожалению.
Я знаю, что есть очень много москвичей, которые приезжают в Донецк и помогают чем могут. Это простые люди, которые не хотят оставаться в стороне.
Я называю это "Московской диаспорой". Я думаю, что есть и другие врачи, приезжающие в Донецк, с которыми я пока не знаком.
