Такая вера во всемогущество зловредного Telegram хорошо заметна, например, в недавнем интервью с Юрием Караевым, показанном 6 декабря телеканалом СТВ. Напомним, до 29 октября Караев в качестве министра внутренних дел непосредственно руководил разгоном протеста по всей стране, а ныне работает по тому же профилю уже на посту помощника президента — инспектора по Гродненской области.
«Людей, которые выходили на протесты в августе и после, сейчас уже на улицах в том количестве нет, — говорит Караев. — Почему? Потому что та эйфория или одурманенность деструктивными Telegram-каналами потихоньку проходит».
Впрочем, если Караев изображает на публику оптимизм, другие близкие к Лукашенко чиновники настроены не так радостно. Заместитель главы Администрации президента Андрей Кунцевич назвал 3 декабря на круглом столе «Средства массовой информации в политическом процессе. Актуальные аспекты законодательного регулирования» в Палате представителей такую цифру:
«Мониторинг информационного пространства свидетельствует о большой вовлеченности граждан в различные интернет-сообщества деструктивного характера. К примеру, более 1 тыс. Telegram-каналов созданы специально для координации протестного движения на уровне дворовых и районных территорий, а также крупных предприятий. В разрезе районов Минска вовлеченность варьируется от 6 до 15% всего населения административно-территориальных единиц столицы. Ежедневно там генерируется от 50 до 100 тыс. сообщений. Согласитесь, это внушительные цифры».
Кстати, тысяча Telegram-каналов — вполне реальная цифра, она приводилась и в недавнем исследовании Chatham House, о котором писала Украина.ру, со ссылкой на интерактивную карту на сайте dze.chat. Только важный момент: речь идет не про Telegram-каналы, а про чаты, где люди не читают выкладываемое кем-то, а общаются между собой.
Чатов на территории Белоруссии около 930 (еще несколько десятков — за границей, где живут белорусы), количество именно каналов в разы меньше — около 140.
Тут, кстати, возникает диссонанс с уверенностью, что все это направляется из некоего единого центра, который надо устранить — и все.
«ОМОНовский капитан мне говорил такое в микроавтобусе: "NEXTA выводит людей, сейчас мы рано или поздно его выследим, Варшава его сама нам выдаст — и все, вы не будете больше выходить"», — рассказывал 3 декабря в интервью YouTube-каналу Михаила Светова журналист Роман Попков, задержанный 7 ноября на протестах в Минске и потом арестованный на 15 суток.
Никого не смущало и то, что осенью на долгое время из-за конфликта внутри редакции (позже открыто проявившегося с уходом Романа Протасевича и части журналистов) NEXTA и NEXTA Live практически перестали надолго обновляться, но протесты не стихли.
К тому же вспомним целый ряд уже давно существовавших, еще до NEXTA, оппозиционных Telegram-каналов, суммарно имевших сопоставимый охват аудитории — таких как «TUT.by новости» (446,1 тыс.), «Беларусь головного мозга» (367,1 тыс.), «Чай з малинавым варэннем» (193,4 тыс.), «МАЯ КРАІНА БЕЛАРУСЬ» (190,7 тыс.), «Беларусь в шоке!» (180,3 тыс.), «ПЛАТФОРМА Голос / Новости» (146,3 тыс.), «Баста!» (132,8 тыс.), «МотолькоПомоги» (129,9 тыс.), «Кулуары KYKY» (63,5 тыс.) и т.д.
Добавим к этому упомянутую выше тысячу районных и дворовых, производственных и городских (в провинции) каналов. Неужели все они ведутся за деньги? Некий человек, сидя под Варшавой или Вашингтоном, знает реалии (вплоть до того, есть лужи или снег на улице) и жителей каждого двора и предприятия в Минске или Витебске?
Возникает еще ряд вопросов: а почему автомастерские и автосалоны бесплатно ремонтировали машины, разбитые силовиками? А частные медицинские учреждения бесплатно оказывали помощь пострадавшим от ОМОНа? А почему люди бесплатно раздавали воду в бутылках на акциях или в стихийном городке рядом с печально известным Центром изоляции правонарушителей (ЦИП) у Окрестина, когда оттуда сотнями выпускали задержанных? Или жильцы пускали спасавшихся от ОМОНа людей в подъезд и в квартиры?
Или, наконец, почему жители домов собирались на акции в своих дворах?
Неужели все это делалось за деньги или по указке из Telegram?
Причина может крыться в том, что в белорусах десятилетиями воспитывали гражданскую пассивность. Вспомним и часто встречающиеся реплики Лукашенко, что страна не развалилась только благодаря ему одному, или представителей его электората, что, мол, «власть платит нам зарплату». Но, вообще-то, зарплата платится из дохода предприятия, который, в свою очередь, генерируется трудом его сотрудников. Вот они себе и платят, по сути. Точно так же благосостояние страны в целом.
Привычная схема дала сбой весной 2020 года, когда власть демонстративно отказалась помогать людям во время пандемии COVID-2019. И белорусы самого разного достатка, возраста, идеологических убеждений и географии проживания оказались вынуждены заботиться о себе сами. И оказалось, в этом нет ничего невозможного.
Вот пример из статьи 30 июня на сайте проекта «Имена», ранее собиравшего деньги для больных ВИЧ и хосписов:
«ИМЕНА запустили телеграм-канал, где собирали запросы от больницы и передавали их тем, кто может помочь. Другие организации и просто активные люди стали запускать свои инициативы и помогать медикам. И все это выросло в самую масштабную кампанию солидарности и помощи #ByCovid19.
1500 волонтеров каждый день с утра до ночи получали заявки от больниц, искали поставщиков, спонсоров и развозили средства защиты по всей стране. Более 360 000 долларов собрали волонтеры через краудфандинг, на которые закупили 450 000 единиц СИЗов (средств индивидуальной защиты. — Авт.)».
Волонтеры «Имен» закупили на собранные деньги также около 1,5 тыс. единиц медицинской техники.
В той же статье приведено свидетельство координатора проектов в «Именах» Илоны Крошкиной:
«Эта инициатива так меня захватила, что три месяца прошли за один день. Я почувствовала себя частью команды, которая горит общей идеей. Это для меня очень важно. Поначалу меня очень удивило, что люди способны так экстренно объединиться. Эта инициатива стала своеобразным толчком для тех, кто сомневался — помогать или нет. Народ как будто вылез из своих каморок и шагнул на несколько ступенек выше в плане сплоченности и взаимопомощи».
Можно поменять сбор помощи на участие в протестах, но суть остаётся той же.
Позже, кстати, «Имена» будут собирать деньги и для пострадавших в ходе задержаний на протестах.
И это — только один пример, а подобных инициатив было огромное количество буквально в каждом городе и даже в каждом дворе, где люди помогали друг другу доставкой продуктов, поиском медикаментов и средств защиты и т.д. Вот эти горизонтальные связи, выстроенные во время пандемии и базировавшиеся в том числе на районных и дворовых чатах и каналах в мессенджерах, и стали основой организации людей на протесты.
Как говорили активно погруженные в протестную активность респонденты из Минска еще в первые дни уличных выступлений, основой для консолидации оппозиционных акций стали конкретные спальные районы: «В Минске за прошедшие ночи уже стали известными Серебрянка, Каменная Горка, район торгового центра «Рига», Малиновка. Ребята с районов устраивают протест на своем районе. Такая вот у нас революция спальных районов».
И сейчас практически вся активность белорусских силовиков сосредоточена в конкретных жилых комплексах Минска, где запрещается даже выход жителей на улицу, квалифицируемый как «несанкционированное массовое мероприятие».
