- Андрей, какие выводы можно сделать из истории с неудавшейся отставкой премьера Гончарука, из скандала с записями совещания? Ждали ли в народе этой отставки?
— Могу сказать, что в общей массе люди отнеслись к перспективе отставки Гончарука с большим воодушевлением. В украинском обществе наблюдается стойкая уверенность в абсолютной некомпетентности сформированного правительства, людей, которые абсолютно никак себя не зарекомендовали и ведут себя так, как в старом анекдоте вёл себя чукча на космической станции, то есть жмут все кнопки подряд. И записи, которые были опубликованы, явно свидетельствуют, показывают, что эти люди далеки от понимания проблем экономики и управления государством.
Кроме того, в обнародованных записях мы видим явное неуважение к президенту страны как главе государства, как к высшему должностному лицу и политическому лидеру. Предполагают, что эти записи были сделаны силовыми структурами, мои знакомые политологи, с кем эту тему довелось обсуждать, кивают на МВД и вспоминают о желании господина Авакова занять премьерский пост.
Волна поднялась нешуточная, многие действительно ожидали отставки Гончарука. Судя по некоторым сообщениям, в Офисе президента тоже были настроены на это. Однако волна откатилась назад, оставив Гончарука на прежнем месте, что сильно ударило по имиджу и авторитету Зеленского. Соцсети и комментаторы просто взорвались: оказывается, Зеленский ничего в этой стране не решает, что он не только как президент и политик, но просто как мужчина способен терпеть явные насмешки и прощать это. По всей видимости, по указанию того, кто главнее самого Зеленского.
Самое страшное, что эта история привела к десакрализации власти, при этом Зеленский сам допустил это, совершив большую ошибку. Ведь теперь все чиновники или деятели начиная с председателя сельсовета понимают, что центр принятия решений не находится на улице Банковой (здесь расположен Офис президента — Ред.).
- Но где тогда? Есть версия, что в данном случае на Зеленского оказали давление силы, находящиеся за пределами Украины…
— Мы не знаем, кто конкретно оказал давление. Политологи и юристы насчитывают несколько групп влияния — есть «группа Сороса», есть группа Авакова, есть группа Коломойского, есть люди Ахметова… И чьей именно креатурой является господин Гончарук, мы точно не можем сказать. Как адвокат могу сказать: когда тебе настойчиво, что говорится, из всех утюгов, пытаются внушить мысль, что, например, Гончарук — это человек Сороса, то надо насторожиться. Вполне возможно, что такое внушение является отвлекающим маневром: не исключено, что кому-то нужно, чтобы мы так думали, а на самом деле Гончарук — проводник иного влияния. Этого нельзя исключать. Но то, что Зеленский не принимает самостоятельно решений, теперь уже не вызывает сомнений. Даже так называемые зелеботы притихли, им просто нечего сказать.
- Принимает он решения или нет, но политика, проводимая при прежнем президенте Порошенко, не изменилась. Продолжаются процессы декоммунизации и дерусификации, ликвидируются русские школы, усиливается давление на прессу. Кажется, были совсем другие ожидания?
— Эта политика проводится давно, не только при Порошенко. Ведь что мы строим? По факту мы строим систему буржуазного национализма, и эта система должна опираться на какие-то предпосылки. Из реальных исторических предпосылок у нынешней Украины есть только одна — Украинская советская социалистическая республика, УССР. Но такая единственная адекватная предпосылка явно не подходит, власть имущим необходимо было разорвать эту историческую связь. Надо было найти другие истоки для нынешнего государственного строительства. И для этого недалекие государственные идеологи нашли образования, которые прославились коллаборацией с Третьим рейхом. Кроме того, надо же было объяснить, что мы с русскими — разные народы, что у нас разные культуры. Поэтому было галицайское движение взято на вооружение. По этой причине и разграничение по языку — чтобы не допустить вхождения рядового украинца в русское культурное пространство.
Собственно, эта идеология продвигается со времён Кравчука. С каждым годом происходило сокращение русскоязычного сегмента. Процесс ускорили Майдан и возникшее вслед за этим напряжение между Украиной и Россией в вопросах Крыма и Дон6басса. Это позволило идеологам буржуазного национализма сменить постепенную «бархатную» украинизацию на шоковую терапию. С приходом Зеленского к власти ничего не изменилось, поскольку идеология осталась той же. Мы видим, что весь гуманитарный сектор оккупирован представителями националистических групп. И сколько бы мы ни говорили, что 60-70% украинцев всё же тяготеют к русскому культурному продукту, тяготеют к общему с Россией историческому прошлому, однако фон остаётся укра… Нет, даже не так, фон остаётся не украинским, а галицайским.
Зеленский, как мы убедились, не принимает никаких решений, курс остаётся прежним. И будет оставаться до тех пор, пока здоровые силы не очистят прежде всего гуманитарное пространство. Пока мы видим, что псевдо«пророссийские» силы на Украине всегда интересовали только экономические вопросы, зарабатывание денег, а гуманитарный сектор они, как кость, бросали националистическим группам. В то же время США планомерно, при помощи грантовых организаций, воспитывали, содержали, защищали здесь лидеров общественного мнения, которые сейчас заняли очень серьёзные позиции, пробились на первые роли в государстве. И они будут проводить соответствующую политику. Можно сказать, что в этом Америка переиграла Россию на украинском направлении.
- В рамках такой картины украинского бытия не приходится удивляться тому, что возобновилась активность праворадикальных групп, притихших было после победы Зеленского, что подозреваемые в убийстве Олеся Бузины не только на свободе, но постепенно становятся частью украинской власти. Дело об убийстве Бузины «зависло», это очевидно, но почему об этом молчат украинские журналисты и СМИ?
— Украинские журналисты и СМИ об этом не молчат, если мы говорим именно о журналистах и о СМИ. А органы пропаганды, конечно, об этом не говорят. Но давайте вспомним, кто был Олесь Бузина? Это историк, журналист, писатель, который поддерживал единение Украины с Россией, который разоблачал определённые украинские мифы. Он был просто идеологическим врагом для прошлой и для нынешней власти, которая представляет, как мы уже сказали, буржуазный национализм. И он был очень талантливым врагом. Как говорил классик, один талантливый агитатор заменяет сто солдат. Убийство Бузины было политическим убийством, убийством показательным.
Если мы возьмём другие дела, которые на слуху, — дела об убийстве Екатерины Гандзюк или Павла Шеремета, — то надо сказать, что эти фигуры не представляли опасности для буржуазно-националистического режима, и мотивы там были совсем другие. Возможно, есть финансовые моменты. Поэтому эти дела можно и нужно расследовать.
Но вот дело Бузины расследовать для власти нежелательно. Поскольку националистические группы у нас, в отличие от других стран, являются фактически подразделениями спецслужб, выполняя для них грязную работу. Поэтому честное расследование может дать совсем нежелательный результат — вскроется, что за убийцами Бузины стоит сама власть. То же можно сказать о некоторых других делах и персонажах, например, о Стерненко. Конечно, эти дела не расследуются. Как говорил Варлам Шаламов, которого мы однажды уже цитировали, времена не могут стать другими, если люди те же. Изменился только топ-менеджмент, верхушка, а государствообразующее ядро, среднее звено, осталось не очищенным. А временное затишье, о котором вы говорили, — это просто был период инвентаризации, передача дел от одних кураторов к другим. Ничего не изменилось, а в чём-то даже стало хуже. Непонимание сути государственных процессов «новыми лицами» во власти приводит к нарастанию проблем — есть проблемы у инвалидов с получением льгот, есть проблемы с получением субсидий, есть длительные задержки выплаты чернобыльских пособий, пособий матерям…
- Организация «Сеть Солидарности», которую вы представляете, отслеживает ситуацию с политзаключёнными, с так называемыми удерживаемыми лицами. На ваш взгляд, недавний обмен даёт основания для оптимизма, будет ли решена эта проблема?
— Я понимаю, что могу нарваться на шквал критики, но скажу следующее: швейцарское ядро организации не очень поддерживает обмены в той форме, в какой они осуществляются. Я нахожусь на Украине и понимаю, что это полумера для того, чтобы люди оказались на свободе. А наши швейцарские коллеги не понимают этого обмена.
- Чего именно не понимают?
— Поскольку у нас нет войны, то нет и военнопленных. Получается, что берут заложников и происходит обмен заложниками. Это же бред. Кроме того, люди, которые едут на обмен, проходят так называемую судебную очистку. То есть пойманный журналист пишет чистосердечное признание, идёт на сотрудничество со следствием. Это значит, что эти следователи, оперативники, которые стряпали эти дела, были правы, если человек написал, что да, он террорист и разжигатель войны? И этих людей потом нельзя будет привлечь к ответственности, ведь человек добровольно написал, что он согласен на обмен, он — террорист.
- Условно добровольно, он же понимает, что иначе его не выпустят…
— Да, но можно ли это считать правильным. Мне кажется, что гражданское общество недоработало в этом вопросе. Надо было Зеленского и его большинство в Раде заставить принять закон о реабилитации, о перепроверке всех этих дел. Чтобы люди — те, кто не брал в руки оружие, — вышли на свободу и были реабилитированы. А мы все — я не снимаю ответственности с себя и со своей организации — допустили, что Зеленский и его команда взяли на вооружение эту систему полумер Порошенко. Но что делать людям? Вот он был журналистом, его взяли за «терроризм», он написал чистосердечное признание, ему влупили условный срок за терроризм. Всё, у него приговор за терроризм. Его повезли на территорию ЛДНР, там он вышел, потом вернулся (на Украину. — Ред.), но как ему дальше жить? Пройдёт десять, двадцать лет, у него родится ребёнок, он вырастет, захочет пойти учиться куда-то, куда-то поехать. Может быть, захочет работать в силовых органах. А у него папа — террорист. Или мама. Это далёкие последствия. И те, у кого я был защитником, не пошли на обмен по этой причине. Да, сейчас можно такой ценой сделки с совестью и с законом обрести свободу, но что дальше? Я понимаю, насколько тяжело принимать такое решение, но нужно думать и о будущем своём и своих детей. Ведь потом уже ничего никому не докажешь.
Единственным исключением я считаю дело (главного редактора РИА Новости Украина. — Ред.) Кирилла Вышинского, мы приветствовали его освобождение и обмен и обращались к правительству Украины с соответствующими требованиями. Мы понимаем, что Вышинского в жизни бы не отпустили, потому что его посадка была принципиальной целью правящего режима, он, как и Олесь Бузина, был идеологическим врагом. И его либо убили бы, либо посадили на много лет. Но это, повторю, исключительный случай. Хотя, как я знаю, он не оставляет попыток добиться правды в суде. И он не подписывал никаких чистосердечных признаний, он благодаря своей воле и решительности смог добиться освобождения без признания вины. Но ведь многие люди вынуждены были признаваться в том, что они «террористы», — и что дальше им делать?
- Действительно, что делать?
— Это колоссальная недоработка гражданского общества, что Зеленский втянулся в такие вещи. И вывернуть на легитимную линию теперь будет очень сложно, спецслужбы смогли навязать ему такие серые схемы. Но мы знаем, что на песке здания не построить. Оно развалится, но, к сожалению, погребёт под собой и судьбы людей. Но, может быть, когда мы сменим режим буржуазного национализма на просто хотя бы буржуазный мультикультурализм, как, например, в Европе или в России, то тогда мы действительно сможем провести реабилитацию этих людей.
