Российская делегация, как известно не будет участвовать в сессии ПАСЕ, которая открылась 22 января в Страсбурге. Как же на сессии ПАСЕ без украинской темы. И действительно, после принятия в прошлом октябре двух резолюций, связанных с войной в Донбассе, в эту среду, 25 января, она должна принять резолюцию по докладу «Функционирование демократических институтов в Украине».
Ее проект был утвержден мониторинговым комитетом еще 14 декабря прошлого года. Этот комитет в прошлом несколько лет представлял доклады на тему «Выполнение Украиной своих обязанностей и обязательств перед ПАСЕ» — стандартная процедура в отношении стран, которых эта Ассамблея считает еще недостаточно демократичными. То есть от него зависело, перешагнет ли она эту черту. Пока не перешагнула, но в связи с известными обстоятельствами, которые произошли вместе с победой Евромайдана, комитет решил, что надо быть к Украине снисходительней.
Поэтому название украинской темы и в 2014-м, и сейчас формулируется иначе, хотя докладчиками выступают те же люди, которым поручено мониторить выполнение обязательств Киев перед СЕ. Это немецкий христианский демократ Аксель Фишер и Жорди Шукла, представляющий Каталонскую демократическую партию Испании. То есть впервые докладчиком по Украине стал политик, представляющий партию, которую правомерно считать сепаратистской — ведь выступает она за отделение Каталонии от Испании.
Резолюция под вопросом
Что касается предложенного проекта резолюции, то уже сейчас есть смысл не сомневаться в его принятии. Такие проекты до сих пор принимались ПАСЕ подавляющим большинством без особой правки, разве что усиливалась антироссийская тональность.
Итак, документ фиксирует уже ставшее традиционным смешанное отношение Европы к постмайданной Украине. С одной стороны там есть похвалы за «амбициозную программу реформ», борьбу с коррупцией, конституционные поправки по вопросам правосудия, с другой стороны есть и такие критические моменты:
1. Беспокойство по поводу «ужесточения политического дискурса» и взаимных обвинений политических сил в предательстве и экстремизме.
2. Осуждение нападений на журналистов и СМИ, и призывы расследовать эти случаи и привлечь преступников к ответственности. Также в этом пункте звучит мягкая критика запрета въезда российских журналистов на территорию Украины — дескать «беспокойство украинских властей относительно российской пропаганды и информационной войны легитимно и понятно», но запрет — это уже совсем крайняя мера. При этом
в тексте доклада упоминаются убийство Павла Шеремета и блокада «Интера». Судя по контексту, осуждают авторы и центр «Миротворец», однако прямо о нем не упоминают, равно как и не и говорят об убийстве Олеся Бузины, хотя документ охватывает события начиная с апреля 2014-го.
3. Выражается беспокойство по поводу возможной отмены КС закона Колесниченко-Кивалова, и в связи с этим предлагается призвать Киев при любом решении суда «сохранить низкий порог использования языков меньшинств, который содержится в этом законе».
4. Предлагается изменить закон о люстрации «в соответствии с европейскими стандартами». В самом докладе также идет речь о замечаниях Венецианской комиссии относительно запрета КПУ. Докладчики считают, что Компартия и так стала «политически нерелевантной вследствие открытой поддержки незаконной аннексии Крыма Российской Федерацией», однако судить о нерелевантности партии должны избиратели, а не суды. Впрочем, видимо комитет эту тему слишком мелкой и в проекте резолюции ничего нет ни о КПУ, ни о переименованиях, ни о героизации ОУН-УПА, ни о прочей декоммунизации.
Конечно, при желании можно выделить критические в отношении Киева пункты и сделать на них акцент в обоснование любимого тезиса ряда авторов как украинских, так и российских, дескать «Европа прозревает». Но думаю, не стоит вырывать фразы из контекста, и отрывать их от оценок — или отсутствия оценок — европейцами событий, которые происходили и происходят на юго-востоке страны.
Отношение к ним у авторов очевидное. Например в пункте 10 проекта резолюции выражается беспокойство по поводу того, что Рада откладывает ратификацию Стамбульской конвенции СЕ о борьбе с домашним насилием. Но о насилии, скажем, в Доме профсоюзов в Одессе 2 мая 2015-го или о пытках в украинских местах лишения свободы, о которых писали и структуры ООН, ничего не говорится ни в проекте резолюции, ни в докладе.
Этого конечно можно было ожидать, как и того, что сказано в пункте резолюции относительно конституционной реформы по децентрализации.
Там ПАСЕ «признает, что принятие данного проекта тесно связано с прогрессом имплементации Минских протоколов, но подчеркивает, что процесс децентрализации важен для стабильности и демократической консолидации страны в целом. Поэтому Ассамблея надеется, что прогресс в имплементации Минских протоколов со стороны всех подписантов, и прежде всего России, позволит в скором будущем принять эти поправки в окончательном чтении».
То есть в том что процесс затянулся (причем докладчики и не подозревают что эта затяжка может вообще юридически аннулировать ранее принятый проект поправок) виновата Россия, ибо с точки зрения ПАСЕ нарушают Минские соглашения именно «Российская федерация и ее ставленники», как ясно говорится в самом докладе.
Камень преткновения — статус Донбасса
Объективно именно доклад, точнее его пункт 31 и есть самое интересное в этом документе. Без него он стал бы просто набором известных европейских банальностей, который может и не заслуживали бы того, чтобы становиться темой отдельной статьи. А вот упомянутый пункт надо процитировать полностью.
«В соответствии с Минскими соглашениями (здесь дается сноска на пункт 3 Минского протокола от 5 сентября 2014 — ПС) — украинский парламент уже принял закон о специальном статусе Донбасса 17 марта 2015 года. В трехсторонней контактной группе представители сепаратистских сил заявили, что они хотят поддерживать полный контроль над правосудием, прокуратурой и силами полиции, что было отвергнуто киевскими властями, так как это противоречит принципу унитарной нации. В этой связи заслуживает сожаление, что в ходе интервью глава МИД России Лавров сказал, что статус Донбасса должен быть постоянным и что этот статус должен включать «право на пользование русским языком на территории Донбасса, на особые экономические связи с Россией, право участвовать в назначении прокуроров, судей, иметь свои органы правопорядка, включая народную милицию, и еще целый ряд вещей», что не согласуется с Комплексом мер по реализации Минских соглашений.
Докладчики действительно точно воспроизводят слова Лаврова, сославшись на англоязычное сообщение ТАСС от 13 января 2016, где цитируется интервью министра каналу «Звезда».
Но любой человек, который читал Минские соглашения поймет, что российский министр просто излагает содержание примечаний к пункту 11 «Комплекса мер…» от 12 февраля 2015, в которых указано, что должен включать в себя закон о статусе отдельных районов Донбасса. Также из этого пункта видно, что введение постоянного статуса этих районов — не выдумка Лаврова, как в том пытаются убедить Фишер и Шукла.
Пониженная социальная ответственность
Можно ли всерьез поверить, что докладчики ПАСЕ не знают текста Минских соглашений? Да ведь они в других местах этот документ точно цитируют и вообще демонстрируют точное знание и менее значимых вещей, например рейтингов Яценюка. Так что не в незнании дело. Просто, видимо, нет такой лжи, на которую не могут пойти европейцы, если она нужна их антироссийским интересам. И обстоятельство, что один из двух докладчиков — представитель сепаратистского еврорегиона, еще больше подчеркивает, что Донбассу неоткуда ждать поддержки в политической Европе, воплощенной ПАСЕ.
Объективно, этот пункт доклада выглядит достойным аналогом описания московских похождений Дональда Трампа, которым серьезные западные СМИ доверяют по тем же причинам. Конечно, про президента США все выглядит куда занимательней, но в этом случае мы не знаем достоверно, как все было на самом деле. А потому мы вправе не доверять, но не можем поймать на лжи. В случае же интерпретацией Минских соглашений все предельно ясно. И такого, по-моему, никогда не было.
Мне многократно приходилось сталкиваться с вольной интерпретацией, как прессой, так и государственными деятелями, различных событий и официальных документов. До сих пор везде речь шла о том, что либо черное называлось светло-серым, либо светлое — темным. Но все же до того, чтобы прямо называть белое черным и так извращать хорошо известный документ в ПАСЕ не додумывались.
Впрочем, и в таком извращении есть и определенная польза. Такой доклад ясно показывает, что российской делегации нечего делать в Ассамблее с настолько пониженной социальной ответственностью. Но вот когда ПАСЕ хотя бы правильно будет воспроизводить текст Минских соглашений, тогда можно и подумать, стоит ли возвращаться.
