Сегодня на Украине, переживающей самый драматический период в своей новейшей истории, сложно озвучивать альтернативную официальной точку зрения. Кто-то покинул страну, кто-то замолчал или перешел на Эзопов язык иносказаний, а кому-то и вовсе пришлось приспосабливаться под кардинально изменившуюся реальность. Но не таков директор Института археологии НАН Украины, академик Петр Толочко.
Взгляды ученого с мировым именем, лауреата двух Государственных премий, автора сотен научных работ, осыпанного многочисленными наградами и регалиями, не претерпели существенных метаморфоз с распадом Советского Союза, как это часто бывало с его коллегами по историческому цеху на постосветском пространстве. Он продолжает заниматься как научной работой, так и общественно-политической деятельностью, но прославленного ученого не приглашают в эфиры украинских каналов. Вступать с ним в открытую полемику не решаются, а стараются просто не замечать. С вопроса о том, как работается ученому в этих условиях, и начинается наша беседа.
— Мне лично тяжелее не стало, поскольку я все же работаю не с современной животрепещущей тематикой, а исследую Киевскую Русь, — говорит академик. — Там, правда, есть свои фокусы. Национал-патриоты рассказывают о каких-то древних украх, что мы не имеем ничего общего с русскими и так далее. Но это настолько безграмотно и безосновательно, что я даже не хочу обсуждать такие вещи.
- Петр Петрович, говорят еще, что Москва украла у нас название Русь…
— Москва не украла, а сохранила старое родовое название Русь, а мы его потеряли и отказались. А ведь у нас была возможность от него не отказываться, но в XVI — XVII веках мы стали больше предпочтения отдавать не Руси, а Украине. Затем наши национальные «керманичи», национальные демократы Костомаров, Драгоманов, Шевченко почти канонизировали название Украина. По существу, мы отреклись от своего родового имени. Грушевский пытался возродить его в комбинации Украина-Русь, но это искусственный кабинетный термин, который не прижился. Так что никто ничего у нас не воровал, мы, как это часто с нами бывает, сами отказались от своего имени.
- Кем же тогда считать русских и украинцев? Это один народ, две ветви одного или два абсолютно разных народа?
— Если говорить биологически, то это, конечно, один народ, который вышел из древнерусского и продолжал существовать. Если говорить государственно-политически, то, разумеется, это два народа, поскольку есть два разных государства и две страны. Но вот этнически и биологически — это, по существу, один народ. Он и в истоках один, но мы же знаем, насколько все перемешано и в последующей истории. Посмотрите передачи российского телевидения. Там украинские фамилии и на —ко и на —чук. Матвиенко, председатель верхней палаты Федерального Собрания РФ, она же шепетовская девушка! Смешно сегодня доказывать, что мы не родственники и даже не знакомые. Биологически и цивилизационно мы один народ.
- Тем не менее официально Киев объявил курс на интеграцию с другими народами. По вашему мнению, Европа способна вытянуть нас из ямы, в которой мы оказались сегодня?
— Я, конечно, не экономист, но, по моим впечатлениям историка, Европа не может этого сделать. Даже ели бы очень хотела, она физически не потянет Украину. 10-миллионную Грецию не может спасти от дефолта, а у нас, слава Богу, пока еще сорок с хвостиком миллионов есть. Нужны сотни миллиардов долларов, чтобы вывести Украину из кризиса. Мне кажется, Украина делает драматическую ошибку, разрывая экономические отношения с Россией и со всем постсоветским пространством. На Западе наши товары совершенно неконкурентоспособны, и там мы не создадим себе финансовые ресурсы для возрождения Украины, которую разрыв с постсоветским пространством подрубит окончательно. Я думаю, что Европе наше возрождение и не нужно. Нужна территория, где НАТО сможет разместить свои базы и рынок сбыта своих товаров, часто, как мы знаем, и залежалых.
- Где же тогда нам искать свое достойное место в мире?
— Как это ни покажется парадоксальным в нынешних условиях и ситуации, но мне думается, что великая Украина как крупное самодостаточное европейское государство могла бы состояться только в союзе с Россией, Белоруссией, Казахстаном и всем постсоветским пространством. Там Украина была бы равной среди равных. А тут мы будем вечно послушными и вечно исполнять решения «вашингтонского обкома».
- Социсследования показывают, что подавляющее большинство граждан Украины против отмены празднования Дня Победы в Великой Отечественной войне. Зачем же Верховная Рада принимает скандальные законы, не объединяющие, а разъединяющие страну?
— Это как раз и делается для того, чтобы расколоть Украину. Думаю, если бы не отменили языковой закон Кивалова-Колесниченко, то не восстал бы Юго-Восток Украины. Кому-то очень хочется, чтобы у нас был сплошной раздрай. Возможно, что-то делается по недомыслию. Я не думаю, что сам Порошенко делает специально плохо. Наверное, чего-то они не понимают вместе со своими помощниками. Но де-факто получается так, что принимаются только законы и постановления, способствующие расколу Украины.
- Но представители власти утверждают, что сегодня Украина едина, как никогда ранее.
— Они вообще не понимают существа Украины, которая не является монолитной страной и монолитным народом. Даже в пределах украинского этноса имеются две цивилизационные общности. Одна из них православная, а другая — греко-католическая. Разделили нас еще во времена Брестской унии, и грех этот тянется за нами и накладывает свой отпечаток на взаимоотношения. У нас по существу две разные этнические Украины — западная и центрально-восточная. Но ведь в Украине живут еще и другие народы, правда? Их мнение тоже нужно учитывать, а не делать вид, что у нас абсолютно монолитная нация. Говорят, что, мол, никогда украинский народ не был таким единым. Думаю, никогда он не был таким раздробленным, как сейчас. Но они себя убаюкивают этими лозунгами, превратно понимая суть Украины. Украина очень сложная страна. И тут национальная политика должна быть выверенной и просчитанной, чтобы ни обидеть ни православных, ни греко-католиков, ни татар, ни другие народы. Но мы абстрагируемся от всего этого, выдвигая на первый план только Украину в ее галицком варианте.
- Я так понимаю, что от празднования 9 Мая вы отказываться не собираетесь?
— Для меня это святой день. Из моей большой семьи, отцовской и маминой, на фронт ушло шесть человек. Один только погиб, а два вернулись покалеченными. Помню, как в 45-м я жил в селе Пристромы Переяславского района. Помню, как возвращались воины со станции Барышевка, и как село выходило на большак их встречать. Выходило 15 — 20 женщин, а приходил кто-то один. Помню эти слезы. Поэтому для меня не отмечать 9 Мая — это значит предавать память своих родственников. У меня брат в 17 лет ушел добровольцем на фронт. Его уже нет, и как же я могу не отмечать?!
- А для Украины та война была Отечественной или же, как сегодня пытаются нас убедить, «войной двух оккупантов»?
— Для Украины она была больше Отечественной, чем для всех остальных республик, может, за исключением Белоруссии. Именно наше Отечество, украинское, в частности, очень сильно потерпело от нашествия. Поэтому для кого эта война и была Отечественной, так это для украинцев.
