Исполнился год со дня провозглашения Донецкой Народной республики. В связи с этим редакция Украины.ру решила опубликовать интервью с экс-начальником пресс-службы донецкого ФК «Шахтер» о президенте клуба Ринате Ахметове. В нем он вспоминает о своих беседах с Ринатом Леонидовичем годичной давности, в которых обсуждалось положение дел на Донбассе, и почему Ахметов выступает за единую Украину.
-Руслан, после твоего знаменитого интервью киевскому изданию «Трибуна», в котором ты рассказал о том, почему ушел из ФК «Шахтер», какой была реакция Рината Ахметова?
— Он на следующий день позвонил мне. Там была такая ситуация: я написал заявление на отпуск с последующим увольнением. Получался достаточно большой временной люфт собственно до момента формального расставания с клубом. Я уехал в Москву к семье. Но, наверное, стали просачиваться какие-то слухи о моем уходе из «Шахтера»…
И ко мне с просьбой об интервью обратился журналист издания, которое ты упомянул выше. Иллюзий у меня никаких не было, этот человек в каком-то смысле является моим идеологическим оппонентом. Но я ему отдаю должное, во время интервью в нем победил профессионал. Мне недавно попался на глаза материал, где он вспоминает то интервью и говорит, что оно стало самым читаемым на сайте.
Я предполагал, что после отпуска еще вернусь в Киев, порешаю организационные вопросы с клубом. Но в какой-то момент я почувствовал себя настороженно, понял, что в Киев мне ехать уже не стоит. Поэтому интервью делалось по скайпу. Материал получился звонкий, взрывной.
Ринат Леонидович мне не звонил после того, как я написал заявление об уходе, но перезвонил, когда вышло это интервью. В нем, кстати, говорилось, что мой уход из команды — дело решенное. Ринат Леонидович мне пояснил, почему он не позвонил сразу: думал, что я остыну и не стану спешить уходить. Мол, эмоции и все такое прочее. Но после интервью он понял, что моё решение окончательное. Он мне сказал: «Я знал, что ты писать умеешь, но то, что ты и интервью умеешь давать, я не догадывался. Да, интервью сильное. Там многие вопросы спорные, но зато ты честно высказался».
-А какие спорные вопросы?
— Он на этом не останавливался. Здесь просто надо понимать, что у нас с ним взгляды на ситуацию разные. Что, впрочем, никогда не мешало нам работать, общаться и дискутировать, в том числе и на политические темы.
-И часто вы дискутировали с Ахметовым?
— Во всяком случае, неоднократно.
-Можешь вспомнить несколько тем ваших дискуссий?
— Видишь ли, их было множество с того момента, как начались все эти события в Донецке в конце зимы 2014 года. В основном дискуссии пришлись на сборы прошлого года, когда команда находилась в Австрии и Швейцарии. Президент (имеется в виду Ахметов; его официальная должность «президент футбольного клуба «Шахтер» — прим. авт.) часто мне звонил из Киева пообщаться. Понимаешь, все это у него болело… Бывало, какие-то события его особенно цепляли, и он мог в течение дня 3-4 раза позвонить, и мы подолгу с ним говорили. Он всегда говорил, что Донбасс может быть счастлив только в составе единой Украины.
-А почему?
— Это касалось экономической составляющей. Он говорил мне: смотри, если Донбасс будет серой зоной, то будет то-то и то-то. Если пойдет к России, то это масса сложных вопросов на долгие времена. А если с Украиной, то получается так-то.
-А про федерализм и автономию Донбасса что-то такое говорил?
— Тем было много. Но я просто боюсь, что сейчас что-то неправильно воспроизведу. Все же уже какое-то время прошло, а записей я не вел.
-А он на тебя не кричал? Ты ж ему возражал.
— Я серьезно подозреваю, что он мне звонил именно потому, что ему было необходимо пообщаться с человеком и с такой точкой зрения тоже. Найти людей, которые с ним согласятся, очень просто. Может, кто-то просто из-за завышенного гипертрофированного уважения будет соглашаться, даже если думает не так.
А президент всегда знал, что я честно буду говорить то, что думаю. Когда Ринат Леонидович в разговоре со мной давал экономические выкладки, почему Донбасс должен быть в составе Украины, то, честно говоря, мне все это перебить было крайне сложно. Во-первых, звучали многие здравые вещи. Во-вторых, если бы я в экономике разбирался лучше, чем Ахметов, то это он бы у меня был пресс-секретарем, а я бы руководил его промышленно-финансовой империей.
Когда пошли гуманитарные конвои фонда Ахметова, тем более стали много говорить с ним. Он знал, что у меня есть с кем пообщаться дома, в Донецке. Его очень волновало, чтобы продукты, которые он отправляет, доходили туда, куда надо: старикам, детям, нуждающимся. Чтобы ни дай Бог, ничего не ушло на сторону. Я так понял, что эту схему удалось наладить, сейчас штаб работает, как серьезнейшее благотворительное предприятие.
Недавно я был в Донецке и видел все эти складские помещения, видел, как организована работа по расфасовке и доставке. Это гигантская работа. И тут нужно отдать должное Ринату Леонидовичу — всем, чем он занимается, он делает системно. Так вот, об экономике мне с Ахметовым, как вы поняли, говорить сложнее, поэтому в дискуссиях с ним я приводил аргументы гуманитарного характера. Мы спорили. Он, бывало, говорил мне, что ты не прав. А в каких-то моментах, может быть, я дал ему какую-то информацию для размышлений. В общем, это были очень интересные и эмоциональные беседы, и для меня лестные, потому что не каждому сотруднику клуба звонит президент, чтобы обсудить будущее Донбасса. Он не то, чтобы видел во мне некий светоч специальных знаний, но понимал, что я представляю альтернативную точку зрения. Скорее всего, так.
-А вот Ахметов что за человек в разговорах? Он уравновешенный или может вспыхнуть, накричать на тебя?
— Никогда не обидит никого незаслуженно. Никогда, как это часто бывает у начальников, не станет хамить подчиненному. Эмоционально может завестись, сыпать какими-то фразами, в том числе и резкими, но не в адрес оппонента или собеседника, а в адрес ситуации, которая обсуждается. Такое может быть.
Известна эта история с пранкером…
-Вот я, поэтому этот вопрос и задал, просто необычно было слышать Ахметова, посылающего «Павла Губарева», за которого себя в разговоре с ним выдал тогда пранкер Лексус. Во-первых, он сильно матерился, во-вторых, сильно кричал, хотя на публике он так вести себя никогда не позволял.
— Когда я эту запись услышал в интернете, то примерно на третьем слове отбросил все сомнения: «О! Так это президент, во дает…» Сейчас тебе первому скажу. После этого разговора мы общались с Ринатом Леонидовичем, он спросил: «Ну, ты слышал, как этот пранкер со мной говорил?». Отвечаю: «Слышал». Он мне: «Ну и что ты думаешь?». Говорю: «Это было виртуозно. Мне, например, слабо так завернуть». Он смеется… Потом говорит: «Слушай, ну, теперь как-то неловко. Я-то думал, что, на самом деле, звонит Губарев, я ж не думал, что это пранкер. Теперь хоть извиняйся, таких слов наговорил». Переживал: «А вот скажут, что президент себя некультурно повел в этой ситуации». Я говорю: «Ну, ситуации-то бывают разные, и кто же знал, что это вас так разыгрывают? Было отвечено с эмоцией, и как в одном фильме говорилось — «со слезой и с матерком». И далеко не каждый может насыпать гору таких интересных оборотов, тоже уметь надо». В общем, мы посмеялись, на этом разговор и закончился.
-А он тебе не пояснял, почему так эмоционально и с такой ненавистью отнесся к Павлу Губареву, думая, что именно с ним говорит? Что между ними произошло? Чувствуется, что настоящий Губарев очень сильно насолил Ахметову. Чем?
— Понятия не имею. Эта тема никак не обсуждалась. Прошу правильно понимать, мы же с Ахметовым не в одном кабинете сидели, и безостановочно обменивались мнениями по тому или иному вопросу. Бывало так, что мы могли с ним очень долгое время не общаться, на протяжении нескольких месяцев, допустим. Меня это не беспокоило. Просто я знал, что президент занят миллионом всяких вопросов. И если он мне не звонит и ничего не говорит, то я точно знаю, что работаю нормально. Значит, претензий и замечаний нет. Подробностей его восприятия многих деталей я не знаю.
-Вот ты никогда не задумывался, а есть ли будущее у Ахметова, у «Шахтера» в Донецке? Когда они смогут туда попасть — через год, два, десять лет? Когда «Шахтер» сможет выступать на своем родном поле на «Донбасс-Арене»?
— Я разумеется об этом думал и неоднократно. Просто за последние годы «Шахтер» в Донецке превратился в гораздо более… это был больше, чем клуб, это что-то сродни религии. Все страшно переживали, интересовались делами команды… Появилась «Донбасс-арена».
Я на многих стадионах в мире бывал, но более комфортабельного стадиона не видел. Все там было сделано с любовью, для болельщиков. И многие люди, которые приезжали на стадион, может, не особенно-то и футбол любят, но побыть в этой удивительной атмосфере — это, как будто уйти в какой-то прекрасный параллельный мир. Я склонен думать, что и «Шахтер», и «Донбасс-Арена» по своему развитию намного обогнали всю Украину, да и по многим показателям и Восточную Европу. Конечно же, сейчас большому числу людей футбола в Донецке не хватает. Это я могу сказать уверенно, просто только что оттуда приехал, и с болельщиками общался.
Да и по телевизору теперь матчи не особо посмотришь, потому что украинские каналы не транслируются. Я понимаю, что это политический момент. Причем, здесь вопрос, не только и не столько к властям Донецкой республики, а к тому, что вообще происходит на стадионах на Украине. Ведь эти политические заряды, лозунги, совершенно негативные, с фашистскими элементами, которые лелеются на каждом матче украинского чемпионата, для сегодняшнего Донецка неприемлемы.
Когда может произойти возвращение «Шахтера» в Донецк? Понятия не имею. Но я понимаю, что завтра это не случится, и послезавтра тоже. Это принципиальный для меня момент. Я ведь был начальником пресс-службы клуба и должен был с ним находиться постоянно. Команда домой не возвращается, так? Это значит, что и я не возвращаюсь. Вырисовывается, пусть и моя персональная, но проблема. При этом моя семья ко мне приехать не может тоже. Да я и не хотел, чтобы семья приезжала, потому что Киев и Львов — это не те места, где можно комфортно и нормально находиться людям, которые мыслят себя в рамках Русского мира. Сейчас на Украине это уже преступление. Словом, стало ясно, что пора принимать решение. И я его принял.
У меня была хорошая, любимая работа, но я понял, что возвращение домой, в Донецк, и воссоединение с семьей все это перевешивает. Но «Шахтёр» в Донецк, скорее всего, в ближайшее время не вернется.
-А сам Ахметов никогда не обсуждал с тобой темы возвращения в Донецк?
— Разумеется, эти темы у нас в разговорах звучали постоянно. И я говорил об этом, и он. Но это звучало, как вопрос, который зависает в воздухе.
-А он скучал по Донецку?
— Он скучает по Донецку. Он безумно скучает по Донецку. Это я могу тебе сказать уверенно. Ахметов очень донецкий человек. Именно поэтому и «Шахтер» состоялся, как громкий проект. Если бы он не был донецкий человек, то благополучно купил бы какой-нибудь «Фулхэм» и прекрасно бы себя чувствовал, как некоторые богатые люди, но в Лондоне.
-А сам как чувствуешь, сам Донецк нуждается в Ахметове?
— Очень сложно дать однозначную оценку. Думаю, сейчас в Донецке происходят тектонические сдвиги в сознании. Кто-то скажет: нет, не нуждается. Кто-то скажет: это было хорошо и правильно, и нужен такой руководитель. И мнений может быть бесконечное число, с вариациями, полутонами. Собственно говоря, это касается не только Ахметова.
Многие люди уехали из Донецка. И в каком-то смысле можно многих понять. Но здесь очень важно, как они себя ведут, уехав, и как себя позиционируют. Думаю, что многие люди, которые покинули наш город и стали большими укропами, чем самые укропистые укропы, им назад пути нет. Потому что дончане не захотят терпеть их рядом.
Некоторые «гении мысли» выдают такие вещи, что для Донбасса нужна «сначала виселицы, и только потом школа» (это сказала донецкая писательница Елена Стяжкина, живущая в Киеве, — прим. авт.)… Ну, и как это создание думает вернуться в Донецк? Для того, чтобы ей туда вернуться, надо чтобы были уничтожены все мы. Вот тогда да, тогда она сможет там себя комфортно чувствовать. Но такой поворот событий не входит в планы дончан. Так что этот вопрос касается не только Ахметова, он касается многих…
Но! Ты видишь, что как раз Ахметов со своей гуманитарной программой всячески старается, в тех рамках, в которых это возможно, помочь землякам. Он пытается оставить себе путь для возвращения домой. Думаешь, на него не давят в Киеве? Думаешь, не заставляют поддержать войну в регионе? А он говорит только о мире. И, я уверен, что никогда не пойдет на финансирование карательных батальонов, как Коломойский.
Остановить войну и глобально повлиять на положение дел он, конечно же, не может, потому что, давай, смотреть правде в глаза, главные игроки в этой ситуации находятся немножко в стороне от Донецка, и от Киева тоже. Они вообще в других местах, а Донбасс — это поле битвы. Донецк Ахметову снится по ночам. Я так думаю.
