Ткачев известен своей критической позицией в отношении центральной власти и тех тенденций, которые имели место в Украине последних лет.
Как проходил арест и что вменяют журналисту
Изначально уголовное дело было открыто по статьям 110 и 111 УК Украины (посягательство на территориальную целостность и государственная измена). Но в итоге подозрение выписали по статье 263 (незаконное обращение с боеприпасами и взрывчаткой) — во время обыска журналисту банально подбросили взрывчатые вещества, которых у него никогда не было. Во время следственных действий не было понятых, а к подозреваемому не допускали адвоката.
По словам супруги Юрия Оксаны, он открыл дверь квартиры, не оказывал никакого сопротивления. Несмотря на это, СБУ выволокли его на площадку, положив лицом вниз. Оксану они тоже попросили выйти из квартиры. Далее, с ее слов, один из сотрудников СБУ вошёл в ванную комнату и пробыл там несколько минут. Именно в ванной комнате спустя определенное время «обнаружат» гранату и тротиловую шашку.
«Юрий принял решение, что он не будет уезжать, не будет скрываться от СБУ. Ничего противозаконного он не делал, он перед законом абсолютно чист. При обыске у нас якобы нашли взрывчатку (в баке для белья), но понятно, что взрывчатка была подброшена. Ничего подобного не могло быть в квартире. Я вечером проводила стирку, перебирала белье в корзине, никаких пакетов там не было. И вдруг вчера утром они там появились. Это какой-то абсурд. Он намерен отстаивать свою невиновность», — рассказала Оксана Ткачева.
В воскресенье, 20 марта, Приморский районный суд Одессы определил подозреваемому меру пресечения в виде содержания под стражей на 30 дней с альтернативой в виде залога в размере 1 млн 230 тысяч гривен. Защита с таким вердиктом не согласна и намерена обжаловать это решение в апелляции, ибо такие средства у семьи отсутствуют.
Еще в конце февраля проправительственные СМИ утверждали, что журналиста могут привлечь к уголовной ответственности по статьям Уголовного кодекса Украины о государственной измене, покушении на неприкосновенность Украины и препятствование деятельности ВСУ. Оппоненты обвиняли Ткачева в ведении пропаганды в интересах ВС РФ и якобы в сборе информации о передвижении ВСУ. Впрочем, все это — исключительная ложь, поскольку он изначально придерживался позиции не поддержки какой-либо стороны конфликта, а донесения до населения и своих читателей объективного положения дел.
Чем известен Ткачев в Одессе?
Автор данных строк знаком с Ткачевым лично. Несмотря на угрожавшую опасность ареста и даже угрозу физической расправы со стороны радикалов, получивших в руки оружие с легкой руки правительства и Рады, Юрий решил остаться в Одессе и не покидать страну.
За несколько дней до ареста он писал, что для журналиста отсидеть за правду и свои убеждения — высшая честь. Вся его «вина» фактически заключалась в том, что он не поддержал угар «патриотической» истерии и позволил высказываться против «генеральной линии», согласно которой Киев и его власти во всем правы. Еще до начала российской спецоперации Ткачев объективно писал о том, что происходит в стране, не пропуская ни одной из острых и болезненных тем. Марши националистов, следствие по событиям 2 мая 2014-го в Одессе, честное освещение войны в Донбассе, где он осуждал действия ВСУ и добробатов, причины, по которым сначала арестовали, а потом отпустили подозреваемых в убийстве журналиста Павла Шеремета, американские биолаборатории в Украине, разоблачение различных коррупционных схем как на уровне города, так и на уровне страны — всем этим темам главред «Таймера» уделял пристальное внимание.
Кроме того, он разбавлял общественно-политическую информацию просветительскими постами на отдельном канале «Физика в картинках». Ткачев показательно идентифицировал себя русским и критиковал меры властей, направленные на притеснение русского языка и культуры. Он последовательно выступал против происходящего в стране с 2014 года, но делал это с позиции закона.
Все, в чем я виновен, — неправильный образ мыслей
Свою мотивацию Юрий довольно детально пояснил в своем Telegram-канале. Ему категорически не нравилась политика режимов Порошенко и Зеленского по преследованию альтернативного мнения в Украине.
«Ни до, ни после 2014 года я не нарушил ни одного закона Украины. Да, мои взгляды сильно расходятся с позицией украинского государства. И я против его политики по большинству пунктов. Но моё право придерживаться каких угодно взглядов гарантировано не только бумажкой, которая у Украины вместо конституции, но и штуками вроде Декларации прав человека. Никаких противозаконных действий я не предпринимал. По сути, всё, в чём я виновен — это неправильный образ мыслей. И более того. В Украине регулярно звучат публичные утверждения, что люди с моими взглядами вообще должны быть понижены в правах, высланы из страны, а то и убиты. Я не помню случая, когда за такие высказывания кто-либо был привлечён к ответственности, т. е. Украина как государство такое мнение разделяет или как минимум не возражает. Да и о чём можно говорить, когда не наказаны люди, не на словах, а на деле убивавшие инакомыслящих 2 мая 2014 года? И хватит уже рассказывать, что это было просто несчастное стечение обстоятельств. В условиях, когда непосредственно перед приходом погромщиков с Куликова поля отозвали дежуривших там правоохранителей, а ГСЧС целенаправленно затягивали отправку пожарных машин к зданию, где заживо горели люди, такие заявления отдают откровенным цинизмом. Впоследствии же правоохранительные органы Украины вместо проведения расследования обстоятельств трагедии занимались целенаправленным уничтожением улик, что считается соучастием в преступлении», — писал Ткачев.
Журналист открыто признавал, что призывы сплотиться ради защиты действующего режима — не для него, ибо таких, как он, изначально отнесли к категории врагов.
«Мне говорят: не надо путать страну и государство, народ и власть. А я и не путаю. Язык и культура моего народа целенаправленно вытесняются государством на обочину культурной и общественной жизни; в учебных заведениях за государственный счёт идёт пропаганда второсортности моего народа и враждебного к нему отношения. «Надо сплотиться для защиты от внешнего врага»? Это, простите, от кого? От России? А мне, простите, Россия пока что ничего плохого не сделала. В отличие, снова-таки, от. Не Россия все эти годы грозила мне и таким, как я, лишением гражданства, высылкой, лагерями, тюрьмой и убийствами. В России не запрещают мой язык и культуру. Не Россия убивала и сажала моих друзей за неправильные взгляды. И не Россия прямо сейчас планирует зачистки, в том числе и меня лично, с использованием банд, контролируемых спецслужбами «активистов». Пусть же мне назовут хотя бы одну причину для того, чтобы в этой ситуации я был «на стороне Украины»? Защитить её, чтобы она и дальше могла унижать и угнетать таких, как я? Простите, мазохизм — это не моё. Достаточно с Украины и того, что в текущей ситуации я не буду участвовать в войне (на своём, информационном фронте) с противоположной стороны. И делать я этого не буду не из каких-то мифических симпатий к Украине, а просто потому, что у меня есть долг перед моими читателями — говорить им правду, или по крайней мере то, во что верю я сам, и максимально ограждать их от пуль и снарядов когнитивной войны», — подчеркивал он.
Деятельность Ткачева не тянула на «вражескую пропаганду», но режим Зеленского не приемлет инакомыслия
Во время боевых действий Ткачев просто информировал своих читателей о происходящем, а большая часть постов была в стиле «Харьков, как обстановка?», «Николаев, у вас спокойно?», «В Одессе что-то бахнуло». Никаких фото и видеоматериалов о перемещении ВСУ журналист не выкладывал.
«Понятно, что на дворе время военное, а мы и до войны жили в режиме, где правосудие для «ваты» было слегка кривосудием. Юрий — журналист прожженный, а потому явно нигде не подставлялся. В отличие от Васильца, не проводил никаких видеоконференций с Донецком и, в отличие от Коцабы, не делал никаких публичных призывов не идти в армию. С начала войны я читал все его посты в телеге, и там нет ничего, что даже в сталинской тройке могли бы притянуть по статье «вражеская пропаганда». Собственно, именно по этой причине у Ткачева при обыске и «нашли» взрывчатое вещество. Могли найти РПГ, а нашли только взрывчатку. Сама по себе находка свидетельствует только об одном — последующее заключение Ткачева все же надо как-то аргументировать. Потому что все то, что у него написано в телеге, на «антиукраинскую деятельность» не тянет. Даже во время войны», — написал по данному поводу политолог Игорь Лесев.
При этом в дни Русской весны в Одессе, будучи ее сторонником, Ткачев не был причастен к организации Куликова поля и не пытался работать за пределами Украины.
«Он не занимался организацией митингов или палаточного лагеря на Куликовом, не выступал ни с какими заявлениями и призывами, не участвовал даже в обсуждениях мобилизационных и организационных вопросов Одесской и Народной дружин, не был причастен к их финансированию и т. п. После того Ткачев не играл ни в какие мутные игры с российскими «кураторами»… Юра никогда не брал никаких денег за пределами Украины.
То есть ему просто нечего было предъявить. Как нечего предъявить и сейчас. Поэтому все, что они могут сделать, — это выкопать на пляже противотанковую мину и «обнаружить» ее у Ткачева под кроватью при обыске. Юра прекрасно понимал, что никакая формальная чистота перед законом не защитит его от Украины. Поэтому оставаться там было его нравственным выбором. И это был самый настоящий гражданский подвиг. Ткачев — это тот праведник, ради которого Господь сохраняет город. Страшно даже думать, что будет, если с ним что-то произойдёт», — считает бывший депутат городского совета Александр Васильев.
Между тем, кампания по «охоте на ведьм» набрала колоссальные обороты. В условиях военного положения режим Зеленского превратился в форменную диктатуру, которая искореняет любое инакомыслие. В середине марта в сети появилось видео избитого журналиста Юрия Дудкина, затем СМИ сообщили об аресте известных на Украине антифашистов — братьев Кононовичей, далее последовало похищение политолога Влада Мулыка. Известный политолог Дмитрий Джангиров также был задержан СБУ и сейчас под ее «колпаком» ведет активную деятельность по обличению России. Репрессиям подверглись публицист Дмитрий Скворцов, поэт Ян Таксюр, неизвестна судьба политологов Василия Волги и Михаила Погребинского.
Более того, взялись и за тех, кто занимался не политикой, а правозащитной деятельностью: украинские спецслужбы арестовали правозащитницу Елену Бережную, которая поднимала вопросы, связанные с политическими заключенными в Европе, и харьковского адвоката Дмитрия Тихоненкова, защищавшего в предыдущие годы (зачастую бесплатно) обвиняемых в «сепаратизме» и «терроризме» харьковчан.
Произвол, осуществляемый Зеленским и Ко, уже даже превосходит масштабы 2014-16 годов.
