- Александр, ваш политический отряд, его актив был сформирован в воюющем Донбассе. Как бы ты охарактеризовал проект Донбасса в целом? Раньше и Александр Захарченко, и Захар Прилепин говорили мне, что народная республика не просто так названа…
— Конечно, мы осознавали это как попытку создать что-то новое, небывалое. Условно говоря, Новую Россию. Не Новороссию, а образец Новой России — для остальной России. И народная она была не по названию, и социализм мы там пытались строить.
Чтобы не теоретизировать, приведу пример. Лето 2015 года, резко растут цены на базовые продукты питания — на ту же картошку. На рынках, везде. Тут и расследования проводить не надо, понятно, что спекулянты работают. Война войной, а спекулянты спекулянтами, как говорится.
Что делает правительство Донецкой Народной Республики, точнее Александр Владимирович Захарченко? Он закупает в России огромное количество картофеля — за счет своего фонда. Привозит его в Донецк и другие города на рынки и по себестоимости выкладывает на прилавки. В два с лишним раза дешевле, чем у всех остальных.
А потом собирает спекулянтов и говорит: ну что, товарищи, как мы будем жить дальше? Если вы в следующий раз разгоните цены на крупу, я сделаю то же самое с крупой. Имейте совесть, говорит, откуда у людей деньги во время войны?
- Военным коммунизмом попахивает…
— Нет, это не военный коммунизм, это другие методы регулирования. И, между прочим, пример с картошкой — он рыночный, никто никого не расстреливал, никто ни у кого ничто не отбирал.
Был проведен эксперимент. Была часть экономики, которая осталась в распоряжении республики, — не весь промышленный комплекс, как ты знаешь, был в распоряжении. Крупнейшие предприятия были замкнуты в единый комплекс, начиная от угольных шахт, Старобешевская ТЭС, и металлургические предприятия, и машиностроительные — в единый комплекс. А потом была произведена замечательная операция.
У всех этих предприятий были изъяты средства денежного оборота. Все деньги были помещены на счета госказначейства. Фактически мы ввели второй финансовый контур, потому что между собой предприятия не деньги гоняли, а была система взаимозачетов. Уголь поставляется на ТЭС, потом ТЭС дает электроэнергию и угольные шахты. Взаимозачет.
Меньше коррупции — больше гарантий для рабочих. Гарантированное получение заработной платы. Если одно предприятие в сложных военных обстоятельствах проседает, остальные поддержат.
- Помню свои впечатления от Донецка летом 2017 года. Главное, что мне там увиделось и удивило, что Донецк жил просто как нормальный город. Театр работает, Есенинские чтения проходят. В городе чисто, ходят нарядные люди.
А что происходит сейчас? Есть множество разговоров о возможном военном обострении, военных приготовлениях украинцев. «Минские соглашения» практически рухнули. Ситуация накалена. Звучат мнения, что будет попытка разрубить этот гордиев узел… Какой твой прогноз?
Во-вторых, как сосуществовать будет Россия с Донбассом или Россия будет одна вместе с ним?
— Вероятность войны, очередной горячей стадии летом я оцениваю как больше 50%. Это очень нужно Украине. Точнее, Зеленскому и всей этой банде очень нужно.
Похоже на то, что это становится интересно для Вашингтона. Берлин, Париж Вашингтон в расчет не берет. И если так, у них есть хороший вариант, они его дважды опробовали… То есть они развязывают войну, потом быстренько в ней проигрывают и начинают жаловаться всему миру, что они все такие из себя потерпевшие. И весь так называемый демократический мир становится на их защиту.
Так был организован первый «Минск», второй. Может быть, и третий.
- То есть залезли в котел Дебальцево, чтобы случился «Минск-2»? Это не кажется хитростью.
— Надежда военным способом победить Донбасс закончилась у них в июле 2014 года, больше этой надежды нет. Они знают, что это невозможно. По разным причинам, не будем обсуждать, поскольку я не профессиональный военный.
Но когда в 2015 году они полезли, знали, что шансов нет, потому что они каждый раз одну и ту же задачу пытаются решить — выйти на границу с Россией. Ну не выйдут они на границу с Россией. Только отдельные колеса докатятся. Но их это устраивает! Им нужна не маленькая победоносная, им нужна маленькая проигранная война!
- Маленькое поражение для того, чтобы снять внутреннее напряжение…
— …И перезапустить антироссийскую кампанию в мире.
- Да, потому что, если будет серьезное военное поражение, наверное, изменятся территориальные соотношения. А на внутреннем рынке Зеленскому и его партии, так называемой украинской элите в целом, будет выгодно. Потому что скажут: вот, видите, мы говорили, что русские оккупанты…
— Да, и это на фоне вакцины и других успехов России. Даже контейнеровоз, который застрял в Суэце, заставил весь мир говорить о России как об альтернативном пути из Китая в Европу. То есть месяц за месяцем Россия начинает приобретать другой вес в мировом общественном мнении, в западном в том числе.
А как это? Это надо же сбить как-то. Заявить, что Россия снова напала на Украину, снова гибнут люди, Россия — агрессор. И забыли — про вакцину, про альтернативный Северный морской путь — про все забыли сразу.
- А российское руководство не делает резких движений. Твой прогноз по войне я понял. А что будет дальше? Ты как член партии, член руководства партии, которая идет во власть, каким видишь будущее Донбасса?
— Для ответа на этот вопрос мне как-то нужно отвлечься от людей, которые живут сейчас в Донецке и которых я лично знаю. Потому что если я о них помню, то плевать мне на все политесы, на все геополитические расклады — надо просто уничтожать украинских боевиков и занимать территории.
Но если отвлечься от этого, я умею, уже давно живу, тогда надо понимать — 2014-2015 годы, ситуация накануне первого «Минска», накануне второго «Минска», победоносное движение Луганска и Донецка, которое останавливается переговорами на той линии, где стояли… Если смотреть на это в повестке украинской темы, то тогда становится понятна логика верховного руководства России — почему ситуация консервируется.
Потому что есть такой устойчивый штамп, что если Россия сейчас заберет ДНР-ЛНР, осколки даже Донецкой и Луганской областей, то тогда Россия навсегда потеряет Украину. Есть такой штамп. И говорить, что он дурной, — я бы не сказал, какая-то логика в этом есть.
Но ведь России не нужны ДНР-ЛНР, если мы перемещаемся в другую логику, в другую повестку. России нужно урегулировать в Восточной Европе вообще все отношения, потому что это наш постоянный фронтир с Западом. То есть на самом деле даже не только Украина, а еще и Польша, и Болгария, и Венгрия, и Румыния.
- А как решать эти вопросы? Победить всех?
— Нет-нет, военный способ исключен сейчас. Он станет возможен только в случае нападения на нас. Россия вообще в этом смысле не очень-то нападает за всю тысячу лет. Но есть те, кто могут подтолкнуть, да.
Спасибо, кстати, и Дональду Фредовичу Трампу — он помог нам в этом существенно. И сейчас, на самом деле, происходит процесс дезинтеграции после глобализации, как гармошка. Дезинтеграция мира. Но дезинтеграция никогда не бывает автономным процессом. Внутри нее заложена новая организация. Только это нужно запускать сразу, параллельно, не ждать, когда все развалится.
- А какая организация сейчас может решить эту проблематику — наших тяжелейших, многовековых отношений с соседями?
— Это моя собственная точка зрения, не нашей партии пока, во всяком случае, в книжке «Лис Севера» она у меня описана.
Россия сейчас должна взять на себя лидерское место в создании нового панрегиона, который будет реально очень большим. При благоприятном стечении обстоятельств на западном окончании этого панрегиона будет Германия, на восточном будет Япония, мы туда еще мост построим и трубопроводы продолжим, сделаем полуостровом Японию. А на юге это Турция и Иран — я про такой глобальный панрегион говорю.
- Но это мирным путем будет?
— Мирным.
- А это возможно?
— Это уже происходит. Посмотрите, например, на количество стоящих в очереди государств в ЕврАзЭс, ШОС и другие. Они сейчас уже стоят, им нужен наш рынок, им нужны наши ресурсы, которых у них нет.
