Киев занял пятое место в глобальном антирейтинге городов с самым загрязненным воздухом — сразу после Катманду, Калькутты, Дакки и Пекина, в котором сейчас бушует песчаная буря. Такая ситуация не удивляет — украинская столица поднималась в этом списке и выше, а сейчас она задымлена из-за подожженных пригородных лугов. И уже ясно, что смог будет сопровождать киевлян весь теплый сезон, как это было в 2020-м — с апреля и по октябрь, когда возле мегаполиса горели торфяники и тлели стихийные свалки, смешивая копоть с пылью от суховеев.
В течение прошлого года в стране было официально зафиксировано 4500 экологических преступлений, а новостные сводки выглядят сегодня хроникой природного бедствия. В тридцати регионах наблюдаются лесные пожары, на Житомирщине борются с новой партией львовского мусора, в Каневе замывают пойму напротив могилы Шевченко, в заповеднике Аскания-Нова массово гибнут птицы, на Закарпатье свели леса на сумму 7 миллионов гривен, в киевском Голосеево срубили сразу 17 вековых дубов, а Венгрия обвинила Украину в загрязнении приграничной Тисы.
Там же, в Закарпатской области сгорела заповедная Долина нарциссов. Так называют пойменный луг, где произрастает нарцисс узколистый — изящный цветок, который обычно встречается в альпийском и балканском высокогорье. На территории Украины его можно найти только здесь. Нарциссы сохранились в этом месте со времен последнего ледникового периода и потому считаются реликтовым видом, который требует охраны со стороны государства.
Впрочем, дело отнюдь не сводится к научной ценности уникального ботанического памятника. Нарциссы очень красивы. В пору своего цветения долина поражает воображение — представьте себе, что по зеленой траве раскинуты осколки белоснежного фарфора, а вокруг ощущается характерный душистый запах. Стоит ли удивляться, что в это время в Закарпатье приезжают многочисленные туристы — а знаменитые нарциссовые поляны по праву считаются одной из основных достопримечательностей этого региона.
Увы, цветов станет меньше. Согласно сообщению пресс-центра Государственной службы по чрезвычайным ситуациям, большая часть реликтовой долины сгорела в результате поджогов травяного покрова. Прибывшие на место пожарные сумели погасить участок заповедного луга, но уже ясно, что Долине нарциссов нанесен серьезный ущерб, а на ее восстановление потребуется время — при условии, если огонь не уничтожил большую часть спрятавшихся под землей луковиц. А биологам еще только предстоит оценить последствия разрушительного пожара.
Эта ситуация была вполне предсказуемой. За последние годы Долина нарциссов горела несколько раз, постепенно сокращая территорию, на которой растут реликтовые цветы. Причем луга поджигают не пробравшиеся из-за поребрика диверсанты — этим занимаются местные, вполне патриотические селяне, которые систематически практикуют весенний подпал травяных сухостоев — сразу после того, как с лугов сходит снежный покров.
«Уникальное поле, которое является заповедной зоной, сплошь покрыто пятнами сгоревшей травы и земли. Кое-где еще тлеет. Очагов было так много, что мыслей о случайных поджогах (скажем, от окурка) не возникает. Скорее всего, сжиганием сухостоя и прошлогодних растений занялись сами работники или охрана. Собственно, это дело — жечь угодья вместо уборки — на Закарпатье не редкость», — написало об этом местное издание «Ужгород».
Подобная архаическая практика распространена по всей Украине и наносит огромный ущерб природе. А реликтовый нарциссовый луг находится на охраняемой территории Карпатского биосферного заповедника, который внесен в список природных резерватов ЮНЕСКО — так что поджог травы автоматически приравнивается здесь к преступлению. Но за соблюдением закона следят сквозь пальцы — потому что контролирующие государственные структуры страдают от недофинансирования и находятся в состоянии полураспада. А население Закарпатья живет в условиях хронической безработицы, стараясь по максимуму использовать окружающие природные ресурсы, и не особо переживает по поводу экологических последствий этих действий.
Конечно, проблема существовала и в прежние, советские времена — но тогда с ней по-настоящему боролись, что и помогло предоставить заповедной долине охранный статус. Причем ученые спасали нарциссы не от пришлых оккупантов, а от все тех же местных селян, стремившихся по-хозяйски освоить пахотные площади речной поймы. По иронии судьбы, в авангарде борьбы за сохранение экологии стояли партийные руководители, которые понимали значение и ценность Долины нарциссов. И поддержали идею создания заповедника — сначала на областном, а потом и на республиканском уровне.
«На тех землях когда-то был колхоз, и руководил им награжденный орденом Ленина Василий Симканич. Он решил внедрить травопольную систему. У меня же там были «агенты» — студенты следили, чтобы он не принялся пахать, жечь траву, вносить гербициды. И вот в деканат биологического факультета пришла телеграмма — ее дал работник Хустского райкома партии: нарциссы в опасности. Я немедленно написал статью и отнес ее в тот же день в ведущую тогда областную газету «Закарпатская правда». Текст быстро дали в печать и подвальную статью в номере заменили моей. Там было написано, что председатель колхоза, орденоносец, является губителем природы. Секретарь обкома партии Юрий Ильницкий дал указание провести пленум Хустского райкома, чтобы решить, что же делать в урочище — пахотные земли или заповедник. Пленум решил, что все-таки нужно сделать заповедник», — вспоминал об этом знаменитый закарпатский биолог Василий Комендар.
В те годы нарциссы тщательно охранялись, а на территории Закарпатья проводилась активная природоохранная политика. Браконьерство существовало, однако попытки незаконной вырубки леса, как правило, приводили к серьезному уголовному наказанию. Деревья рубили с оглядкой, в небольших количествах и для собственных нужд селян — что не наносило окружающей среде критического ущерба. Но в девяностые все изменилось — работы больше нет, люди занимаются контрабандой или нанимаются лесорубами, чтобы выжить, обеспечивая себя за счет природных ресурсов. Деиндустриализованный регион стал центром массовой вырубки лиственных и хвойных лесов, что регулярно приводит к катастрофическим наводнениям. А государство борется с этой бедой только для вида — потому что зеленые склоны Карпат служат источником сырья для европейских предпринимателей, и экспорт украинской древесины лоббируется на уровне высокопоставленных чиновников Евросоюза.
Уничтожено и остальное экологическое наследие советских времен, несмотря на то что оно сулило государству прямые выгоды. Присоединенная к Украине Закарпатская область стала площадкой для «большевистских опытов над природой» — в конце сороковых годов здесь начали культивировать чай, специально завезенный в Карпаты с передовых грузинских плантаций. Ученые из Ужгородского университета высадили чайные кусты на опытном участке в районе города Мукачево, чтобы проводить эксперименты с морозостойкими сортами Кавказа. Эта программа получила одобрение на уровне союзного руководства и курировалась высококвалифицированными сотрудниками тбилисского Института чая. Чайные кусты прижились — в итоге их уничтожил не местный климат, а все тот же катастрофический развал, который постиг Украину с начала девяностых годов.
«Когда-то в эту культуру государство вложило миллионы, и мы добились высоких результатов — чай цвел и давал плоды и семена, в середине восьмидесятых его собрали немало, высеяли, кусты пошли в рост. Закарпатье — самый северный регион, где чай можно выращивать в промышленных объемах. У нас мог бы быть украинский чай, мы могли бы зарабатывать немалые средства», — сокрушался по этому поводу Комендар.
Увы, этот резонансный в свое время эксперимент благополучно забыт. Патриоты упустили возможность заиметь свой собственный украинский чай, в дополнение к исконно украинскому борщу вместе с реликтовыми варениками. По иронии судьбы националистическое государство практически не заботится о сохранении национального достояния Украины. Оно не только борется с тем, что насадили в советские времена — от зачатков экологической политики до леса и чая. Современные чиновники не в состоянии уберечь от подпала прекрасные цветы на единственном в своем роде заповедном лугу. Хотя для этого требуется минимум средств и усилий.
Нарциссы благополучно росли в Закарпатье со времен плейстоцена, когда там еще обитали мамонты. Однако они могут не выжить в рыночной реальности, когда красота не нужна — если ее нельзя использовать и продать. Эта локальная беда в очередной раз напоминает о глобальном характере экологической проблемы, которую постоянно усугубляет капитализм. Человечество похоже на Нарцисса — самовлюбленного потребителя, который уже не может рассмотреть в воде свое уродливое лицо.
Потому что вода, воздух и земля серьезно загрязнены.
