"И не надо после меня говорить, что это не конфликт России и Украины", — цитирует Лукашенко агентство БЕЛТА.
Белорусский лидер добавил, что, конечно, не надо игнорировать руководителей непризнанных республики ДНР и ЛНР, избегать их нельзя. Но главное, чтобы "главные стороны конфликта", то есть Россия и Украина, "ввязались в рассмотрение этого конфликта и принимали решения".
В этом случае, считает Лукашенко, найдется место и ДНР и ЛНР, а также будут подвижки по 400 км границы России и Украины, которая сейчас не контролируется Киевом.
Лукашенко призвал страны Европы активнее включаться в решение конфликта в Украине. В тоже время глава Белоруссии подчеркнул, что решить эту проблемы нельзя и без США, потому что Вашингтон погружен в проблемы Крыма, Донбасса, целостности Украины и в целом в политические и экономические процессы.
При этом Лукашенко постоянно предлагает участие белорусских миротворцев в разрешении конфликта в Донбассе. Делает это настойчиво на протяжение уже нескольких лет.
Чего же на самом деле хочет Лукашенко и, главное, почему столь активизировался в этом направлении?
Несколькими днями ранее, 4 октября в Житомире Владимир Зеленский и Александр Лукашенко официально не обсуждали вопрос миротворцев в Донбассе. Впрочем, при желании намеки на эту тему можно увидеть.
Так, украинский президент сказал: «Я благодарен Александру Григорьевичу за площадку в Минске (для встречи контактной группы — Авт.) и за то, что Беларусь защищает Украину, наш суверенитет и территориальную целостность». А белорусский: «Мы готовы вместе что-то сделать для того, чтобы Украина была единой, целостной, мощной, чтобы косо даже никто не смог сюда посмотреть».
Ну а близкий к главе ОП Андрею Богдану телеграм-канал «Легитимный» разгоняет слухи о том, что миротворческая тема была на переговорах центральной. И независимо от того, правда это или нет, к последним высказываниям Лукашенко и его ближайших сотрудников на украинскую тему надо внимательно приглядеться.
О том, что слова о миротворцах не случайно сорвались у белорусского президента с языка на недавней встрече с украинскими журналистами, говорит то, что впервые в сходном ключе эту тему озвучил министр иностранных дел Белоруссии Владимир Макей в интервью японской телерадиокомпании NHK 29 декабря прошлого года.
Там он назвал конфликт в Донбассе «главной угрозой европейской региональной безопасности» и призвал «незамедлительно заняться его разрешением». Здесь Макей подчеркнул, что Лукашенко еще в 2014 году предложил свои услуги по участию в урегулировании, в частности, направить вооруженный миротворческий контингент, «понятно, что с привлечением других государств, чтобы обеспечить контроль на российско-украинской границе и на линии противостояния между востоком Украины и остальной частью территории Украины».
В этих словах отсылка к резонансному в свое время интервью президента Белоруссии «Евроньюс» от 2 октября 2014-го. Тогда Лукашенко говорил, что предлагал ЕС и России мирный план, под реализацию которого «закладывал свою голову». Он отказался раскрывать содержание этого плана, добавив: «Скажу одно: что, если нужно, а это для меня очень опасная и страшная вещь, коль есть недоверие России к Западу, Запада к России, Америки к России, России к Америке и есть недоверие воюющих сторон, то я готов был бы использовать и свои вооруженные силы для того, чтобы развести конфликтующие стороны. При железном исполнении договоренностей, которые предварительно были бы оговорены».
То есть, тогда речь шла только о белорусских войсках и исключительно о разведении сторон, а не о контроле над границей. Понятно, что Макей, в отличие от абсолютно большинства читателей его интервью, отлично знает, о чем говорил тогда его президент, но сознательно корректирует его высказывания, тем самым показывая, что позиция Минска по задачам миротворческой миссии ближе к западной, чем к российской.
А 29 августа советник президента США по вопросам национальной безопасности Джон Болтон стал первым за много лет американским госчиновником такого ранга, посетившим Минск, где встречался и с Лукашенко. После встречи Макей в эфире канала ОНТ сказал, что «обсуждались вопросы региональной безопасности, в первую очередь, ситуация в Украине». Далее он намекнул, что шла речь о присоединении США к «нормандскому формату», но был подчеркнуто расплывчатым: «Что касается формата, того, что идут споры: надо ли присоединяться США к этому формату по разрешению конфликта или не надо, — ради бога, главное — разрешить конфликт». В итоге, по его словам, «американская сторона уехала с четким пониманием того, что в Беларуси готовы сделать все от нее зависящее, чтобы ситуация в соседнем с нами южном государстве разрешилась как можно быстрее».
Возможно, следствием этого понимания стала первая за время правления Лукашенко встреча секретарей Совбезов Белоруссии, Украины и Польши, состоявшаяся 31 августа в Варшаве. Ее подробности остались закрытыми для прессы. Но вскоре из Минска последовал ряд интересных заявлений.
Сначала 3 сентября Лукашенко на международной антитеррористической конференции в Минске вернулся к вопросам, которые затрагивал прежде в интервью «Евроньюс»: «Это больная проблема для меня и в личном плане, и как для главы государства — соседа Украины. А ведь когда начался этот конфликт, один из высокопоставленных чиновников позвонил мне и поинтересовался, какова точка зрения Беларуси. Я не хотел вмешиваться, зная, что там происходит и что является причиной конфликта, но по его настоянию я послал план конкретных действий и с личными гарантиями, белорусскими гарантиями тех мероприятий, которые должны были быть проведены. И добавил: если вы отвергнете этот план, где основная нагрузка должна была лечь на Беларусь, я буду считать, что Европа не хочет, чтобы этот конфликт устаканился, прекратился. И что вы думаете — цивилизованная Европа отвергла этот план, даже в деталях, и начали бороться за Донбасс, за Крым».
Как будто придраться здесь не к чему, но обратим внимание, что критикует Лукашенко исключительно Европу, а не США.
Через несколько дней, происходит обмен заключенными между Украиной и Россией. Одним из первых его комментирует начальник управления информации и цифровой дипломатии (то есть глава пресс-службы) МИД Белоруссии Анатолий Глаз. Конечно, комментарий одобрительный. Но надо обратить внимание на слова: «Мы считаем, что это очень положительные сдвиги, конкретное действие, выполнение важного пункта Минских соглашений». Глаз оказался единственным в мире официальным лицом, увидевшим в этом событии выполнение Минских соглашений, хотя в тех документах говорится исключительно об обмене между Украиной и ДНР и ЛНР. Таким образом, глава пресс-службы белорусского МИД просигналил: Минск считает конфликт украинско-российским. Конечно, Глаз — чиновник не слишком большого уровня, но его должность предполагает тщательный подбор слов.
Ну а 17 сентября Лукашенко, принимая заместителя госсекретаря США Дэвида Хейла, заявляет о конфликте в Донбассе: «Я убежден, что без участия США этот конфликт урегулировать не получится. Это азбука дипломатии: если не получается что-то у переговорщиков, то надо включать новые силы».
А ведь белорусский президент, конечно, знает и всю степень влияния США на Киев, и практическое участие американцев в переговорах по линии Волкера. Значит, он подразумевает отнюдь не включение американцев в переговоры, а иной статус этого включения — а это может быть только формальное участие в «нормандском формате». И это как раз в тот момент, когда перспектива саммита «четверки» впервые за долгое время стала реальной.
А 26 сентября на встрече с украинскими журналистами Лукашенко вновь говорит на ту же тему: «Если они (американцы. — Авт.) включатся и будут нацелены на мирное урегулирование вопроса и сохранение целостности государства в рамках тех границ, которые должны быть на Украине — вопрос будет решаться».
Тогда все это затмили высказывания белорусского президента о миротворцах, которые тут же встретили вежливый, но твердый отказ Донецка и Луганска. «Вы, пожалуйста, Украина — с одной стороны, Россия — с другой стороны, ну хотите, там с руководством ДНР, ЛНР, это уже ваше дело, вы определите нашу роль. Если вы хотите, чтобы мы закрыли границу, 400 километров между Украиной и Россией, которая сейчас не контролируется властями Украины, мы закроем эту границу…. Мы готовы закрыть этот участок границы, если будет согласие двух сторон. И мы будем на границе вести себя так, как договорятся две стороны: Украина и Россия».
Впрочем, наговорил тогда белорусский президент в связи с Донбассом очень много. И на тему славянского единства: «И мы — может, вам не понравится это, но я опять же скажу — мы просто обязаны сохранить это славянское кровное родство ради будущих поколений». И позицию экс-президента критиковал: «И я часто Петра Порошенко упрекал: слушай, война идет на твоей земле. Это твоя война прежде всего. Да, можно обвинять Россию и прочее, но это на твоей земле война. Ты должен решать эту проблему. Ответа нет. Ни с одной, ни с другой стороны. Как это понимать? Европейский союз поговорил, и на этом закончилось все. Дальше вы знаете, как все развивалось. «Нормандские форматы» и прочее. Но, самое главное, удивительно, что Украина занимала такую позицию. Я это расценил как давление. Это не только позиция Петра Порошенко была, но и давление со стороны заинтересованных, чтобы в Украине было горячо. И я это расценивал как использование Украины для давления на Россию».
И, не решаясь употребить слова «гражданская война», давал понять, что именно она имеет место, и призывал Киев к уступкам: «С кем воюем? Вопрос одной стороне и другой. С кем воюем?… Если, конечно, украинские власти очень хотят единства Украины и снова воссоединить восточные эти территории, где идет война, как я понимаю, я бы пошел на все. Я бы пошел на проведение выборов. Я бы все делал для того только, чтобы выйти на ту границу и взять под контроль Украину. Да, там надо дать гарантии тем людям, которые там, ну, как они говорят, воюют за свой кусок земли. За свою семью. Чтобы репрессий, как говорят, не было. Я не вижу тут особых проблем».
Всё это, конечно, красивые слова, которых не говорят ни в Берлине, ни в Париже. Но если присмотреться, в высказываниях Лукашенко по Донбассу есть два плана. Первый — риторический, который может вызвать и позитивную эмоциональную реакцию. Это те самые красивые слова. Но второй план гораздо важнее, ибо содержит практические предложения. А они однозначно выгодны Киеву. Это привлечение к переговорам США и идея поставить белорусских миротворцев на российско-украинской границе. Последнее, кстати, логично вытекает из того, что Минск расценивает конфликт именно как украинско-российский (незначительные оговорки, в общем, ничего не значат).
Также надо обратить внимание не только на то, о чем сказал Лукашенко в связи с Донбассом, но и о чем умолчал. А если он говорит о выборах и прозрачно намекает на амнистию, то на особый статус даже скрытого намека у него нет. А ведь в нем сердцевина урегулирования.
Да, можно предположить, что Лукашенко так расставляет публичные акценты для того, чтобы Киев легче согласился на белорусских миротворцев, а непублично обсуждает с тем же Зеленским и введение белорусских «голубых касок» на линию соприкосновения. Однако думаю, это не так, тем более что и тема миротворцев с приходом Зеленского к власти потеряла былую актуальность, и даже Болтон в ходе визита в Киев не проявил к ней внимания, сказав, что чаще это способ не решения конфликта, а его замораживания.
Нет, слова Лукашенко и его подчиненных о Донбассе — это в первую очередь сигнал Западу: «я свой». Точнее, не Западу, а США. «Мы хотим нормализовать отношения с Соединенными Штатами Америки», — сказал Лукашенко на встрече с украинскими журналистами. О нормализации отношений с Европой он там не говорит, и европейцев очень резко критикует: «Я вот сейчас наблюдаю за европейцами и говорю: они разбомбили Ливию, в Тунисе переворот совершили. В Сирии идет война. Взбудоражили всю Африку, Ближний Восток». А США, в его версии тех событий как будто не причем.
И действительно, с администрацией Трампа, не озабоченной темой демократии, наладить диалог легче, чем с Брюсселем. Но нужно ли непременно для этой нормализации говорить о приглашении США к «нормандскому формату»?
Думаю, здесь дело в том, что те силы в Госдепе и Белом доме (ибо о единой политике Вашингтона в отношении Киева говорить не приходится), которые хотели бы привлечь США в «нормандский формат», понимают, что расширить его одними американцами сложно. Надо показать морковку и России. Такой морковкой стало бы расширение формата, за счет как США, так и Белоруссии. Так инициатива расширения кажется сбалансированной. Ну а в случае удачи инициативы международный авторитет Минска, оказавшегося на одной доске с великими державами, должен резко возрасти. Но попасть в такой формат Белоруссия если и сможет, то только при большом американском желании, а для того чтобы такое желание было, Минску надо публично говорить о том, как хорошо привлечь Вашингтон к переговорам по Донбассу.
Такие разговоры, безусловно, должны оценить за океаном, хотя само расширение «нормандского формата» требует консенсуса всех его участников, а потому нереально. Тем более, что от превращения четверки в шестерку эффективность переговоров вряд ли изменится, а Белоруссия вполне может оказаться там троянским конем американцев.
