- Ты сам родом не из Донбасса, а из Каховки. Как в таком случае для тебя началась война? Где служил? Расскажи о боях, в которых участвовал.
— Большую часть революционных событий я наблюдал с больничной койки — серьёзно поломал ногу, так, что пришлось делать операцию. Возможность ходить начала возвращаться в конце марта 2014 года, и я сразу начал принимать участие в «антимайдане» в родных местах. К сожалению, быстро убедился, что наши лидеры абсолютно не готовы к серьёзным действиям, в то время как множество рядовых участников разделяло моё мнение о необходимости захватывать оружейки и переходить к максимально решительным действиям.
Вскоре от «антимайдана» не осталось и следа, а я понял, что мне пора убираться с юга Украины. К этому времени СБУ была уничтожена редакция Николаевского сетевого ресурса «Набат», в котором я работал, а его редактор объявлен террористом. Было очевидно, что мне не простят статей, которые я публиковал на этой платформе, да я и сам не смогу молчать и обязательно сорвусь и начну резать «правду-матку».
В итоге, в середине апреля уехал в Крым, но моментально понял, что делать там нечего. Наблюдая за событиями в Донбассе, всё больше убеждался, что вскоре там начнётся война (в «вежливых людей» среди терриконов почему-то изначально не верилось). Терпение лопнуло после 2 мая — быстро собрался и поехал в Донбасс с целью вступить в ополчение. Попал в краматорскую мотопехоту, в которой находился до самого выхода из города, когда Стрелков оставил северную городскую агломерацию ДНР и ушел в Донецк.
В принципе, всё, что там довелось повидать, было детским садом в сравнении с той войной, которую увидел уже осенью в донецком аэропорту. Под Донецком всё напоминало советские фильмы про Великую Отечественную, в то время, как в обстрелы Краматорска и боестолкновения были гораздо скромнее. К тому же в те времена происходящее попросту не укладывалось в голове — многие до последнего не могли поверить в то, что рядом с ними реально рвутся мины и свистят пули.
- Какая обстановка была в Краматорске во время твоего пребывания в городе? Люди вас поддерживали? Как они отнеслись к начавшимся обстрелам? Проклинали или наоборот?
— Реакция людей была разной: кто-то вслух проклинал ополченцев или обе стороны конфликта, а кто-то просто топил свой страх в алкоголе. В то же время поддержка населения была колоссальной. Местные жители безостановочно несли на блокпосты и в штаб продукты питания, деньги и одежду; бесплатно работали в столовой, в которой питались ополченцы, или в Антикризисном комитете, который взял на себя многие административные функции. Люди постоянно сообщали о передвижениях украинских карателей, а количество желающих записаться в ополчение на порядок превышало способность местного командования вооружать новобранцев.
- Как уходили из Краматорска? Согласились ли с этим решением? Как, по-твоему, можно ли было оборонять северную городскую агломерацию — Славянск, Краматорск и другие населенные пункты — или это было бесполезно?
— Уходили из Краматорска крайне болезненно, и для многих это стало разочарованием. Этот уход для многих стал ударом ниже пояса — люди готовы были до последнего стоять за свой город, но внезапно выяснилось, что никто и не собирался его оборонять. Местные жители и вовсе восприняли это как предательство. В принципе, я ждал чего-то подобного — изначально было заметно, что никто всерьёз не занимается возведением фортификационных сооружений, ограничиваясь возведением чисто декоративных блокпостов. Хотя ресурсы были — за два месяца в Краматорске можно было хорошо окапаться. Просто никто этого не собирался делать. Лично меня этот «кутузовский манёвр» поверг в уныние.
- Как вас встретил Донецк? Что бросилось в глаза в городе?
— Донецк нас встретил ужасающей суетой — вышедших из Краматорска и Славянска быстро раскидали по различным подразделениям. Хаос творился несусветный, и тяжело было сообразить, кто и за что отвечает, и есть ли вообще какая-то координация происходящего. Впрочем, я вскоре отправился в Крым поправлять здоровье.
- Чем там занимался?
— В Крыму выдержал недолго и вскоре вернулся в Донецк, где поступил в отдел военкоров. Это была очень хитрая структура, которая формально функционировала на базе «Новороссии» Павла Губарева, а на деле подчинялась отделу по работе с личным составом 1-го армейского корпуса, которым в тот момент руководил Эдуард Басурин. Там было весьма неплохо, потому что мы имели возможность с оружием в руках ездить на передовую, где находились кто по нескольку дней, а кто и по нескольку недель.
Особо рьяных прикомандировали к «Сомали»; кое-кто полюбил передовую в с. Никишино, где стояло одно из подразделений 7 ОСБР. В общем, меня такая жизнь вполне устраивала, пока наш отдел не вышел из подчинения военных.
Освещать местные социально-экономические реалии меня не слишком тянуло, поэтому я попрощался с «Новороссией» и до конца апреля 2015 г. работал военкором для нескольких изданий, параллельно кочуя из подразделения в подразделение. В апреле хотел было снова записаться в «регулярную» армию, но быстро понял, что делать мне там нечего — по крайней мере, в период относительного перемирия. Там уже появились КМБ, подшивание воротничков и бег по 5 км, а я километра не пробегу — в ноге 20 см пластина.
- Как думаешь, почему не весь Юг поднялся на борьбу весной 2014 года? Не было актива или местные жители за Украину?
— Почему не поднялся весь юго-восток? Отнюдь не потому, что здесь много украинофилов. Просто подавляющее большинство местного населения являются сторонниками исключительно собственного желудка. Во многих отношениях это касалось и местных лидеров, которые абсолютно не были готовы к решительным шагам, зато почти сразу занялись борьбой друг с другом.
В итоге, практически все непримиримые и радикально настроенные уехали либо в Россию, либо в Донбасс. Остальные пытаются делать хорошую мину при плохой игре, но по мере нарастания экономического кризиса делать это всё сложнее. Кто-то скатывается в конформизм, у кого-то во всём Путин виноват, но люди на Юге и дальше пытаются жить обычным способом в необычной ситуации.
- По-твоему, Донбасс и вся Новороссия должны войти в состав России? Или пусть остаются за Украиной?
— По-моему, вся Украина должна войти в состав России. Только вот происходить это должно очень постепенно. Сначала необходимо очищение от скверны, суд над всеми военными и государственными преступниками, постепенное переформатирование общественного сознания и т.д. Что же касается Донбасса в целом, то он вообще уже никак не срастить с Украиной. Разве что сама Украина до такой степени изменится, что сможет органично воссоединиться с шахтёрским краем. Очень хочется верить, что рано или поздно так и будет.
Беседовал Александр Чаленко
