Французские СМИ пишут, что госпереворот планировал осуществить бывший депутат Национального собрания от партии «Демократическое движение» Реми Дайе. Сообщается, что с 2020 года он скрывался в Малайзии в связи с подозрениями в организации похищения 8-летней девочки. В конце октября Дайе был заключен под стражу по подозрению в организации нападений на центры вакцинации.
По версии следствия, экс-депутат и его сообщники создали террористическое подполье, в котором состояли сотни действующих и отставных военных, сотрудников полиции и жандармерии. Заговорщики будто бы планировали захват Елисейского дворца, правительственных зданий, а также одного из ведущих телеканалов — для прямой трансляции госпереворота.
Дайе также подозревают в связях с ультраправой группой «Честь и нация», участники которой подозреваются в подготовке нападений на масонскую ложу, центры вакцинации и вышки 5G. Сообщается, что всего по делу о госмятеже проходят 12 человек.
В то же время адвокат экс-депутата Жан-Кристоф Бассон Ларби заявил, что Дайе лишь «призывал к мирному и народному свержению существующей политической системы», и делал это «в рамках осуществления своей свободы выражения мнений и совести».
- Олеся, насколько, на ваш взгляд, реальна угроза такого переворота во Франции?
— В случае с этим конкретным заговором, с разоблачением будто бы готовившейся операции «Лазурь» (в ходе которой планировались столкновения с полицией и захват зданий — Ред.), с этим бывшим депутатом Реми Дайе… В этом случае вся история, скорее всего, не закончилась бы никаким государственным переворотом. Человек этот, на мой взгляд, весьма маргинальный, и он лично вряд ли кого-то мог возглавить в таком деле. Но тут нужно иметь в виду, что, вполне возможно, за ним стоят другие люди.
Судя по сообщениям, спецслужбы в связи с этим занимаются сейчас рядом лиц, в том числе спецслужба, которая занимается террористическими организациями, у них опыт очень большой. Конечно, тайную деятельность, направленную против государства, они достаточно быстро и эффективно пресекают.
- Следствие утверждает, что в подпольной организации состояли сотни военных, а также сотрудников полиции и жандармерии…
— Хотя говорится об ограниченном круге лиц (проходящих по делу о госперевороте — Ред.), тем не менее, надо помнить, что Реми Дайе является на самом деле олицетворением роста ультраправых настроений в стране, он в своём роде даже показательная фигура.
- Почему?
— Если посмотреть на его деятельность как политика, посмотреть на его активность в соцсетях, то увидим, что он аккумулирует очень многие из тех позиций, которые выдвигаются и поддерживаются неформальными группами и движениями ультраправого толка во Франции. И это очень интересно. На самом деле он — как контекст, как отражение этих процессов — очень показателен.
Вот сейчас заявляется о поддержке, которые ему будто бы оказывается со стороны военных и полицейских. Сам этот заговор Реми Дайе, как я уже сказала, вряд ли имел серьёзные перспективы. Но, тем не менее…
Не так давно, в апреле этого года, в издании Valeurs actuelles («Актуальные ценности») было опубликовано письмо высокопоставленных французских военных (отставных — Ред.), которые, обращаясь к правительству, открыто заявляли, что — вас свергнут, что ситуация в стране ужасающая — с той точки зрения, что в наличии кризис французской идентичности. И предупреждали, что народ отреагирует.
То, что видим в истории с этим заговором, всё это вполне вписывается в эту линию. Такой же линии придерживается большинство в полиции. А французские полицейские очень активны и сплочены. Вообще, во Франции политическая и гражданская активность традиционно проявляется через профсоюзы, например, количество членов ВКТ — Всеобщей конфедерации труда (Confédération générale du travail) — гораздо больше, чем количество членов всех политических партий в стране.
Среди профессиональных групп во Франции самое большое число членов профсоюза — именно у полицейских. То есть, эта та категория, которая наиболее склонна к солидаризации, которая осознаёт свою профессиональную принадлежность, её представители готовы оказывать взаимопомощь друг другу…
- Чем это обусловлено?
— Это обусловлено многими причинами. В частности, тяжёлым трудом, потому что у полицейских очень тяжёлая работа, в психологическом плане тоже, и не самыми высокими зарплатами. Какую-то желаемую помощь от государства они не могут получить, поэтому ищут поддержку среди своих. И большинство профсоюзов полицейских — правые. Причём, не просто правые, а ультраправые.
- Но почему?
— На этот вопрос, возможно, отвечают материалы журналистских расследований. Журналисты внедрялись в среду, становились полицейскими, чтобы посмотреть изнутри, как работает система. Дело в том, с 2005 года, после реформ, которые провёл Николя Саркози, убрав институт участковых полицейских, полиция действует по другому принципу. Задача полицейских сейчас — наказать, а не предупредить преступление. При этом сокращают количество полицейских, сокращают зарплату… Работа полиции стала тяжелее, — поскольку бить за то, что уже сделано, зачастую бесполезно… Надо преступления предотвращать, а этого теперь не требуется.
При проведении разного рода карательных акций часто случается, что под руку попадаются и невиновные… А других способов действовать у полиции нет, и они (полицейские) часто сталкиваются с тем, что страдают невиновные или те, кто мало повинен в том или ином преступлении. Очень тяжёлая в связи с этим психологическая атмосфера, многие не выдерживают. И поэтому в полицию начали набирать радикальный элемент, вплоть до бывших преступников. Соответственно, влияние ультраправых в полиции растёт. Поэтому вполне возможно, что и в конкретном случае у Реми Дайе были сторонники среди полицейских.
И среди военных, вспомним о письме… Это факт, на который нельзя закрывать глаза. Скажем так, в данном конкретном случае вряд ли можно было ожидать реальной попытки госпереворота, но то, что есть люди, готовые это сделать — это очевидно.
- В чём причина роста популярности ультраправых, какие социальные проблемы во французском обществе этому способствуют?
- На самом деле ультраправые взгляды популярны сейчас везде, это даже не только европейский тренд. Этот тренд видим и в Америке, и на постсоветском пространстве, и на азиатском пространстве тоже.
Здесь очень много факторов. В частности, безальтернативность существующих режимов. Поскольку произошёл действительно катастрофический культурный и геополитический крах Советского Союза, произошёл разрыв связей, и это, конечно, повлекло за собой определённые последствия… Были конфликты, даже и у нас — были две чеченские войны. (…).
А где-то следствием развала СССР стала реабилитация нацизма и фашизма. Не секрет, что некоторые страны, которые оказались победителями в Холодной войне, использовали некоторые схемы и даже кадры Третьего рейха. С оговорками, но, тем не менее, вся эта… риторика была направлена на восток, на наши страны, что имело последствия.
- Мы сейчас говорим о постсоветском пространстве, а если вернёмся к Франции…
— Эти процессы постсоветским пространством не ограничены, всё ведь взаимосвязано. Во Франции — ещё 20 лет тому назад я могла бы уверенно сказать, что во Франции нет фашизма — и не будет никогда. А сегодня… Конечно, это небольшое количество людей, но ведь они имеют поддержку. Дело в том, что происходит общее падение уровня жизни, падение экономики, эти проблемы не решаются… или решаются очень плохо. Вспомним, как «желтые жилеты» выходили на протесты, это было от какой-то безысходности…
- Можно сказать, что играет роль накопление социальных противоречий, люди ищут какого-то выхода, а тут ультраправые им какой-то выход как будто бы и предлагают?
— Совершенно верно, люди слышат и видят кого-то, кто предлагает радикальные решения. И не думают о том, какое оно… Ультраправые — это радикальное решение, радикальное предложение. Простое. Есть проблема? Мы её решим вот так: даже не отнять и поделить, но — убить, закрыть, выслать… Такими простыми путями предлагают двигаться. Но это иллюзия простых решений, то есть, иллюзия, что таким способом можно всё решить.
- Но эта иллюзия многих привлекает…
— Да. Кстати, этот экс-депутат Реми Дайе активен в соцсетях, он привлекает различных ультраправых блогеров, у которых тоже очень много подписчиков. Если посмотреть, кого он поддерживает и кто поддерживает его, то это действительно откровенные расисты. В фэйсбук-аккаунте «Крестовый поход», например, содержатся публикации, смысл которых в отрицании холокоста. В одном из своих видео экс-депутат поддерживает откровенных французских нацистов — со свастикой и прочим. Их тоже не так много, но они есть (…).
Кстати, тот же Дайе был замешан в истории с похищением девочки. Об этом мало знают в России, а суть истории такова: мать этой девочки решила жить в отрыве от государства, не конактировать с госорганами. После этого ребёнка у неё забрали, запретили с ней видеться. Девочка жила у бабушки, и было организовано похищение, девочку вернули матери. Подозревают, что в этом участвовал и Дайе.
- Другими словами, это форма протеста против ювенальной юстиции? Конечно, у Дайе будут сторонники…
— Да. Кроме того, он ярый антипрививочник. И даже в плане готовившегося госпереворота, с чего мы начали разговор, было предусмотрено захватить пункты вакцинации и разрушить вышки 5G.
Это такая аккумуляция в себе всех страхов общества, протестных настроений… Дайе — очень показательная в этом плане фигура. И я вынуждена сделать не очень оптимистический прогноз: такие настроения будут развиваться и укрепляться. И такие люди, как экс-депутат Дайе, опасны не тем, что они могут сделать сами, а тем, что могут стать орудием в руках гораздо более хитрых и опытных людей с далеко идущими политическими планами. Эти люди маргиналов используют в своих целях.
- Как мы видим это на примере Украины, где ультраправые тоже долгое время считались маргиналами…
— Совершенно верно. Во Франции это (приход ультраправых к власти — Ред.), может быть, больше времени займёт, будет проходить не так, как это было на Украине. Кстати, даже на Украине в тяжелейших условиях, которые трудно себе представить, несмотря на угрозу жизни, но до сих пор существует сопротивление… Во Франции тоже будут сопротивляться ультраправым. Но всё же это движение растёт. Растут ультраправые настроения, а власть недостаточно внимания этому уделяет.
И для прихода ультраправых к власти не обязательно нужен государственный переворот. Вспомним, как нацисты пришли к власти в Германии. Попытки переворота провалились. И нацисты пришли к власти парламентским путём. Они же в 1934-м не говорили своим избирателям, что надо убивать евреев и т.п., ни в коем случае. Никакого антисемитизма, они причесали тогда свою риторику до приемлемого в политическом пространстве уровня. И выиграли.
- Допускаете, что такое может повториться?
— Это не просто может повториться, мне кажется, что это уже повторяется. Как раз-таки в Европе — повторяется, хотя происходит и не в таком виде, как происходило на Украине. Но повторяется.
