Конец майданного мифа
Предварительное изучение стартовало еще весной 2014 года. Тогда Украина пожаловалась на действия России в отношении Крыма. Но, поскольку все зашло гораздо дальше, предварительные выводы, которые сделали у гаагского прокурора, охватывают отнюдь не только крымские события.
«Существуют достаточные основания» полагать, что в Крыму, на Донбассе был совершен «широкий спектр деяний, представляющих собой военные преступления и преступления против человечности, подпадающие под юрисдикцию суда», — говорится в сделанном 11 декабря заявлении прокурора МУС.
«Международное правосудие не быстрое, но неотвратимое. Наступит день, когда российские преступники обязательно предстанут перед судом», — писал в Twitter министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба.
Не совсем понятно, почему глава МИД не в курсе, что юрисдикция МУС граждан России, которая не ратифицировала Римский статут, не охватывает, но вопрос компетентности украинских чиновников — не наша проблема. В то же время Украина, которая Римский статут тоже не ратифицировала, де-факто признала юрисдикцию МУС над собой двумя официальными заявлениями МИД — от 17 апреля 2014 года по делам Майдана и 8 сентября 2015 года по Крыму и Донбассу. Пункт 3 статьи 12 Римского статута позволяет проделать такое односторонне.
В отчете от 14 декабря прямо написано: «На основании двух заявлений правительства Украины в соответствии с пунктом 3 статьи 12 Статута, представленных 17 апреля 2014 года и 8 сентября 2015 года соответственно, Суд может осуществлять юрисдикцию в отношении преступлений, предусмотренных Римским статутом и совершенных на территории Украины начиная с 21 ноября 2013 года и далее».
Все это значит, что, несмотря на расследование возможных преступлений «обеих сторон» конфликта, добраться ни до граждан России, ни до представителей ЛДНР у трибунала не получится. Так что по факту перспектива понести ответственность встает во весь рост исключительно у нарушителей международного законодательства из Украины.
В чем же их предварительно подозревают?
Прокурор Бенсуда начинает с того, что 21 ноября 2013 года на площади Независимости в Киеве начались массовые акции протеста против решения президента Украины Виктора Януковича не подписывать Соглашение об ассоциации с Европейским союзом. А дальше очень важная для западной позиции формулировка: «В течение последующих недель в контексте демонстраций имело место насилие, в результате чего как протестующие, так и сотрудники сил безопасности получили травмы, а некоторые протестующие погибли. В период с 18 по 20 февраля насилие резко обострилось — десятки людей были убиты и сотни получили травмы, преимущественно среди протестующих».
А «преимущественно среди протестующих» пусть никого не смущает — это вывод общего характера, без цифр и описаний характера травм. Подробности даст расследование трибунала.
Суть же в том, что такая формулировка совершенно видоизменяет весь майданный миф, на котором официальный Киев строит свою дискриминационную политику против существенной части граждан Украины, пытаясь представить себя в виде жертвы неких российских или пророссийских сил внутри и снаружи страны.
«АТО» — источник насилия
Дальше в Офисе прокурора МУС буквально в двух предложениях описывают момент госпереворота, к сожалению, упуская все самое ключевое. Указывают, что 21 февраля 2014 года Янукович подписал соглашение с оппозицией и назначил новые президентские выборы на май 2014 года, но затем почему-то сразу, без объясняющих мотивацию сторон промежуточных событий, парламент голосует за отстранение Януковича от должности.
Совершенно непонятно почему, поскольку в отчете не указано, что, несмотря на подписание договора, оппозиция продолжила беспорядки по всей стране, используя для этого вооруженные банды праворадикалов, что Янукович под страхом физической расправы был вынужден покинуть страну, что самопровозглашение временного правительства Турчинова—Яценюка не соответствовало ни одной норме украинского законодательства, что парламент голосовал не в полном составе и после вооруженного запугивания.
Этого всего в отчете нет, но слишком многого мы и не можем ожидать. Факт фиксации насилия с обеих сторон — это уже прорыв, последствия которого мы пока еще не способны осознать, но они будут и будут серьезными.
Затем идет речь о событиях в Крыму, где столкновение (без жертв или с минимальными жертвами) Вооруженных сил Украины и России приравнено к международному конфликту. Само по себе расследование этого эпизода наверняка раскроет важные детали, но в целом это не очень интересно, поскольку Россия неподсудна трибуналу МУС и никаких практических действий в указанном направлении осуществлено не будет. Украина тоже вряд ли осуществляла какие-то преступления против человечности во время крымских событий — слишком молниеносно все произошло.
Другое дело Донбасс.
«В течение марта и в начале апреля 2014 года, — говорится в отчете, — параллельно событиям в Крыму в ряде восточных областей вооруженные лица взяли под контроль ключевые правительственные здания. Ситуация резко обострилась, и вспыхнуло насилие: 15 апреля 2014 года правительство Украины объявило о начале «антитеррористической операции» на востоке страны, а к концу апреля исполняющий обязанности президента Украины заявил, что правительство больше не контролирует в полной мере Донецкую и Луганскую области на востоке страны, объявил в стране режим «полной боевой готовности» и восстановил призыв на службу в Вооруженные силы».
Во-первых, мы видим, что правительственные здания взяли под контроль не террористы, не сепаратисты и не российские военные, а «вооруженные лица». Многие действительно были вооружены, с эти ведь тоже никто не спорит. Только террористов там не было, поскольку никакой террор никто не осуществлял.
Ни один человек в неподконтрольном Украине Донбассе не признан террористом ни международными инстанциями, ни украинскими судами. Поскольку политические репрессии на Украине проводятся именно под соусом предположительного содействия террористам, Верховный суд даже вынес решение о том, что в каждом отдельном подобном уголовном процессе надо отдельно доказывать террористичность организации (ДНР или ЛНР), за содействие которой судят человека. Это и понятно, очень сложно судить за содействие террористической организации при отсутствии таковой.
Впрочем, украинские суды сложностей боятся меньше, чем вооруженных штурмовиков на государственной службе.
Смотрим внимательно, когда и при каких обстоятельствах, согласно отчету, началось насилие. 15 апреля с объявления АТО (антитеррористическая операция не зря указана в кавычках, поскольку в законном порядке не определены террористы), а затем с введения режима полной боевой готовности.
Прокурор МУС недвусмысленно указывает, что насилие на Донбасс принесла так называемая антитеррористическая операция. Целый ряд медийных АТОшников прикинул такой расклад еще за пару дней до выхода отчета. Среди них далеко не все дураки, и они прекрасно понимают, что ведение боевых действий внутри своей страны без объявления войны или военного положения — это само по себе военное преступление, даже если по ходу дела не были совершены никакие зверства. А они были.
И что это за такие «удерживаемые лица», которыми постоянно меняются стороны конфликта в рамках Минского процесса? Совершенно ясно, что схваченные без военного положения граждане по статусу никакие не военнопленные, а обыкновенные заложники, то есть налицо явные признаки терроризма. Для АТОшников более-менее высокого ранга не открылась никакая тайна, просто раньше перед ними не вставала перспектива понести ответственность. А теперь встала.
Пока еще слабенькая, но даже это заставило их задуматься о будущем. И вряд ли аргумент выполнения приказа может здесь играть существенную роль, ведь выполнение заведомо преступного приказа тоже преступление.
Результаты насилия, развязанного силами АТО, в отчете тоже указаны: «Вооруженный конфликт с постоянным применением тяжелых вооружений обеими сторонами, в том числе в жилых массивах, на востоке Украины продолжается уже более шести лет, в результате чего погибло по меньшей мере 3000 гражданских лиц и тысячи получили ранения».
Не совсем понятно, почему 3000, если ООНовские отчеты говорят о 13 000. Видимо, надо делать скидку на предварительность заключений. В МУС уже заявили, что отчеты УВКПЧ ООН станут частью доказательной базы в расследовании, а отчеты эти крайне компетентны и непредвзяты. Сами неоднократно передавали представителям ООН данные, которые затем входили в указанные отчеты. Вот так и оказывается, что в широкой перспективе такая деятельность (хотя и кажется, что на нее мало кто реагирует) совсем не бессмысленна.
От одесской трагедии к политическим заключенным
Однако Крымом и Донбассом расследование не ограничивается. Трибунал прекрасно знает о терроре, развязанном властями на подконтрольной им территории.
«2 мая 2014 года, — сказано в отчете, — в Одессе было убито 40 человек, когда начался пожар в здании, в котором сторонники федерализации страны (участники антиправительственных протестов) укрылись от протестующих противников федерализации».
Этот абзац просто великолепен. Прежде всего потому, что погибшие — сторонники федерализации, а не террористы, диверсанты или российские наемники, как их, разжигая ненависть, именует украинская пресса. Больше на Куликовом Поле нет никаких «патриотов» и «сепаратистов». Таким образом, «сторонники федерализации» и «противники федерализации» уравнены в демократическом праве на взгляды и их отстаивание мирным путем. Но уравнены они только до того момента, когда мирное выражение взглядов переходит в террор.
И здесь тоже все сказано — сторонники федерализации были убиты. Не сгорели во время пожара, который начался неизвестно по каким причинам (поджог или нет — надо доказывать), не сожгли сами себя, а именно были убиты в здании, где они укрылись от противников федерализации. Зачем нужно укрываться от мирных оппонентов? Укрываются от тех, кто хочет и может причинить вред.
Кроме того, мы же понимаем, что события в Одессе, помимо гибели нескольких десятков человек, привели к массовым задержаниям. Десятки признанных позже невиновными антимайдановцев несколько лет держали в тюрьмах, а наших хороших знакомых Евгения Мефедова и Сергея Долженкова еще несколько лет по следующему сфабрикованному обвинению. Попыток же найти виновных в убийстве среди «противников федерализации» власти даже не пытались осуществить, что наводит на мысли… пусть это наводит на мысли Гаагский трибунал.
За этими задержаниями логично следуют и другие политически мотивированные аресты. И тут для расследование целое поле, но не непаханое, а такое, которое уже дало несколько урожаев в виде в том числе регулярных отчетов УВКПЧ ООН, на которые МУС обещал опереться в ходе следственных действий.
Офис прокурора Бенсуды полагает, что начиная с 30 апреля 2014 года на Украине были совершены такие военные преступления:
а) умышленные нападения на гражданских лиц и гражданские объекты;
б) умышленное нанесение ударов по охраняемым зданиям;
в) умышленные убийства;
г) пытки и бесчеловечное или жестокое обращение;
д) посягательство на человеческое достоинство;
е) изнасилования и другие формы сексуального насилия.
Да, в отчете кое-где нет важных связующих звеньев, но для такого документа все весьма подробно и компетентно. Следующий шаг прокурора — обращение к судьям Палаты предварительного производства о предоставлении санкции на начало расследования.
Принято считать, что Гаагский трибунал не выносит решений, противоречащих интересам США, а украинские постмайданные власти — это именно их интерес. Мы не может однозначно утверждать, так это или нет, однако в данной ситуации есть один немаловажный нюанс.
Прокурор Бенсуда находится под персональными санкциями Соединенных Штатов за то, что начала заниматься вопросом американских военных преступлений в Афганистане. Материалы Wikileaks и ожидающего в лондонской тюрьме Белмарш экстрадицию или помилование Джулиана Ассанжа помогли ей инициировать расследование. Так что, похоже, на этот раз все будет всерьез.
