— Богдан Анатольевич, в субботу, 10 октября, Лукашенко провел встречу в СИЗО КГБ Белоруссии, где 4,5 часа общался с фигурантами уголовных дел, заведенных в период президентской кампании. На ваш взгляд, какова была цель этой встречи?
— Сделка с оппозицией, но сделка с позиции сильного: царь-батюшка приехал, решил стрельцов некоторых помиловать в зависимости от того, как они сами проявят инициативу.
Но, безусловно, эта сделка достаточно хитрая в том смысле, что она призвана не просто заключить соглашение с определенными сидельцами в тюрьме, но также и расколоть протестное движение, потому что реакция на визит Лукашенко в СИЗО была очень разной — от того, что на этих людей надавили, до того, что эти люди — предатели, потому что пошли на соглашение.
Но, конечно, подробности некоторые выглядели чрезвычайно унизительными, когда так по-барски Лукашенко отправил двоих сидельцев в баню. Была информация, якобы они пожаловались, что не были долго в бане, и он с царского плеча решил устроить им баньку. Выглядит это чрезвычайно отвратительно, честно говоря.
- А зачем он идет на сделку?
— То, что он пошел на это, говорит о том, что положение у него не очень хорошее, не очень устойчивое. Потому что уверенные в своей победе политики не идут на сделку. И уж тем более не идут на сделку политики, за которыми стоит более 80% населения.
Вот сейчас [президент Таджикистана Эмомали] Рахмон выиграл выборы с более чем 90% — это, конечно, рекорд, а скоро он его поставит, вероятно, и по продолжительности правления. Но в любом случае то, что он выиграл у себя в Таджикистане, пока никем не оспаривается, и никаких митингов, ничего нет.
А у Лукашенко протестные акции — достаточно значимые и масштабные, что позволяет сомневаться в том, что он обладает легитимностью и одобрением населения на таком высоком уровне.
- Вы упомянули, что он идет на сделку с некоторыми оппозиционерами в зависимости от того, как они сами проявят инициативу. В чем заключается эта инициатива? Вот, например, Лукашенко отпустил бизнесмена Юрия Воскресенского, которого называют «бывшим координатором оппозиционного штаба», и директора минского офиса крупной IT-компании PandaDoc Дмитрия Рабцевича.
— Царь-батюшка! Добрый-то какой! Он их не «отпустил», как вы говорите, а всего лишь выпустил из СИЗО под домашний арест, и дела против этих людей продолжаются. Так что в реальности это все очень условные благодеяния со стороны доброго нашего царя.
В любом случае Лукашенко ждет от представителей оппозиции ослабления протестов. То есть что они выйдут и скажут: «Спасибо, все свободны! Мы договорились, мы ждем 2021-22 года, конституционной реформы, второй реформы, третьей реформы, расходитесь по домам».
Или же он ждет, что выйдет кто-нибудь из них и скажет, что да, мы договорились, мы не поддерживаем [лидера оппозиции Светлану] Тихановскую, мы признаем Лукашенко президентом, но при определенных условиях, что будут производиться какие-то изменения, трансформации и так далее.
Вот что нужно Лукашенко от оппозиции, ну а что нужно оппозиции от Лукашенко, тоже понятно: тем, кто сидит, — свободы, аннулирования уголовного преследования и возможности заниматься политикой.
Но сама встреча, я повторю, выглядела чрезвычайно унизительно для тех, кто принимал в ней участие. Реальный оппозиционный политик просто не сел бы за один стол в СИЗО. Как бы ему ни было плохо, под каким бы он ни был давлением, но садиться за один стол с человеком, который тебя, откровенно говоря, по беспределу посадил в тюрьму, лишил свободы, лишил возможности участвовать в политическом процессе, несмотря на то что за тобой стоят тысячи людей, с человеком, который ведет себя, как взбалмошный монарх, и сейчас он приезжает и оказывает тебе царскую милость, отпуская тебя под домашний арест…
Я бы побрезговал садиться с таким человеком за один стол.
- Как думаете, могло ли быть частью сделки некое заявление? Например, перед тем как Воскресенского освободили из СИЗО, к нему пришли журналисты, в интервью которым он заявил, что, явившись в СИЗО, Лукашенко показал себя как человек мужественный. Также отметил, что никакой цензуры на встрече не было, а власть готова к диалогу не только на словах, но и на деле.
После этого интервью дала его супруга, которая сказала, что вся эта ситуация вызвала у нее и адвоката Воскресенского много вопросов, так как, находясь в СИЗО, он жаловался на здоровье, а по телефону якобы сказал ей, что просто «не смог отказаться от предложения публично выступить на госканале».
С одной стороны, Лукашенко приезжает в СИЗО, и некоторые люди там целуют ему ручки, а с другой — продолжается разгон протестов с применением спецсредств, перцового газа и так далее. Где же вы, всенародно избранный президент, товарищ Лукашенко? Зачем же вы своих избирателей сейчас разгоняете перцовыми баллонами? Где ваши 80%?
Понятно, что этих людей принудили, заставили, купили, но в любом случае эти люди, конечно же, говорят не то, что думали раньше. Я не могу знать их причины, потому что нужно обладать инсайдами.
Может быть, им угрожали пытками, а может, им предложили денег. Может, им просто хочется с родными увидеться и на свободу пойти с чистой совестью.
- Вы упомянули разгоны протестов. Вот казалось, что уличное насилие пошло на спад, почему силовики снова начали так жестко реагировать?
— На самом деле это уже стало фоном, рутиной. Поэтому меня волнует даже не это, а то, что сейчас резко начался рост антироссийских настроений среди протестующих, потому что они считают, что Россия поддерживает Лукашенко. Лукашенко для них — абсолютное зло, соответственно Россия для них поддерживает зло.
- Что делать России, чтобы избавиться от такого клейма?
— Работать с этими людьми, не с лидерами оппозиции, потому что лидеры оппозиции, как мы видим, не особенно-то сейчас стойкие, не имеют особого влияния и разделяли русофобские идеи задолго до протестов.
Надо дать слово людям, пусть они скажут что-то на российском телевидении. Кого мы приглашаем? Мы приглашаем придворных клоунов, говорящих попугаев из среды Лукашенко, которые в свое время, например, одобряли арест публицистов Regum, требовали их наказания, хотя эти публицисты всего лишь описывали те события, которые мы сегодня видим своими собственными глазами, причем именно со стороны Лукашенко.
Я думаю, среди них найдутся смелые люди, которые не побоятся высказать все, что они думают, откровенно на российских телеканалах, в российских СМИ.
- Исходя из сегодняшнего положения дел, как думаете, как будут развиваться события в Белоруссии?
— Точно предсказать события, безусловно, невозможно, слишком много неизвестных факторов, но тенденции определенные я могу сказать. Лукашенко будет стараться имитировать договоренности с оппозицией, будет стараться имитировать интеграцию с Россией, но при этом держаться у власти.
В экспертной среде сейчас ходит мнение, что, возможно, он инициирует конституционную реформу для того, чтобы теперь президент избирался не всенародным голосованием, а голосованием в парламенте. В этом случае, если он сможет организовать себе подконтрольный состав парламента, этот парламент уже по новым правилам изберет его еще раз президентом страны. Чего он и добивается.
Если у него это получится, безусловно, это будет какой-то вариант белорусского халифата, когда есть престарелый диктатор, который много десятков лет находится у власти и делает со своими подданными все что хочет.
- А если у него ничего не выйдет?
— Если не получится и удастся принудить его к реальной интеграции с Россией, с одной стороны, а с другой — совершить реальные реформы, реальную трансформацию политической системы, тогда, возможно, удастся не то чтобы отстранить его от власти, но последовательно, мягко, в течение одного-двух-трех лет добиться изменения политической системы настолько, чтобы он уже не мог выступать как монарх.
