Даже не создаётся впечатления, что жителям страны действительно угрожает какая-то реальная опасность, а в элите происходит борьба концепций преодоления эпидемии и выхода из экономического кризиса.
Статистика
На 26 марта в мире зафиксировано полмиллиона случаев коронавируса. Скончались 22,3 тыс. человек. Как легко подсчитать, смертность составляет 4,5%. В Китае смертность составила 3,7%, в Италии — 10%.
При этом, правда, надо учитывать, что реальная статистика немного другая, — часть заболевших просто не фиксируется из-за, например, отсутствия тестов, но по этой же причине не фиксируется и число умерших. Но есть большое (и принципиально неопределяемое) количество людей, у которых коронавирус прошёл бессимптомно (а точнее его носители просто не заболели).
В частности, заболело пять народных депутатов Украины. Было объявлено также о болезни бывшего главы СБУ Валерия Хорошковского, но он вскоре заявил, что совершенно здоров (так это или нет, неизвестно. Возможно, ему просто не захотелось проходить лечение в Александровской больнице вместе с простыми украинцами).
В случае с Украиной говорить о статистике немного несерьёзно — определение числа заболевших затруднено отсутствием тестов и неточностью их работы (в Одессе, например, в трёх случаях тест ошибочно не подтвердил наличие инфекции). Тем не менее, говорить об эпидемическом пороге нельзя. В худшем случае имеются лишь тысячи заболевших, в то время как эпидемический порог составляет 1-5% (т.е. в случае с Украиной сотни тысяч).
Ситуация или положение
Почти всю неделю на Украине шла дискуссия относительно того, вводить ли в стране режим чрезвычайной ситуации или чрезвычайного положения. Вопрос этот изначально был не противоэпидемическим, а политическим.
Чрезвычайная ситуация предполагает особый режим работы органов государственной власти. В Киевской области, например, ЧС касалась только работы медицинских учреждений и сферы информирования.
Чрезвычайное положение предполагает ограничение прав граждан. Например, права на свободное передвижение (сейчас формально оно не ограничено — просто транспорта нет). Возможно введение комендантского часа, введение цензуры СМИ и т.п.
На режиме ЧП настаивали министр внутренних дел Арсен Аваков и министр здравоохранения Илья Емец. Причём Аваков требовал полного закрытия всех предприятий, за исключением критически важных.
Интерес Авакова был очевиден: в условиях ЧП фактическая власть в стране переходит к «суперминистерству», в которое он превратил МВД. Причём резкое ухудшение социально-экономической ситуации в результате введения «тотального карантина» только увеличивает вес силовиков. Влияние президента сводится фактически к нулю. Т.о., Аваков де-факто становится диктатором.
В чём интерес Емца, не совсем понятно — то ли он о чём-то договорился с Аваковым, то ли просто не отдаёт себе отчёт о результатах введения «тотального карантина». Ну и надо понимать, что ЧП само по себе отношения к борьбе с эпидемией не имеет, — оно только предоставляет дополнительные условия для обеспечения карантина.
Естественным образом, планы Авакова встретили сопротивление со стороны олигархов. «Тотальный карантин» предполагает остановку их предприятий, причём во многих случаях запуск после вынужденного простоя может оказаться невозможным (в основном это касается предприятий металлургии и химии, ориентированных на безостановочную работу). Справедливости ради надо сказать, что олигархи были бы против, даже если бы в стране действительно была эпидемия.
В общем, Ахметов и Коломойский подали совершенно определённые негативные сигналы. Аваков сделал вид, что пошутил (заявив, что ЧП на самом деле не нужен), а Емец не подал в отставку, хотя, по имеющейся информации, он угрожал ею в случае невведения ЧП.
В конечном итоге 25 марта Кабмин ввёл режим ЧС по всей стране (в девяти областях и в Киеве он был введён ещё до этого).
Аваков потерпел поражение, но, видимо, попытается добиться своего явочным порядком. В конце концов, Национальная гвардия продолжает патрулировать города и охранять важные объекты. Понятно, что охрана в любой момент может превратиться в конвой.
Верховная Рада
На протяжении всей недели проходила дискуссия относительно режима работы Верховной Рады.
По первому пункту существует противоречие между президентом и спикером Разумковым. Первый настаивает на продолжении работы Рады, второй требует роспуска Рады на карантин или хотя бы соблюдения регламентных норм.
На протяжении недели озвучивались самые дикие варианты сохранения работоспособности Верховной Рады:
— проводить заседания на стадионе (при температуре чуть выше нуля — это самое то с точки зрения здоровья депутатов);
— проводить заседания на удалёнке (не соответствует Конституции);
— наделить законодательными правами Кабмин и президента (не соответствует Конституции).
Пленарное заседание, запланированное на 26 марта, не состоялось — по предварительным данным, не удавалось обеспечить большинство, в частности, из-за большого числа заболевших в «Слуге народа» (похоже, большинство из них больны реальной простудой, а не «дипломатической болезнью»).
Новое заседание запланировано на субботу, 28 марта, но состоится ли оно и будет ли обеспечено большинство для принятия новых законов, неизвестно.
Переговоры с МВФ
Собственно, проведение заседания Верховной Рады необходимо для принятия законов, необходимых для получения кредита МВФ.
На настоящий момент речь идёт о трёх законах, критически необходимых для этого.
Во-первых, это закон о рынке земли.
Специалисты МВФ полагают, что это позволит улучшить финансовую ситуацию в стране и повысить её капитализацию. На чём они основывают свои предположения, совершенно непонятно. В условиях глобального экономического кризиса открытие рынка земли (тем более ограниченного) в лучшем случае ни на что не повлияет. Впрочем, в МВФ работают идеологически закомплексованные теоретики, мало представляющие себе реальную экономику.
Впрочем, принять этот закон без грубейшего нарушения регламента не получится, а значит, существует реальная возможность его принять, получить деньги и… отменить решением Конституционного суда.
Во-вторых, это закон о запрете возвращения "ПриватБанка" (или денег от него) Коломойскому. Для МВФ важно обезопасить неплатежеспособные банки от возвращения недобросовестным экс-акционерам.
Главная проблема заключается в том, что принятие такого закона противоречит Конституции. Он нарушает право частной собственности.
Второстепенная проблема состоит в том, что у Зеленского есть, судя по всему, определённые обязательства перед Коломойским, а сам совладелец «Привата» является важным элементом «олигархического консенсуса», на который опирается президент. В общем, принятие такого закона само по себе может привести к политическому кризису.
Правда, закон о банках не прошёл даже ещё первого чтения, а значит, его принятие будет опротестовано в судебном порядке. Причём государство со 100%-ной вероятностью проиграет.
В-третьих, это секвестр госбюджета (его МВФ не требовал, но принятие закона напрашивается из-за катастрофической ситуации с наполняемостью бюджета).
— сокращаются расходы на все инфраструктурные проекты (что логично в условиях карантина);
— резко сокращается доходная база местных бюджетов (вернее, то, что от неё осталось, — после освобождения предприятий от уплаты налога на землю многие местные бюджеты могут только платить зарплату бюджетникам);
— средства Стабилизационного фонда будут направлены на закрытие дыр по другим статьям бюджета;
— остаются практически неизменными расходы на силовиков (они обеспечивают карантин и «отражают путинскую агрессию») и госаппарат;
— увеличиваются расходы на выплаты внешнего долга (!).
Увеличение дефицита бюджета будет покрыто в основном за счет эмиссии, что приведет к резкому росту инфляции.
В целом предлагаемые правительством меры прямо противоположны тому, что предпринимают европейские страны, Россия и Китай, направляющие средства на поддержку экономики и потерпевших от карантинных мер граждан.
При этом, как мы уже обращали внимание, в сложившихся условиях никакого особенного смысла бороться за кредит МВФ нет. В условиях мирового кризиса нанести какой-то ущерб инвестиционной привлекательности Украины трудно. Дешевле будет объявить дефолт.
В целом возникает впечатление, что президент и правительство целенаправленно уничтожают остатки украинской экономики.
