А осенью 2009-го по Украине пронеслась паника, связанная с пандемией «свиного», или «мексиканского гриппа». Граждане дружно раскупали марлевые повязки, обогащая армию спекулянтов, а премьер-министр Юлия Тимошенко пыталась пропиариться на борьбе с инфекцией накануне предстоящих выборов президента.
Но все началось очень давно. Первой катастрофической эпидемией на современной территории Украины, по-видимому, следует считать «Киевский мор» 1090 года, когда в течение нескольких зимних месяцев в городе было продано семь тысяч гробов — не говоря уже о тех, кого просто зарывали в глинистую приднепровскую землю. Считается, что «Мать городов русских» пострадала от завезенной купцами чумы, которая могла быть занесена из Константинополя или Парижа — где тоже отмечались вспышки этой болезни. Ее жертвой стало около десяти тысяч киевлян, а уцелевшие жители на время покинули опустевший город.
Великая чумная пандемия, которая вошла в историю под названием «Черная смерть», тоже затронула Украину — согласно хорошо известным свидетельствам московского летописного свода. «Был мор силен, зело в Смоленске, и в Киеве, и в Чернигове и во всей земле Русской смерть люта, и напрасна», — сообщает об этом летописец. После чего чума проследовала дальше, в Европу — через подконтрольные Золотой Орде причерноморские степи и генуэзские колонии Крыма. От мора погибло около половины населения западноевропейских стран, а наследие «Черной смерти» отражено в произведениях Боккаччо, Петрарки, а также в общеизвестном образе «чумного доктора», одетого в оснащенную клювом маску — которую можно считать прообразом современного респиратора.
Чумная эпидемия 1572 года тоже привела к массовой гибели — что было неизбежно в условиях антисанитарии и при отсутствии сколько-нибудь эффективных лечебных средств. Известно, что болезнь в считанные дни выкосила семью богатого киевского мещанина Митка Богдановича — вместе с ним от болезни погибла его жена, четверо детей, а также множество челядников и слуг, учет которым в то время никто не вел.
В 1709-11 годах моровое поветрие уничтожило в Киеве 9/10 проживающего в нем населения. «Пуст город Киев остался» — скорбно констатировали тогдашние хроники. После этого чума ушла бушевать в степи, поразив гарнизон только что захваченного у турок Очакова. «Царила мертвая тишина. Все боялись друг друга. Вокруг всех городов и деревень была выставлена стража и поставлены виселицы для тех, кто бежал из зараженных местностей. Ночью никто не смел подходить близко к заставам из-за риска быть застреленным» — писал об этом в 1738 году приехавший из Петербурга доктор Иоганн Якоб Лерхе.
Желая предупредить новые эпидемии, киевский магистрат распорядился оборудовать в Василькове специальный карантинный барак, где в течение 42 дней содержались прибывшие с юга и запада путешественники — преимущественно, купцы из Молдовы, Валахии или Польши. Но эти меры не спасли город на Днепре от новой беды. 2 сентября 1770 года на Подоле почти одновременно скончались четверо горожан. Об этом доложили генерал-губернатору Федору Воейкову, тот час же пославшему на место событий комиссию из пяти опытных медиков. И они сразу констатировали новую эпидемию чумы, которую принес в Киев женский платок, завезенный из расположенного на Винничине Ладыжина — куда болезнь, вероятно, попала с территории Османской империи.
Все родственники погибших попали под карантин, возле их домов выставили вооруженные караулы. Однако уже через десять дней моровая язва убивала людей в Старом городе, а затем ее зафиксировали на пригородном Печерске. 19 сентября императрица Екатерина опубликовала именной указ о борьбе с киевской чумой, которая была поручена генерал-майору Михаилу Шипову и врачам Киевского военного госпиталя. Власти оцепили Подол войсками, отправив домой студентов расположенной там Киево-Могилянской академии — но это только разнесло заразу по другим городам и селам.
«Miasma столь укоренилось, что не было никакого спасения. Народ уходил из города через горы, или через реку, в близ лежащии деревни и заражал живущих там. На Подоле с каждым днем становилось хуже. Между тем жители, видя, что дома оцепляют, а умерших от язвы вывозят, стали утаивать больных, мертвых же тайно погребали во дворах и в садах, ночью от 10 до 20 трупов выбрасывали на улицу перед чужими домами и дворами, дабы тем скрыть заразу в собственном доме. Большая часть умерших была из простого народа. И вот собрался народ перед Магистратом и стал бунтовать, ему не понравились меры предосторожности. Захоронения погибших от моровой язвы располагались на низком берегу недалеко от Днепра. Неожиданное наводнение и продолжительные дожди размыли кладбище. Бродячие собаки довершили разорение, таская по окрестностям полуразложившиеся останки, чем приводили местных жителей в неописуемый ужас. Многие бедные люди поселились в домах, коих хозяева вымерли от моровой язвы, но за новое хозяйство они дорого поплатились. Следовало, конечно, сжигать опустевшие дома, но городские власти опасались пожара» — писал об этом впоследствии историк Закревский.
Выживших на Подоле принудительно перевезли в лагерь на Трухановом острове, где было размещено около трехсот мещан. Еще один карантин оборудовали в располагавшемся за городом Кирилловском монастыре. Церковные обители тоже пострадали от эпидемии. В Софийском монастыре умерло полсотни монахов и около семидесяти певчих, однако насельники соседнего Михайловского монастыря успешно спаслись, закрывшись за его стенами и избегая любых контактов с обитателями внешнего мира. Ради спасения киевляне были готовы обращаться и к Христу, и к Аллаху. Захваченный во время войны турецкий офицер написал обращенную к своему пророку записку: «Великий Мухаммед! На этот раз помилуй христиан и спаси их от моровой язвы, ради избавления нашего из плена!», — после чего их прикрепили к шестам и выставили на церковных колокольнях Подола.
Но помогли не молитвы, а доктора Киевского военного госпиталя. Они требовали окуривать и проветривать жилье киевлян, внедряли карантинные меры, боролись с попытками продавать зараженную одежду умерших. В город приехал Даниил Самойлович-Сушковский — доктор Лейденского университета, основоположник российской эпидемиологии, создатель первого медицинского товарищества на территории Украины. Этот ученый дал правильное научное описание причинам распространения чумы, и внес выдающийся вклад в борьбе против эпидемии, которая постепенно прекратилась к концу года — забрав жизни от четырех до шести тысяч жителей Киева.
Однако катастрофические эпидемии отмечались в Украине и дальше — и неудивительно, что ее земля воспитала еще одного знаменитого эпидемиолога — академика Даниила Заболотного. В начале ХХ века он организовал первую противочумную лабораторию и сумел выявить непосредственного переносчика чумного вируса. А в 1928 году Заболотный создал в Киеве Украинский институт микробиологии и вирусологии АН УССР, который носит сейчас его имя.
Специалисты из этой школы занимаются сейчас разработкой оперативных мер против распространения коронавируса. И время вскоре покажет, какой след останется от этой пандемии в истории Украины.
