Об использовании Ройтбурдом этой специфической «живописной техники» заявляют многие одесские художники и музейщики. В частности, старший научный сотрудник Одесского музея западного и восточного искусства Владимир Островский записал весьма эмоциональное видеообращение по этому поводу.
Позднее в прессе и соцсетях было опубликовано официальное заключение, сделанное заведующей реставрационного отдела Одесского музея западного и восточного искусства Ольгой Куцан. Специалист установила, что картина Ройтбурда «Молитва» действительно была написана с использованием фекалий. Позднее в комментарии одесскому изданию «Таймер» Куцан подтвердила, что действительно делала данное заключение.
Однако после «Революции достоинства», которую Ройтбурд активно поддержал, у него обнаружились уже совершенно людоедские замашки. В частности, он открыто и громко радовался сожжению людей в одесском Доме профсоюзов 2 мая 2014 года и распространял лживые сообщения о трагедии. В частности о том, что среди погибших не было ни одного одессита, а сплошь русские и приднестровские наемники. Этот фейк, кстати, тогда подхватили все крупные украинские СМИ.
Позднее Ройтбурд заявил, что 2 мая 2014 года, когда сторонниками Майдана были убиты 48 одесситов, выступавших за федерализацию страны, для Одессы и Украины не день трагедии, а «день победы».
«Это не день траура, это день победы: украинские патриоты спасли город от большой беды», — провозгласил Ройтбурд в интервью «Радио Свобода».
Он также назвал массовые убийства 2 мая «несчастным случаем». Интересно, что в ходе эфира художник несколько раз противоречил сам себе: в одном фрагменте интервью Александр Ройтбурд заявил, что евромайдановцы 2 мая заранее заготовили бутылки с зажигательной смесью для того, чтобы сжечь палаточный городок на Куликовом поле, а уже через несколько минут заверил ведущего, что при этом акция евромайдановцев должна была быть совершенно мирной и не предполагала никаких насильственных действий.
И вот такой неприемлемый для большинства одесситов человек стал директором Одесского художественного музея. Сам процесс назначения, кстати, был крайне неоднозначным и показал, что кандидатура Ройтбурда продавливалась киевскими властями. Дважды Одесский областной совет под давлением общественности отказывался утверждать кандидатуру скандального деятеля. Однако в понедельник, 19 марта все центральные украинские СМИ сообщили, что губернатор Одесской области Максим Степанов вопреки всему назначил Ройтбурда директором.
Кстати, специально или случайно украинские СМИ в массе своей умолчали, что Ройтбурд стал лишь исполняющим обязанности директора — по закону губернатор не имеет права назначать его полноценным руководителем. Возможно, таким образом фигуре Ройтбурда пытаются придать некий ореол легитимности.
Кстати, вышеупомянутое решение Степанова громко поддержал скандально известный глава Минкульта Евгений Нищук — тот самый, который называл жителей Донбасса «генетически неполноценными».
«Российская эскалация происходит не только на востоке страны. К сожалению, некоторые люди поддерживают это движение внутри страны. И очень обидно, что этот процесс инициируют депутаты облсовета. Хорошо, что есть украинские патриоты, я хочу поблагодарить одесского губернатора за позицию и решение. Нельзя позволять сепаратистским настроениям уничтожать будущее украинского искусства», — сказал Нищук после решения Степанова.
Лоббировал назначение Ройтбурда другой известный политик-скандалист Олег Ляшко. За выступил даже бывший глава пресс-службы «Правого сектора» Борислав Береза. Ну и главное, Ройтбурда поддержала даже супруга гаранта Марина Порошенко.
«Этим решением Степанов идёт на конфликт с облсоветом. Видимо, он решил, что лучше уж конфликт с облсоветом, чем с Мариной Порошенко», — приводит одесский «Таймер» слова одного из депутатов облсовета от «Батькивщины».
«Заговорили о патриотизме. Как видно, украсть что-то хотят» — заметил много лет назад Салтыков-Щедрин. Как отметил в интервью изданию Ukraina.ru Заслуженный художник Украины Владимир Сакалюк, случай с назначением Ройтбурда является яркой иллюстрацией слов классика, которые актуальны и по сей день. Он рассказал о безуспешных попытках одесситов заблокировать назначение Ройтбурда.
— Было несколько официальных обращений, но к сожалению они в прессе никоим образом не были освещены. У нас был митинг от Союза художников Украины напротив одесской областной администрации. Пришло человек 50. Там был председатель союза художников, были несколько народных художников.
Пришли художники с хорошим образованием, собрали много подписей, но на это никто из властей никак нигде не реагировал.
Наоборот, пошел навал с той стороны — мол, Союз художников якобы восстал против «новаторов» и так далее. Идет такая подмена понятий. И наши мероприятия никак нигде не освещались.
Я преподаю в Архитектурно-художественном институте при Одесской строительной академии на живописном факультете — ему в этом году 10 лет. Приезжало и туда телевидение, что-то снимали и брали интервью и у меня, и у всех остальных, но в итоге не было никакого репортажа. Как я понимаю, это все кем-то блокируется.
Зато противоположной стороне — полный фавор. Эйфория по поводу его назначения и всего остального.
- Почему так происходило?
— Я так понимаю, что это давление с Киева. Я так понимаю, чтоб мы там ни делали, решение уже принято. Он же не прошел по двум сессиям Облсовета, и все равно его кандидатуру проталкивают. Уже положено было назначать перевыборы директора музея, снова проводить конкурс, но его ввели уже в обход Областного совета путем прямого назначения исполняющим обязанности директора. Для этого не нужно одобрения Облсовета, достаточно решения губернатора.
- Что ждет Одесский художественный музей при Ройтбурде?
— Он уже отрыто показал колоссальное пренебрежение к тому, что делалось положительного в искусстве. Он манипулировал сознанием на выборах, когда шел конкурс и были обсуждения. Заявлял, что в музее нет работ мирового значения. Дело в том, что музейной коллекции есть художники мирового уровня, а не работы. Потому что ценится в данном случае автор. На любом аукционе продается Левитан, Репин или Костанди. Это продается художник, а не его произведение, не оценивается ценность его конкретной работы. Например, маленький этюд Левитана стартует на аукционе Sotheby's с цены £20 тыс, и не имеет значения, хороший он или плохой — у него такая стартовая цена. Поэтому он манипулирует сознанием, говоря, что это так.
Потом меня смущает сильно, то, что придется вдруг проводить ремонт в музее.
- А что плохого в том, чтобы отремонтировать музей?
— Здание уже лет 10 требует ремонта, однако деньги на это у государства нашлись как раз под Ройтбурда. Под этот ремонт, как сказал Ройтбурд, предполагается вывоз работ в Киев, чтобы они лучше сохранились на время ремонта. Так вот, я больше всего боюсь, что может многое оттуда не вернуться.
- Что есть ценного в закромах музея?
— Там хорошие запасники. Помимо того, что висит в залах, есть еще хорошие фонды. Там есть рисунки Сомова (Константин Сомов, русский живописец и график конца XIX — первой половины XX вв. - ред.), это очень хорошие вещи, они достаточно дорого стоят. Там есть Костанди (Кириак Костанди, знаменитый русский и советский живописец — ред.), там есть Колесников (Степан Колесников, русский живописец конца XIX — первой половины XX вв. — ред). Там есть Ломыкин (Константин Ломыкин, народный художник УССР, умер в 1994 году - ред.), на сегодняшний день он очень дорого ценится в Европе. Там большая коллекция и современных художников, которые недавно ушли, и даже нескольких здравствующих.
- Что вы можете сказать о Ройтбурде как о художнике?
— Меньше всего я хотел бы говорить о нем как о художнике. Могу только сказать, что то, что он делает, для меня абсолютно неприемлемо. Это, на мой взгляд, противоречит всем нормам эстетики.
То, что про дерьмо говорили и писали о нем, это правда. Я сам был свидетелем. Просто я понимаю, что это глас вопиющего в пустыне. Эта выставка после того, как ее не допустили в одесском Музее западного и восточного искусства, все же состоялась в галерее Голубовского — была такая галерея на улице Ласточкина в то время. И она там проходила, то, что писалось о фекалиях — это все было.
Я с приятелем зашел на эту выставку и сразу вышел, потому что понял, в чем дело. Если я даже сейчас начну говорить, что это было, тот же Голубовский скажет, что этого не было. Такое ощущение вакуума.
Ройтбурд — это эпатажная личность, которая позиционировать себя будет в любом случае. И что бы ни говорили, плохо или хорошо, это неважно — лишь бы говорили и быть на слуху.
- Вы с ним знакомы лично?
— Он учился на пару курсов старше меня (в Одесском педагогическом институте — ред.) и защищался он не по живописи — его кафедры не брали, ни рисунка, ни живописи из-за его низкого профессионально уровня. Те, кто не дотягивал, писали дипломы по истории искусств, и там Ройтбурд и защищался.
Его долго не принимали в Союз художников, туда он, как я хорошо помню, шел тоже со скандалами.
- Сейчас творчество Ройтбурда ряд арт-критиков называют «современным искусством», призывая не спорить о вкусах…
— Я могу лишь высказать то, что говорят и знают все художники эстетической направленности — что искусство это культура, это эстетика, это прежде всего должно быть. Когда пишут, что должно быть «красивенько», это для искусства уничижительно — но красиво должно быть.
В моем понимании современное искусство это не то, что я делаю фекалиями или хожу по холсту ногами. Это то, что делается сегодня. В любом случае, сегодня каждый делает согласно своему мировоззрению, и неважно, в какое время. Это еще Ренуар (Пьер Огюст Ренуар — французский живописец, график и скульптор, один из основных представителей импрессионизма — ред.) сказал: «Для меня нет понятия «современное искусство». Я что, сейчас несовременен?»
Я понимаю, что сейчас вопросы нравственности не особо обсуждаются, рамки дозволенного совершенно размыты. Но как-то хотелось бы сохранить сам музей. Потому что музей по сути дела это история города. Это не просто некий музей с какими-то картинами. Там собиралась коллекция. Коллекция имела значение на тот или иной временной период. Ее можно исследовать в контексте «стен времени». И с позапрошлым, и с прошлым веком, и с нынешним веком.
Это художественная часть истории города. В этом смысле я за музей сильно переживаю. Я боюсь, что там появятся какие-то развлекательные, увеселительные заведения, сюда будут приезжать какие-то сомнительные художники «мирового уровня» — такие же, как Ройтбурд. И это будет — но будет ли это нести эстетику и культуру? Из того мусора, который показывают по всему миру, любую книжку откройте, так называемый авангард, там на третьей странице уже не на что смотреть, достает оно все.
- А каким же должно быть современное искусство?
— Поймите, я не ретроград, не сторонник застывших форм, достаточно свободно смотрю на искусство. Да, у меня свои приоритеты, течения в искусстве — но на мой взгляд должно быть прежде всего искусство. Во-первых, искусно сделанное, во-вторых несущее в себе какую-то ценность — и духовную, и техническую в смысле мастерства художника. А там ничего нет. За этим человеком кроме пафоса и эпатажа ничего. Это тенденция такая. Он собирает толпы молодых, которые ходят за ним, заглядывают ему в рот. Он им говорит — вы уже состоялись как художники, ничему учиться не надо. Ну хорошо, давайте перестанем изучать азбуку. Давайте перестанем интересоваться музыкой. Будем бренчать палками по железу и говорить, что это музыка. Кому-то это надо, раз есть слушатель, но возводить это до «мирового уровня» не стоит.
