https://ukraina.ru/20220630/1034266696.html
Александр Асафов: американцы намерены обрушить Организацию Объединённых Наций
Александр Асафов: американцы намерены обрушить Организацию Объединённых Наций - 13.07.2022 Украина.ру
Александр Асафов: американцы намерены обрушить Организацию Объединённых Наций
В сложившихся условиях Россия должна четко определять институции, от которых есть конкретная польза и от которых исходит угроза. Старые институции уходят, многие договоренности фактически похоронены, Москве нужно прагматично выстраивать новые отношения, считает политолог Александр Асафов
2022-06-30T14:00
2022-06-30T14:00
2022-07-13T11:11
интервью
сша
оон
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/07/07/1047878014_90:37:807:441_1920x0_80_0_0_f8cb095204ba0290be40717a3c157607.jpg
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.— Александр, поговорим о роли России в системе мировой безопасности. НАТО на саммите в Мадриде приняло доктрину, где провозгласило Россию главной угрозой. Как мы должны на это реагировать?— Для нас это не новость, мы прекрасно знали, что это готовится. Более того, была понятна судьба нашего общества, документа с НАТО, и, в принципе, был вопрос, как это будет, в каких словах, в каких категориях, выражениях это будет сделано. Дело в том, что мы прекрасно понимаем причины такого решения. У НАТО нет смысла для существования, кроме как определения внешнего врага. Когда-то это был Советский Союз, потом они очень долго находились в поиске еще такого врага. Выбрали международный терроризм, стало быстро очевидно, что при помощи американских баз с терроризмом бороться не получается. Тогда Россию назначили реваншистской державой, это терминология Пентагона, которая хочет идти по пути возвращения Советского Союза в какой-то новой форме, и поэтому ее надо сдерживать. Тогда это называлось сдерживанием — мы прекрасно помним статьи, научные доклады и прочие серьезные документы и высказывания.Сейчас они перешли в более радикальную фазу. Чем это можно объяснить, помимо существующей международной политической повестки? Дело в том, что у НАТО очень простой смысл для существования. Причину приходится придумывать, точнее, повод, а смысл очень простой. Это поставки американского вооружения, в том числе не самого современного, странам — партнёрам по НАТО.Чем больше таких стран, чем больше покупателей оружия — тем больше обязательств, поскольку это не всегда поставляется за живые деньги. Это часто различные кредитные линии. Мы наблюдаем с вами прекрасную историю с ленд-лизом, который является прямой финансовой аферой, направленной далеко в будущее.Что бы ни было написано в натовских документах — нам эти позиции понятны. Мы видим, что для того, чтобы продвигать интересы американцев через НАТО, фактически отменяются базовые человеческие права. Ряду стран Европы приходится отказываться от своей гуманной ценностной матрицы, фактически лишать людей права на убежище.Мы прекрасно понимаем, что все обусловлено, то есть сама идея гегемонии, той самой идеи Pax Americana, в которой Запад инерционно продолжает жить в изменившемся мире.Я не думаю, что новая концепция НАТО как-то повлияет на наши взаимоотношения с отдельными странами НАТО или в целом с Альянсом. Я не думаю, что они, как говорят на этих площадках и площадке G7, как-то смогут повлиять дополнительно на Китай. Безусловно, мы будем продолжать крепить свою оборону, мы будем выстраивать новые военные союзы и укреплять старые, поскольку очевидно, что их актуальность возрастает в нынешнее время.Мы будем надеяться, что после выборов следующего президента США, после каких-то более явных проявлений мирового финансового кризиса внутри США наступит точка, когда у них хватит духу сесть за стол переговоров и обсудить международные красные линии по безопасности в открытом разговоре. С привлечением ли Китая, без оного, но это должен быть отдельный разговор, а не то, что сейчас происходит в Мадриде.— Хотелось бы подробнее остановиться на одном из членов Североатлантического альянса — Турции. Действия Турции разблокировали вступление Финляндии и Швеции в Альянс. Турция же продолжает поставлять «Байрактары» Украине, но при этом пытается выступить миротворцем, постоянно предлагает свою площадку для мирных переговоров. Как вы оцениваете позицию и поведение Турции?— Кстати говоря, Турцию сложно обвинить в прямых поставках, они же маскируются за рядом посредников, и говорят, в том числе на уровне вторых-третьих лиц, что «мы не поставляем на Украину никакого вооружения, поскольку мы нацелены на миротворческий процесс».Они действительно считают, что миротворческий процесс, точнее, мирный процесс переговоров, может быть перезапущен именно в Стамбуле, потому что есть определенные амбиции на это. Есть понятные задачи, есть понятная попытка серьезно укрепить свое положение в Черноморском регионе вообще. Поэтому для них быть такой площадкой достаточно важная задача. Что же касается нынешней ситуации, Турция, как и в любых других ситуациях, играет на своем поле свою игру, и мы живем, в принципе, в мире неопрагматизма. Мы почему-то часто считаем, что, например, у нас есть союзник Китай, который должен броситься нам на шею и задушить или попытаться как-то нас сжать в объятиях и мы вместе должны потом бежать босиком, обнявшись, по ромашковому полю.На самом деле, одна цифра — 900 миллиардов товарооборота с США, если паритетно сравнить с нашей цифрой (товарооборота с РФ. — Ред.), — уже наглядно показывает, что Китаю не так просто принять эти решения. Безусловно, многие из них принял, но то, что полностью, до конца и бесповоротно, как в ЗАГСе он должен нам дать какие-то обещания — так в мировой политике не бывает.И нет более субъектного лидера, чем Эрдоган, который всеми возможными способами, в том числе и весьма нечистоплотными, защищает свой личный суверенитет. Это суверенитет Эрдогана, а не Турции. Это суверенитет этого конкретного политического лидера. Этому политическому лидеру через год идти на выборы. Выборы для него сложные. И одной из важнейших его политических позиций является борьба с террористами из «Хизмет», ФЕТО, «Рабочей партии Курдистана» и прочих этих организаций, с которыми он борется десятилетиями.И для него вопрос перед выборами — это внутриполитический, он не может отойти ни на шаг. Я поэтому предполагал, в том числе и в наших с вами разговорах, что он будет ситуацию тянуть год, а через год будет искать конструктивные точки.Но парадоксально, европейцы сдали свои позиции, обнулив свой статус убежища для политических беженцев ради американской задачи как можно сильнее насолить России, как можно сильнее подвергнуть новому давлению те самые наши опасения по поводу восточных контуров НАТО. Соответственно, (подвергнуть риску. — Ред.) человеческие жизни, возможно, потому что пока еще непонятна сама рамка, как именно будет устроена экстрадиция, по каким законам.То, что несколько членов этих организаций, например, состоят в шведском парламенте и как он теперь будет обсуждать их исключение, выдачу, передачу, поскольку в той декларации, которая опубликована — однозначно Финляндия и Швеция говорят, что разделяют позицию Турции по терроризму. Это значит, все эти поименованные организации для них террористические, а значит, их члены — преступники. Хотя на протяжении десятилетий Швеция была прибежищем для курдов, в том числе для членов «Рабочей партии Курдистана». Это была важная гуманитарная позиция скандинавских стран.Несмотря на это все, несмотря на нейтральный статус, у одной страны продолжающейся более сотни лет, а другой — несколько десятилетий, и несмотря на права человека, права беженцев, политических беженцев, давление со стороны Северного атлантического альянса настолько важно, что они дают Эрдогану этот приз. Для него, безусловно, это облегчение прохождения через выборы, он от этого не может тоже обойти, поскольку все выборы, а у него, я напомню, двойные — парламентские и президентские одновременно, — они у него сложные. Он проигрывает крупные города, он проиграл Стамбул на прошлых выборах, причем ему вменяли его же фразу, что тот, кто выиграл Стамбул, выиграл Турцию.Поэтому для него тоже ситуация непростая, и ожидать от него то, что он будет, соответственно, поступаясь своими электоральными, внутриполитическими интересами, сдерживать подачу заявки (Швеции и Финляндии. — Ред.), а ведь речь идет о подаче заявки, а не о вступлении… Хотя мы в своей логике, конечно, хотим, чтобы он нам поклялся в верности на Коране, на гробе Ататюрка и на чем-нибудь еще, и, соответственно, от этих позиций не отступал.Эрдоган, пожалуй, самый прагматичный политик региона. И он, безусловно, создаст еще не одну сложную ситуацию и нам, и НАТО, и всем своим союзникам для выполнения своих, и только своих целей.— Мы видим, как меняются форматы международного сотрудничества, переформатируются, как создаются новые союзы. Расширяется БРИКС. На какие форматы сотрудничества России стоит ориентироваться, что мы можем противопоставить «Большой семерке», НАТО, различным объединениям? — Вы знаете, чем отличается маленький пушистый хомячок от мерзкой большой серой крысы — они отличаются, по сути, пиаром. Я считаю, что нам не нужно противопоставлять себя кому-либо, это время прошло. Наша задача — заниматься построением суверенитета. Суверенитета технологического, территориального, его укрепления. Суверенитета военного, интеллектуального, какого угодно — это наша основная задача.Дело в том, что весь мир понимает, что эти все старые конструкции, старые договоренности — они похоронены, увы. И как мы с вами уже не помним, что была такая институция, «Лига наций», например, такие же проблемы сейчас у нас возникают на базе ООН, посмотрите сегодняшние заявления на саммите НАТО, по поводу, что и как делать с ООН. Конечно, время новых союзов, и они уже появляются, мы уже видим. Вы назвали AUKUS, есть еще ряд других союзов с той стороны, есть и наши новые контуры взаимодействия. Расширяется БРИКС, соответственно, появляется новая востребованность ОДКБ. До января как относились к ОДКБ? Ну, какая-то структура, опять какие-то там люди собираются за столом, опять какая-то говорильня. ОДКБ показала себя весьма эффективным инструментом для помощи Казахстану, и Токаев об этом прямо говорил на форуме Санкт-Петербургском.Поэтому задача вступать в новые взаимоотношения, укреплять старые, соответственно, строить единое экономическое пространство. А ведь это из простой логики следует, что для того, чтобы рынок был полноценным, нужно построение экономического пространства минимум на 500 миллионов человек.Учитывая сложности налаживания похожих связей с Европой, видимо, эти сложности будут продолжаться еще значительно долго — очевидно совершенно, что мы должны строить эти пространства в формате БРИКС, который расширяется, с нашими ближайшими соседями и союзниками: контур Китай — Индия, хотя у них множество противоречий. Тем не менее мы должны экономически идти туда. В этом смысле сравнивать приоритетность, насколько БРИКС менее весомый, чем тот же самый НАТО. Это разные форматы. Дело в том, что мы должны четко определять те институции, от которых есть нам конкретная польза, и те, от которых исходит угроза. В конце концов, все эти ПАСЕ, Парламентская ассамблея Совета Европы, сам Совет Европы, Еврокомиссия и прочее — все это уйдет. Мы видим, что сейчас идет деконструкция всех этих институтов.Конечно, их инерционно жалко, но мир нам приносит вызовы, на которые надо отвечать сейчас, не испытывая этих рефлексивных сожалений. Увы, это так, нужно идти в будущее, а не в прошлое.Поэтому я не сильно буду переживать, когда что-то случится с ООН. Это случится однозначно. Видно, что американцы намерены обрушить и этот институт. Что будет после него — ну, что-то будет, потому что мир стоит на пороге серьезнейших изменений, хоть и не хочет в это пока верить.— Нельзя не упомянуть, в таком случае, о саммите стран «двадцатки», предлагают, чтобы непосредственно президент Российской Федерации Владимир Путин прибыл туда. Есть ли в этом смысл?— Я думаю, что мы туда не собираемся, поэтому для нас это предельно безопасно. Вопрос в том, насколько это безопасно для нашего высшего политического руководства.С точки зрения безопасности, безусловно, никаких угроз нет. Как бы ни был откровенен в своих высказываниях какой-нибудь Байден или говорили бы нечто агрессивное какие-нибудь представители Польши, Бельгии и т. д., стран политической периферии, их можно так охарактеризовать смело, дело в том, что безопасность на таком уровне — это и наше дело, а свое дело мы делать умеем. Конечно, здесь я рисков никаких не вижу. Все эти домыслы мне напоминают старые рассказы в украинской прессе, про то, что одна ракета собрана лично Порошенко с Аваковым и она разобьет Крымский мост вдребезги. Это домыслы примерно из этой же оперы. Вопрос политического смысла. Удастся ли поговорить с теми, кто с нами поддерживает контакты, с теми, кого можно назвать как минимум партнером, если не союзником. И не превратится ли это в попытку коллективной демонстрации той самой действующей концепции по «отмене России»? Не превратится ли это, грубо говоря, в политический балаган?Участвовать в балагане должны профессиональные клоуны, и такие на политической арене представлены, для этого не нужно включение в эту самую деятельность президента Российской Федерации.Думаю, сейчас в Кремле ведут в том числе технические переговоры и по таким вопросам. Если будет понимание, что там удастся что-то сказать и быть услышанными, тогда, соответственно, решение будет. С точки зрения безопасности я проблем не вижу. Конечно, хочется назвать наш мир безумным, но он еще пока не настолько безумен.
https://ukraina.ru/20220126/1033157781.html
https://ukraina.ru/20220629/1034260351.html
https://ukraina.ru/20220630/1034264479.html
https://ukraina.ru/20220629/1034261058.html
https://ukraina.ru/20220630/1034264131.html
https://ukraina.ru/20220627/1034237089.html
сша
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, сша, оон
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— Александр, поговорим о роли России в системе мировой безопасности. НАТО на саммите в Мадриде приняло доктрину, где провозгласило Россию главной угрозой. Как мы должны на это реагировать?
— Для нас это не новость, мы прекрасно знали, что это готовится. Более того, была понятна судьба нашего общества, документа с НАТО, и, в принципе, был вопрос, как это будет, в каких словах, в каких категориях, выражениях это будет сделано. Дело в том, что мы прекрасно понимаем причины такого решения. У НАТО нет смысла для существования, кроме как определения внешнего врага. Когда-то это был Советский Союз, потом они очень долго находились в поиске еще такого врага.
Выбрали международный терроризм, стало быстро очевидно, что при помощи американских баз с терроризмом бороться не получается. Тогда Россию назначили реваншистской державой, это терминология Пентагона, которая хочет идти по пути возвращения Советского Союза в какой-то новой форме, и поэтому ее надо сдерживать. Тогда это называлось сдерживанием — мы прекрасно помним статьи, научные доклады и прочие серьезные документы и высказывания.
Сейчас они перешли в более радикальную фазу. Чем это можно объяснить, помимо существующей международной политической повестки? Дело в том, что у НАТО очень простой смысл для существования. Причину приходится придумывать, точнее, повод, а смысл очень простой. Это поставки американского вооружения, в том числе не самого современного, странам — партнёрам по НАТО.
Чем больше таких стран, чем больше покупателей оружия — тем больше обязательств, поскольку это не всегда поставляется за живые деньги. Это часто различные кредитные линии. Мы наблюдаем с вами прекрасную историю с ленд-лизом, который является прямой финансовой аферой, направленной далеко в будущее.
Что бы ни было написано в натовских документах — нам эти позиции понятны. Мы видим, что для того, чтобы продвигать интересы американцев через НАТО, фактически отменяются базовые человеческие права. Ряду стран Европы приходится отказываться от своей гуманной ценностной матрицы, фактически лишать людей права на убежище.
Мы прекрасно понимаем, что все обусловлено, то есть сама идея гегемонии, той самой идеи Pax Americana, в которой Запад инерционно продолжает жить в изменившемся мире.
Я не думаю, что новая концепция НАТО как-то повлияет на наши взаимоотношения с отдельными странами НАТО или в целом с Альянсом. Я не думаю, что они, как говорят на этих площадках и площадке G7, как-то смогут повлиять дополнительно на Китай. Безусловно, мы будем продолжать крепить свою оборону, мы будем выстраивать новые военные союзы и укреплять старые, поскольку очевидно, что их актуальность возрастает в нынешнее время.
Мы будем надеяться, что после выборов следующего президента США, после каких-то более явных проявлений мирового финансового кризиса внутри США наступит точка, когда у них хватит духу сесть за стол переговоров и обсудить международные красные линии по безопасности в открытом разговоре. С привлечением ли Китая, без оного, но это должен быть отдельный разговор, а не то, что сейчас происходит в Мадриде.
— Хотелось бы подробнее остановиться на одном из членов Североатлантического альянса — Турции. Действия Турции разблокировали вступление Финляндии и Швеции в Альянс. Турция же продолжает поставлять «Байрактары» Украине, но при этом пытается выступить миротворцем, постоянно предлагает свою площадку для мирных переговоров. Как вы оцениваете позицию и поведение Турции?
— Кстати говоря, Турцию сложно обвинить в прямых поставках, они же маскируются за рядом посредников, и говорят, в том числе на уровне вторых-третьих лиц, что «мы не поставляем на Украину никакого вооружения, поскольку мы нацелены на миротворческий процесс».
Они действительно считают, что миротворческий процесс, точнее, мирный процесс переговоров, может быть перезапущен именно в Стамбуле, потому что есть определенные амбиции на это. Есть понятные задачи, есть понятная попытка серьезно укрепить свое положение в Черноморском регионе вообще. Поэтому для них быть такой площадкой достаточно важная задача.
Что же касается нынешней ситуации, Турция, как и в любых других ситуациях, играет на своем поле свою игру, и мы живем, в принципе, в мире неопрагматизма. Мы почему-то часто считаем, что, например, у нас есть союзник Китай, который должен броситься нам на шею и задушить или попытаться как-то нас сжать в объятиях и мы вместе должны потом бежать босиком, обнявшись, по ромашковому полю.
На самом деле, одна цифра — 900 миллиардов товарооборота с США, если паритетно сравнить с нашей цифрой (товарооборота с РФ. — Ред.), — уже наглядно показывает, что Китаю не так просто принять эти решения. Безусловно, многие из них принял, но то, что полностью, до конца и бесповоротно, как в ЗАГСе он должен нам дать какие-то обещания — так в мировой политике не бывает.
И нет более субъектного лидера, чем Эрдоган, который всеми возможными способами, в том числе и весьма нечистоплотными, защищает свой личный суверенитет. Это суверенитет Эрдогана, а не Турции. Это суверенитет этого конкретного политического лидера. Этому политическому лидеру через год идти на выборы. Выборы для него сложные. И одной из важнейших его политических позиций является борьба с террористами из «Хизмет», ФЕТО, «Рабочей партии Курдистана» и прочих этих организаций, с которыми он борется десятилетиями.
И для него вопрос перед выборами — это внутриполитический, он не может отойти ни на шаг. Я поэтому предполагал, в том числе и в наших с вами разговорах, что он будет ситуацию тянуть год, а через год будет искать конструктивные точки.
Но парадоксально, европейцы сдали свои позиции, обнулив свой статус убежища для политических беженцев ради американской задачи как можно сильнее насолить России, как можно сильнее подвергнуть новому давлению те самые наши опасения по поводу восточных контуров НАТО. Соответственно, (подвергнуть риску. — Ред.) человеческие жизни, возможно, потому что пока еще непонятна сама рамка, как именно будет устроена экстрадиция, по каким законам.
То, что несколько членов этих организаций, например, состоят в шведском парламенте и как он теперь будет обсуждать их исключение, выдачу, передачу, поскольку в той декларации, которая опубликована — однозначно Финляндия и Швеция говорят, что разделяют позицию Турции по терроризму. Это значит, все эти поименованные организации для них террористические, а значит, их члены — преступники. Хотя на протяжении десятилетий Швеция была прибежищем для курдов, в том числе для членов «Рабочей партии Курдистана». Это была важная гуманитарная позиция скандинавских стран.
Несмотря на это все, несмотря на нейтральный статус, у одной страны продолжающейся более сотни лет, а другой — несколько десятилетий, и несмотря на права человека, права беженцев, политических беженцев, давление со стороны Северного атлантического альянса настолько важно, что они дают Эрдогану этот приз.
Для него, безусловно, это облегчение прохождения через выборы, он от этого не может тоже обойти, поскольку все выборы, а у него, я напомню, двойные — парламентские и президентские одновременно, — они у него сложные. Он проигрывает крупные города, он проиграл Стамбул на прошлых выборах, причем ему вменяли его же фразу, что тот, кто выиграл Стамбул, выиграл Турцию.
Поэтому для него тоже ситуация непростая, и ожидать от него то, что он будет, соответственно, поступаясь своими электоральными, внутриполитическими интересами, сдерживать подачу заявки (Швеции и Финляндии. — Ред.), а ведь речь идет о подаче заявки, а не о вступлении… Хотя мы в своей логике, конечно, хотим, чтобы он нам поклялся в верности на Коране, на гробе Ататюрка и на чем-нибудь еще, и, соответственно, от этих позиций не отступал.
Эрдоган, пожалуй, самый прагматичный политик региона. И он, безусловно, создаст еще не одну сложную ситуацию и нам, и НАТО, и всем своим союзникам для выполнения своих, и только своих целей.
— Мы видим, как меняются форматы международного сотрудничества, переформатируются, как создаются новые союзы. Расширяется БРИКС. На какие форматы сотрудничества России стоит ориентироваться, что мы можем противопоставить «Большой семерке», НАТО, различным объединениям?
— Вы знаете, чем отличается маленький пушистый хомячок от мерзкой большой серой крысы — они отличаются, по сути, пиаром. Я считаю, что нам не нужно противопоставлять себя кому-либо, это время прошло. Наша задача — заниматься построением суверенитета. Суверенитета технологического, территориального, его укрепления. Суверенитета военного, интеллектуального, какого угодно — это наша основная задача.
Дело в том, что весь мир понимает, что эти все старые конструкции, старые договоренности — они похоронены, увы. И как мы с вами уже не помним, что была такая институция, «Лига наций», например, такие же проблемы сейчас у нас возникают на базе ООН, посмотрите сегодняшние заявления на саммите НАТО, по поводу, что и как делать с ООН.
Конечно, время новых союзов, и они уже появляются, мы уже видим. Вы назвали AUKUS, есть еще ряд других союзов с той стороны, есть и наши новые контуры взаимодействия. Расширяется БРИКС, соответственно, появляется новая востребованность ОДКБ. До января как относились к ОДКБ? Ну, какая-то структура, опять какие-то там люди собираются за столом, опять какая-то говорильня. ОДКБ показала себя весьма эффективным инструментом для помощи Казахстану, и Токаев об этом прямо говорил на форуме Санкт-Петербургском.
Поэтому задача вступать в новые взаимоотношения, укреплять старые, соответственно, строить единое экономическое пространство. А ведь это из простой логики следует, что для того, чтобы рынок был полноценным, нужно построение экономического пространства минимум на 500 миллионов человек.
Учитывая сложности налаживания похожих связей с Европой, видимо, эти сложности будут продолжаться еще значительно долго — очевидно совершенно, что мы должны строить эти пространства в формате БРИКС, который расширяется, с нашими ближайшими соседями и союзниками: контур Китай — Индия, хотя у них множество противоречий. Тем не менее мы должны экономически идти туда.
В этом смысле сравнивать приоритетность, насколько БРИКС менее весомый, чем тот же самый НАТО. Это разные форматы. Дело в том, что мы должны четко определять те институции, от которых есть нам конкретная польза, и те, от которых исходит угроза. В конце концов, все эти ПАСЕ, Парламентская ассамблея Совета Европы, сам Совет Европы, Еврокомиссия и прочее — все это уйдет. Мы видим, что сейчас идет деконструкция всех этих институтов.
Конечно, их инерционно жалко, но мир нам приносит вызовы, на которые надо отвечать сейчас, не испытывая этих рефлексивных сожалений. Увы, это так, нужно идти в будущее, а не в прошлое.
Поэтому я не сильно буду переживать, когда что-то случится с ООН. Это случится однозначно. Видно, что американцы намерены обрушить и этот институт. Что будет после него — ну, что-то будет, потому что мир стоит на пороге серьезнейших изменений, хоть и не хочет в это пока верить.
— Нельзя не упомянуть, в таком случае, о саммите стран «двадцатки», предлагают, чтобы непосредственно президент Российской Федерации Владимир Путин прибыл туда. Есть ли в этом смысл?
— Я думаю, что мы туда не собираемся, поэтому для нас это предельно безопасно. Вопрос в том, насколько это безопасно для нашего высшего политического руководства.
С точки зрения безопасности, безусловно, никаких угроз нет. Как бы ни был откровенен в своих высказываниях какой-нибудь Байден или говорили бы нечто агрессивное какие-нибудь представители Польши, Бельгии и т. д., стран политической периферии, их можно так охарактеризовать смело, дело в том, что безопасность на таком уровне — это и наше дело, а свое дело мы делать умеем.
Конечно, здесь я рисков никаких не вижу. Все эти домыслы мне напоминают старые рассказы в украинской прессе, про то, что одна ракета собрана лично Порошенко с Аваковым и она разобьет Крымский мост вдребезги. Это домыслы примерно из этой же оперы.
Вопрос политического смысла. Удастся ли поговорить с теми, кто с нами поддерживает контакты, с теми, кого можно назвать как минимум партнером, если не союзником. И не превратится ли это в попытку коллективной демонстрации той самой действующей концепции по «отмене России»? Не превратится ли это, грубо говоря, в политический балаган?
Участвовать в балагане должны профессиональные клоуны, и такие на политической арене представлены, для этого не нужно включение в эту самую деятельность президента Российской Федерации.
Думаю, сейчас в Кремле ведут в том числе технические переговоры и по таким вопросам. Если будет понимание, что там удастся что-то сказать и быть услышанными, тогда, соответственно, решение будет. С точки зрения безопасности я проблем не вижу. Конечно, хочется назвать наш мир безумным, но он еще пока не настолько безумен.
