Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— Александр Глебович, на днях Меркель позвонила Путину и обратилась к нему с просьбой помочь разрешить ситуацию на белорусско-польской границей с беженцами. Насколько серьезна эта проблема для Европейского Союза?
— Это конечно, громадная проблема. Во-первых, все европейцы боятся повторения 2015 года, когда миллион беженцев нелегально попал в Европу, и все двинулись в Германию.
Так что для Германии это действительно большая проблема, и неожиданная проблема. Никто не думал, что беженцы двинут в Европу с востока, все ожидали, что они двинут с юга. Но они пытаются прорваться через польскую границу, через Прибалтику. В итоге добираются до Германии.
Но тут такая двоякая позиция у Европы. Европа с одной стороны понимает, что она же не может стены строить на территории Польши. Она не может установить железные заборы, натянуть стальную проволоку, стрелять не может в беженцев, потому что это было бы преступление и нарушение всех прав либеральной политики.
Меркель говорила, что пока она у власти, никакой новой стены в Европе не будет. Поэтому, с одной стороны, тут, видимо, есть идея этих беженцев пропустить в Европу, а с другой стороны, Европа не хочет поощрять Лукашенко и рассматривает его политику как нападение, как оружие против Европы. Поэтому у Европы сложная дилемма. Она не знает, что делать.
С одной стороны, европейцы с Лукашенко не хотят разговаривать, и поэтому звонят Путину, но потом выясняется, что Путин оказался прав, когда сказал европейцам: поговорите с Лукашенко. Однако Меркель ему отвечает: мы с Лукашенко разговаривать не хотим.
Тогда Путин говорит: а если я не смогу ничего сделать, потому что Лукашенко суверенный президент в своей стране, тогда что, вы из меня сделаете виновника создавшейся ситуации на польско-белорусской границе?
И Путин прав, задавая такой вопрос, так как видит, что в западной прессе уже пишут, что на самом деле не Лукашенко, а Путин виноват в том, что Лукашенко привез к границе беженцев. Западные СМИ утверждают, что это атака на Европу. Жуть, какая там сейчас риторика поднимается.
— А в западной прессе как объясняют, зачем Путину нужно сейчас поддерживать Лукашенко в этой ситуации? Для чего? Какая сверхзадача?
— Западная пресса видит свою задачу в том, чтобы постоянно теребить все эти конфликты, чтобы в итоге не было примирения Запада с Россией, чтобы лепить из России образ врага, который всегда «лепится» в ситуации, когда Европейский Союз слабеет, а сейчас он слабеет: энергетический кризис, с Польшей ценностные проблемы и вообще пандемия.
Всегда есть определенные силы, которые переводят стрелки с внутренних проблем на внешние — ищут внешнего врага, на которого можно свалить то, что у тебя в доме что-то не получается.
— Но ведь действия Лукашенко — это ответные действия на «козни Запада» против Белоруссии, когда президентом признается Тихановская, например. К тому же беженцы бегут не от хорошей жизни в своих странах, которые стали ранее жертвами американской и натовской агрессии. Не надо было бомбить Ирак и Сирию.
— Вы знаете, проблема в отношениях Запада и Востока, Запада и России, Запада и Белоруссии — всегда в том, что Запад считает себя самым главным моральным авторитетом для всего мира, поэтому он и отказывается от какого-то сбалансированного диалога.
То, что вы сказали, правильно — конечно, на Западе лежит большая часть вины за эту ситуацию, но он никогда этого не признает, потому что считает, что он моральнее остальных, и что он поэтому делает все правильно. Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.
— Правильно ли я понимаю, что сейчас кризис разрешат следующим образом: беженцев Запад все же примет у себя? Он будет в итоге готов говорить с Лукашенко об этом?
— Я думаю, нет. Проблема Запада в том, что он слишком идеологичен, что мешает практической политике. Он не хочет с Лукашенко разговаривать, потому что его не признали как президента, а признали Тихановскую. Значит, с ним не хотят разговаривать, а Лукашенко хочет их заставить разговаривать с ним.
Они не пойдут на это, они не будут с ним говорить. Беженцев принимать тоже не будут. Думаю, будет гуманитарная катастрофа на границе, и Запад будет валить всю вину на Путина и Лукашенко. И будет говорить по-другому — мы их не будем принимать, потому что, если примем эти двадцать тысяч, которые там находятся, то завтра там будет миллион. А это уже мы никак допустить не можем.
Поэтому я думаю, что стоит ждать новую спираль развития конфликта, который и дальше будет разъединять, а не объединять конфликтующие стороны.
— Эта ситуация кризиса может привести к какому-то военному обострению на этой границе? Для начала между Польшей и Белоруссией, а потом уже и с Россией?
— Там люди же вооруженные люди. Говорят, что польские пограничники начинают стрелять, но пока что не в людей. Задача их — отпугивать. Если начнется массовый прорыв границы, то я не могу гарантировать, что не будет насильственных действий со стороны Польши. Может быть, армию туда даже позовут.
А белорусские пограничники по слухам, по тому, что тут рассказывают, действительно, даже этих беженцев к этим границам подгоняют. Поэтому они — тоже часть этого конфликта, и это видно, поэтому ситуация может в любой момент выйти из-под контроля, это надо знать.
— Я хочу уточнить, в таком случае НАТО и ОДКБ тоже будут втянуты в этот конфликт? Это может привести к серьезному военному конфликту между ОДКБ и НАТО или это все таки чрезвычайная ситуация?
— Я считаю, что нужно всегда спокойно, прагматично аргументировать, все-таки не подливать масла в огонь, особенно, когда анализируешь ситуацию.
Но в то же самое время все больше и больше здесь серьезных историков, аналитиков говорят, что мы в Европе живем уже в ситуации, которая очень напоминает Первую мировую войну, ее начало. Тогда никто войны не хотел, и считал, что война — это безумие, что она приведет к колоссальным жертвам, потому что все были до зубов вооружены — и немцы, и Россия, и Франция, и Англия.
И все рано из-за одного сумасшедшего, который выстрелил в эрцгерцога Австро-Венгрии, как мы знаем, Германия объявила войну России, Франции, началась жуткая война.
