В итоге больница сильно повреждена: в нескольких местах снарядами пробиты стены, часть из них обрушилась, выбиты стекла на трех этажах, разбиты палаты, врачебные помещения. Но самое страшное даже не то, что погибло шесть человек тех, кто не успел укрыться в подвале. Как рассказал журналистам один из сотрудников больницы, перед отступлением из города и конкретно с территории лечебного учреждения украинские военные сначала разместили там свое вооружение и как ни в чем не бывало общались с больными и медиками, даже получали медпомощь. А потом использовали больницу, больных и мирных жителей, как щит и укрытие, совсем не думая о возможных жертвах.
«Прямой наводкой стреляли из танка. Зачем? Спросите у них! Они чай тут пили, [мы] кормили их, лечили… А они потом отъехали и начали лупить, и заходили смотреть, что тут творится. Здесь находились мирные жители, доктора, которые им (украинским военным. — Авт.) поневоле помогали, они же медики», — свидетельствовали очевидцы.
Причем, по словам главврача больницы Виктора Саранова, украинские военные при обстреле больницы «Градами» для наводки ориентировались на звонки пациентов и сотрудников по мобильным телефонам. «Люди поднимались повыше, разговаривали по телефону, поскольку хоть так связь была, у нас в трех местах, где люди разговаривали — туда и прилетало», — рассказал главврач.
При этом ополченцы ДНР обнаружили и двух погибших в форме ВСУ. По словам врачей, отступая из больницы, их просто добили свои.
Звучит все это ужасающе, как из прежних историй Второй мировой войны о зверствах гитлеровских нацистов, геноцидов или кровавых этнических чисток, которые случались в разных местах планеты. Теперь все это опять угнездилось на украинской и донбасской земле.
Но именно эти зверства и помогают понять ответы два очень болезненных вопроса, которые недоуменно задают все, кто следит за страшными событиями на Украине и Донбассе.
Первый: если освобождение территорий признанных ДНР и ЛНР считается успешным, то почему до сих пор случаются такие трагедии, как описанная выше в Волновахе, и обстреливают Донецк и Луганск, которые не могут считаться мирными и находятся в полосе военных действий?
А все очень просто. И потому, что от линии соприкосновения между ополченцами ЛДНР и ВСУ на начало спецоперации до центра Донецка было 7 километров, а Луганска — 12. И потому, что, как отмечают военные специалисты, за 8 лет противостояния ВСУ смогли собрать и сформировать против ЛДНР мощнейшую группировку войск в несколько десятков тысяч солдат, которая основательно и по всем военным фортификационным законам окопалась и укрепилась на своих рубежах.
Там, в том числе и между населенными пунктами и в них самих, создана основательная и глубоко эшелонированная оборона, которая сейчас окружена и в котле, но лобовой штурм которой — это многочисленные жертвы. Как среди военных с двух сторон, так и — это самое главное! — среди мирных жителей. Особенно если перед наступлением по всем военным правилам провести серьезную и тотальную ракетно-артиллерийскую подготовку и отутюжить минометами, танками и авиацией. И российские войска спецоперации вместе с народной милицией ЛДНР на это не идут — берегут человеческие жизни. Свои и чужие. Это же так понятно.
Это и позволяет ответить на второй и самый главный вопрос: почему военную спецоперацию России по принуждению Украины к адекватности все же нельзя назвать «украинско-российской» или «российско-украинской войной»? Вот именно потому, что Россия и ЛДНР избрали щадящую тактику в отношении мирных жителей и Донбасса и Украины. Российским войскам просто запрещено делать то, что сделали ВСУ в Волновахе или в других населенных пунктах, где украинские военные позволили себе действовать в отношении оставленных населенных пунктов и их жителей по принципу «так не доставайся же ты никому» и попытались стереть их с лица земли.
Разница в том, что ВСУ на службе киевского неонацистского режима и его внешних кураторов и заказчиков, насквозь пронизанные и зазомбированные идеологией неонацизма и русофобии, усиленные заградотрядами из карательных добробатов типа «Азов» или «Айдар», действительно и повсеместно используют мирное население как щит и укрытие от наступающих россиян и ополченцев-элденеэровцев. Это чистое террористическая тактика, взятая на вооружение у «Хезболлы», «Хамаса», «Аль-Каиды» или ИГИЛ*. Но никого и нигде на «цивилизованном» Западе это не волнует — в борьбе с «русскими варварами» все сгодится.
Внешние кураторы из коллективного Запада и США используют всю Украину и весь ее народ как расходный материал, который совсем не жалко, в борьбе против России. И готовы, как сейчас говорят и уже поняли многие, воевать за свои интересы до последнего украинца исключительно на украинской земле. Только ленивый политик на Западе не сказал, что военные действия с Украины не должны перекинуться в Европу и что ни один солдат США или НАТО не ступит на украинскую землю воевать плечом к плечу с украинцами за «нэньку» же.
Киевский же неонацистский коллаборационистский и компрадорский режим просто банально и кроваво, неукоснительно и безжалостно воплощает эту тактику Запада и США в жизнь. На полях сражения и в осажденных городах — Мариуполе, Харькове, Николаеве, Чернигове и даже Киеве.
А Россия, чей военный потенциал и опыт позволяют сделать с осажденными и окруженными украинскими военными то, что сделали те же США при взятии Мосула в Ираке или Ракки в Сирии, стерев оба города с лица земли и превратив их в груду безжизненных завалов, сознательно не делает это. Российские военные взяли на вооружение более медленную, но щадящую тактику выкуривания окопавшихся и прицельного точечного и точного уничтожения тех, кто до конца оказывает сопротивление или прикрывается людьми.
При этом осажденным и окруженным предлагают не только выпустить людей по гуманитарным коридорам, но и самим сдаться, сложив оружие и подписав обязательства не брать его в руки вновь. Гарантированное наказание ждет лишь запятнавших себя в военных преступлениях или преступлениях против человечности. А таких в неонацистских добробатах почти все, вот они и спасаются за чужими спинами, надеются и остаться в живых и уйти от ответственности, просочившись с мирными жителями по гуманитарным коридорам.
Параллельно российские войска и ополченцы ЛДНР стараются наладить нормальную жизнь в освобожденных населенных пунктах и хотя бы спасти людей от голода, подвозя гуманитарную помощь — продовольствие, воду, медикаменты, теплые вещи и самые необходимые предметы быта.
Вот потому-то спецоперация России в Украине — не война, а освобождение. Украины и украинцев. От неонацистского режима, выполняющего роль неоколониальной администрации и осуществляющего внутреннюю оккупацию страны в чужих интересах.
И понимание этого украинским народом, значительная часть которого сегодня демонстрирует глухое и в разной степени активное и действенное неприятие действий России, утверждая, что не «не такой и не там мы ждали русским мир». Красная армия в 1945 году, выйдя на границы гитлеровской Германии, уже сталкивалась с подобным феноменом. Немцы с промытым гитлеровской пропагандой сознанием тоже не воспринимали красноармейцев как освободителей. Для немцев пришедшие казались захватчиками, и понимание обратного пришло позже.
Сейчас оно, понимание, куда-то улетучивается. И в Германии, и в других странах Европы, дружно принимавших участие в крестовом походе против СССР вместе с Гитлером, а сейчас охваченных животными проявлениями дичайшей русофобии. Но что поделаешь? Русофобия как одна из форм ненависти — это, как утверждают специалисты, месть труса за пережитой страх. Очень похоже на то.
Но Россия Украину не пугает и не воюет с нею, не хочет воевать — украинцам нечего бояться…
* Организация признана экстремистской и запрещена в России.
