Ко мне за советом обратилась добрая моя знакомая Оксана. Потомственный директор крупной бройлерной фабрики. И вот ее подопечные в этом году на порядок хуже стали набирать вес, чем в прошлом. Мол, все перепробовала, а они не растут. Что делать?
Босс с удивлением спрашивает: «Он что, известный авиаконструктор?» — «Нет, он просто мудрый еврей». «А что талмудист понимает в наших проблемах?» — «Ничего. Но он понимает жизнь. К тому же мы уже ничем не рискуем — испытали всё, что можно».
Короче, приглашают древнего скрипача. Тот думает, что идет на какой-то корпоративчик. Сразу предупреждает, что играть на инструменте без рук, как один президент, уже не может. Возраст. А его озадачивают узкоспециальным вопросом. Впрочем, жизнь научила его ничему не удивляться. Он на секунду задумывается и говорит: «По всей линии отлома крыльев просверлите с шагом в миллиметр маленькие дырочки». Директор смотрит на него, как на конченого идиота, — это ж еще больше ослабит прочность плоскостей. Но, чтобы посрамить пресловутую еврейскую мудрость, отдает соответствующее распоряжение конструкторам. Самолет с дефлорированными крыльями взлетает и… благополучно проходит испытание.
«Как, как, как вы смогли так тонко и парадоксально расшить, рассчитать сложнейшую задачу?» — захлебывается он от переизбытка чувств, подписывая музыканту чек на громадную сумму. «Я ничего не рассчитывал, — скромно говорит скрипач, — я просто заметил, что туалетная бумага никогда не рвется по дырочкам».
Вот перечитал великий самоучитель по этому делу — первый роман Виктора Пелевина «Затворник и Шестипалый». Сразу многое стало понятным. Очень трудно стать добровольно Затворником-бройлером, который по собственному желанию покидает «социум», чтобы познать метафизику мира и собственную суть. Социум убеждает, что главное в жизни — это кормушка и поилка. А собственный поиск вдруг открывает, что надежда и любовь еще важнее. И тогда ты понимаешь, что мир — нечто большее, чем фабрика, а те, кто тебя кормит и поит, совсем не боги… Но за такое прозрение тебя делают изгоем.
Нет, добровольно уйти в изгои в нашем мире стяжательства, культа всеобщего потребления — непосильный подвиг для всех, кроме разве что святых. Это их эксклюзивное Дао — просветление вместо поглощения. Но вот стать шестипалым — вынужденным (!) изгнанником «социума» — вполне возможно. Если иметь очевидный изъян, который так раздражает сообщество кормушки. Шестипалый бройлер ведь не задумывался о дальних мирах, об устройстве вселенной, о глубоких чувствах — любви и предательстве, о свободном полете… Пока его за нестандартную лапу не выкинули из иерархии кормушки. В общем, все как с Россией.
Вспомнил еще известную футбольную сагу про то, как датчане стали чемпионами Европы в далеком уже девяносто втором. Выбыли они из отборочного круга. Знаменитый зарубежный тренер команду покинул. Звезды разбежались. Спонсоры затаились. Нет команды — ни знаковых игроков, ни денег, ни стратегии. И вдруг из-за санкций выбывают «юги», и их приглашают на чемпионат. У кучки несыгранных футболистов только молодой, но занудный тренер Рихард Мёллер-Нильсен, не разделяющий стереотипы и ценности международного тренерского социума и помешанный на престиже страны, поднявший нерв игры от бренных призовых нулей до бессмертных «быть или не быть», и один сильный игрок Ким Вильфорд с умирающей семилетней дочкой на руках. Тренер Рихард убеждает, что только они могут спасти самоуважение маленькой страны. А полузащитник Ким утверждает, что маленькая Лин живет, пока они хорошо играют… И они играли вопреки всем и всему. И выиграли первенство, не имея ни единого шанса… Хорошая девочка Лина. Как жаль, что она умерла…
В девяностые богатая Америка оказывала гуманитарную помощь голодной России именно бройлерами. Подкармливала знаменитыми «ножками Буша». РФ обещали даже вмонтировать в глобальную пищевую цепочку. Если, конечно, будет верить в «правильное» устройство мира: не подвергать сомнению рациональность устройства мира как единой кормушки и верить в божественную сущность кормильцев. Западный мир ведь быстро развивается и из брутального «скотного двора» давно превратился в образцовую бройлерную фабрику. Для самых послушных — сытно, чисто, светло… А то, что впереди маячит «цех номер один» — разделочный конвейер, — так это пустые слухи и грязные инсинуации. Спросите у нормальных бройлеров. Или, например, у украинских политиков.
В общем, и хотела бы страна мыслить в уютном формате стандартов и ценностей потребления, есть дармовые окорочка, но ее усиленно гонят санкциями в философию бытия, за границу желудка — во вселенную сложных вопросов и бездну мучительных переживаний… Притом что у них денег бройлерные куры не клюют, а у нас на пармезан не всем хватает.
Короче, хорошо упомянутым украинским братьям хозяева твердо обещают корм. По крайне мере, сложился уютный «кормо-культ», и нет сомнений в избранном пути. Даже футболисты играют неплохо. В пределах кормежки, разумеется.
А Россия вся в вечном поиске и в смутных мечтах:
— бройлерам не хватает любви, испытаний и мечты о полете;
— футболистам не хватает гордости перед большой выздоравливающей страной и милосердия хотя бы перед одной маленькой больной девочкой. (Хорошо, хоть тренер ушел с огромадными нулями вместо глаз.);
— ну, а простые граждане не понимают, почему бурно не растет экономика в потенциально самой богатой стране мира, где есть всё, кроме забытой страсти покорения загоризонтного мира…
