Можно, конечно, развязать долгую и бесплодную дискуссию о применяемых им отдельных терминах или о некоторых оценках в интервью, опублкованном несколько дней назад в издании Украина.ру. Но необходимости в этом нет. Потому что в главном он прав. Прав, когда говорит о том, что от Балтики до Чёрного моря проходит дуга столкновения цивилизаций, что регион этот нестабилен и является зоной естественной экспансии для обеих сторон.
Кто бы со всем этим спорил. Только зря он при этом говорит о «польской элите» и «польской политике». В чём заключается польская политика и чем занята польская элита, давно и точно сформулировал Радослав Сикорский в ставшей достоянием гласности телефонной беседе с министром финансов Польши Яцеком Ростовским.
Дело в том, что Польша является таким же лимитрофом, как демонстративно презираемые Корейбой страны («от Эстонии до Молдавии»), которым он советует «не умничать в делах мировой политики». Когда-то Жак Ширак о Польше (и ещё паре таких же восточноевропейских наглецов) сказал, что «они упустили прекрасный шанс промолчать».
Почти идентичная рекомендация. Но Ширак мог себе такую рекомендацию позволить, поскольку Франция до сих пор является одним из тех государств, от которых напрямую зависит судьба Восточной Европы. От Польши же ничего в этом вопросе не зависит и, когда Корейба говорит «если мы ликвидируем одно из этих государств… то нарушим баланс», он должен понимать, что «мы» — это Россия, США, Германия, Франция (до Brexit Великобритания, сейчас под вопросом), а Польша как раз находится среди тех, кого «мы» если ликвидируем, то нарушим баланс.
Более того, когда-нибудь «мы» их обязательно ликвидируем. Это неоднократно случалось в мировой истории и обязательно случится вновь. Просто потому, что «мы» (Западная Европа, Россия, а сейчас ещё и активно развивающий проект «один пояс — один путь» Китай) значительно сильнее их (как все вместе, так и каждый в отдельности). Любой из «нас» может провести ликвидацию как одного государства, так и всего лимитрофного региона, и даже не заметить, как и когда это случилось. Только за период с 1795 по 1939 год границы России и Германии смыкались трижды, а между 1945 и 1990 годами вся Европа была зоной ограниченного суверенитета. Решения за западную её часть принимали США, а за восточную — СССР.
Такие периоды, как нынешний, когда в лимитрофной зоне суетятся десятки малых нежизнеспособных стран, — большая редкость в истории последних веков. Это состояние было обусловлено длительным периодом противостояния СССР (России) и Запада (США), притом что ни одна из противостоящих сторон была не способна полностью взять под контроль европейский регион.
Но американская гегемония выдохлась. У Западной Европы лишь два пути: либо полностью вернуть себе международно-политическую субъектность, что потребует противостояния с США, как с основным экономическим (а теперь уже и политическим) конкурентом, либо согласиться с тем, что она остаётся под американским политическим контролем, но с перспективой быстрого обнищания (так как ресурсов на «золотой миллиард» уже не хватает, приходится на 2/3 сокращаться).
В первом случае ориентированные на американцев лимитрофы станут помехой для налаживания эффективных экономических связей между ЕС и Россией (а также Китаем), без которых Европе конкуренцию у США не выиграть. Что бывает в таких случаях, поляки должны хорошо знать. Польшу делили не потому, что кому-то были нужны её земли или не терпелось приобрести себе головную боль в виде чванливой (хоть преимущественно и нищей) шляхты. Польшу делили потому, что, ориентируясь на Англию и Францию (тогдашних гегемонов Европы), она пыталась помешать экономическому сотрудничеству Германии и России. Исключением стала ликвидация польского государства в 1939 году, когда в Варшаве не поняли, что Гитлер, конечно, возьмёт их в поход на СССР, но он сам будет решать, какие земли Польше прирезать, а какие от неё отрезать. Впрочем, это лишь вариант обычной проблемы лимитрофов, когда слуга решает, что он равен хозяину. Украина в этом смысле отличается от Польши только тотальным обнищанием, но требования к ЕС, США, МВФ, человечеству, галактике и вселенной Киев выдвигает не менее наглые, чем Варшава.
Экономическая ситуация меняется. Я помню, как нищие поляки ездили в советские ещё республики и, в первые годы после распада СССР в постсоветские государства, скупая в них любые электроприборы, вплоть до утюгов. Разница в ценах позволяла им заработать и как-то выживать. Сейчас Польша живёт за счёт помощи из фондов ЕС и очень нервничает каждый раз, когда «экономная четвёрка» начинает рассуждать о необходимости сократить лишние траты евробюджета. И все лимитрофы, в один голос, поют то же самое. Это главный показатель — кто кого содержит, тот того и танцует.
Есть ещё один показатель — способность защитить себя и своих союзников. Не только Польша, но даже главный донор бюджета ЕС, Германия, это сделать не в состоянии. Хоть как-то считаться в военном плане из всего ЕС приходится только с Францией, которая обладает ядерным оружием и потенциально может нанести серьёзный ущерб армии вторжения (правда, ценой собственного уничтожения).
Поэтому Франция и Германия и играют в ЕС первую скрипку (они обеспечивают защиту и финансирование). Раньше донором ЕС, обладавшим достаточной военной силой, была ещё Великобритания. Теперь она живёт отдельно.
Впрочем, Европа не способна себя защитить с 1940 года, когда вермахт в течение месяца разгромил французскую, бельгийскую, голландскую армии и британский экспедиционный корпус. В 1945 году перепуганная Европа ликвидировала военную мощь Германии. С этого момента она может только выбирать себе военного защитника между Россией (СССР) и США. До 90-го года обе державы обеспечивали военный зонтик каждая своей части Европы. Затем США стали единоличным военным протектором континента, да и финансово-экономическая поддержка от Вашингтона поступала немалая (пусть и не прямая, но открытие рынков для европейских компаний и избавление ЕС от необходимости тратиться на оборону дорогого стоило).
Сейчас ситуация вновь изменилась. Для Западной (Старой) Европы США стали экономическим конкурентом. Теперь их военная мощь несёт не защиту, а угрозу. Переориентация на Россию идёт очень медленно (Европа не успевает, тормозят традиционно ориентированные на США элиты). Но экономические интересы ЕС требуют и военно-политической переориентации на союз с Россией.
Лимитрофы с этим не согласны. Потому что в таком случае ЕС перестанет им подыгрывать в их русофобских скачках, а больше они ничего делать не умеют. Промышленность свою они уничтожили давно. Даже поляки знаменитую Гданьскую судоверфь сохранили только в качестве неформального памятника Леху Валенсе и профсоюзу «Солидарность», сократив количество работающих в десять раз (до 2 тысяч) и продав в 2007 году 75% акций справедливо презираемым Корейбой украинским олигархам. Лимитрофы не так боятся, что на них нападёт Россия (они понимают, что Москву на это ещё уговорить надо), как волнуются, что о них просто забудут и перестанут хоть как-то финансировать.
Поэтому лимитрофы выступают за второй вариант решения проблемы, уравнивающий их со временем в политической импотенции и экономической разрухе с сегодня ещё благополучными странами Старой Европы. Если ЕС останется в орбите США (а именно этого и хотят лимитрофы), то недалёк тот день, когда американцы уничтожат экономику Германии не менее эффективно, чем немцы уничтожили экономику Греции (ну или Прибалтики). Лучше от этого лимитрофам не будет. Даже США придётся сбрасывать балласт, оставляя себе активы, способные приносить хоть какой-то доход. Так что уже ограбленную Восточную Европу они попытаются «подарить» России, чтобы Москве было чем заняться в ближайшие лет десять и она не мешала янки грабить Западную Европу.
Судьба лимитрофа незавидна. Даже если, глядя на других лимитрофов, он верно оценивает ущербность их политики и актуального экономического состояния, себя он оценивает совсем по-другому. Себе лимитроф представляется центром вселенной. И по-другому быть не может, иначе лимитрофным политикам невозможно будет объяснить своему населению, зачем оно несёт такие издержки. Лимитроф, прекративший верить в своё великое предназначение, сразу приходит сдаваться, чтобы пустили к полевой кухне.
Тем не менее, сегодня полоса отчуждения от Балтики не до Чёрного моря даже, а до Адриатики, является реальностью. И её кризис нам не в радость, поскольку актуализирует вопрос: что делать с этими полутораста миллионами человек мало кого интересующего населения, если (или, скорее, когда) в ЕС для них кончится работа и они рванут к полевым кухням? Опять делить неохота и незачем. Просто оставить всё как есть опасно — это огромный регион на наших торговых путях. Остаётся учиться у англичан, вкладывавших деньги в Индию так, что каждый вложенный фунт приносил тысячу. На таких условиях и «братскую помощь» оказывать можно.
