Пообщался на днях с сокурсником-геологом, одним из считанных с нашего курса, оставшимся в профессии после того, как Украина была объявлена великой аграрной державой. Иван Гордиенко, ведущий научный сотрудник Института геофизики им. С.И.Субботина НАН Украины.
Вернулся он недавно из экспедиции («геологическая экспедиция» ныне на Украине, это «недели три полевого сезона» — на большее бензина, а главное — суточных, в Академии наук не вырвешь). Прозондировали Ровенскую, Тернопольскую и Львовскую области. Самый, что ни на есть Бандерштадт! Каждый день-другой знакомство с новым селом, новым сельским головой и местным «активом».
В предыдущие постмайданные годы наш собеседник проехался по Сиверщине, Причерноморью, Донбассу, и первое, что бросилось в глаза в этом году — зажиточность людей в Галичине и на Волыни.
— Практически все жилые дома отремонтированы, много строят, — говорит Иван.
- Знакомо. То же самое я наблюдал в Подкарпатье: часть семьи на заработках, оставшиеся строятся.
— И это всё на фоне практического отсутствия сельской инфраструктуры. Поначалу, когда на совершенно убитой дороге попадалось объявление «Визы в Европу» и «Загранпаспорта срочно», это вызывало ощущение «сюра». Население сёл, по словам председателей, с советского времени сократились в 3-5 раз. Сейчас на один сельсовет приходится 500-1000 человек. Молодые рвутся за рубеж сразу после школы. Чему очень способствуют волны мобилизации.
— Куда едут?
— Основные направления в Европе: Польша, Чехия, Италия. В Тернопольской области были очень популярны поездки в Россию, но сейчас народ готовится к переориентации на запад в связи с украинскими санкциями и ожидаемым ответом на них.
Кстати, многие хотели продемонстрировать приезжим киевлянам, что не забыли русский язык и сами предлагали общаться на русском.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Последствия гонений на русский язык: нацистская диктатура, распад или федерализация?
- Есть ли возможность хоть какого-то заработка на местах?
— Зарплаты на должностях в селе 1,5-2,5 тыс. грн (3,5-6 тыс. руб.). Да и самих должностей-то: председатель, секретарь сельсовета, почтальон и ещё пару человек. Детские садики почти везде разрушены. Школы ещё держатся, но бывают годы без приёма детей — возраста первоклашек просто нет. В одном из сел пожаловались, что «на культуру» (содержание Дома культуры и остальные культурные нужды села) выделяется бюджет в 0,00 грн. Даже за свет платит библиотекарь (единственная занятая в культуре должность).
- В смысле — из своего кармана?
— Да, из своего, из своих 1500 грн. Поэтому библиотекарь старается ходить на работу только в светлое время, чтобы не жечь свет.
- Остаётся телевизор?
— Народ совершенно не верит СМИ и первым делом интересуется, а как же «там, в Киеве» живётся на самом деле.
- И это притом, что общенациональные телеканалы ещё с кучмовских времён забиты выходцами из Галичины, и, казалось бы, кому же ещё верить, как не своим-то. Тем более — после «революции достоинства, открывшей все шлюзы свободному слову и новой, истинно европейской генерации политиков»!
— На самом деле, основной мотив народных чаяний в сёлах: «как бы выкопать большую яму, сбросить в неё всю эту «новую генерацию» вместе с президентом и его аппаратом и быстро закопать, пока не вылезли». Впрочем, подобное говорилось при всех властях и во всех регионах, с разной степенью экспрессии и этажности мата. Но и сейчас от этой мысли не отказываются на Галичине, несмотря на «расовую близость» с парламентариями. Кстати, в 2013 году в Луганской области меня поразила сила такой же народной «любви» к Партии регионов.
- Но, возвращаясь в «сьогодення», день сегодняшний — галицкие крестьяне как-то связывают своё отношение к власти и нынешний уровень жизни с Майданом? Как они — составившие основную «биомассу» Майдана — теперь к нему относятся?
— Судя по всему, не связывают. Потому что тема Майдана в их разговорах почти не всплывала. Разве что пару раз, но как исключительно временная «засечка»: как до Майдана было хорошо и как теперь плохо.
- Но вот власть оправдывает «временные экономические сложности» тем, что «идёт война — страна противостоит агрессии второй армии мира». Что говорят на сей счёт западноукраинские селяне?
- Ничего, кроме дежурной фразы «У нас тоже хлопцы были в АТО». Никаких комментариев. Даже имя Путина ни разу не упоминалось. Ни в каком контексте. Зато некоторых вернувшихся из Донбасса «ветеранов» характеризуют как людей крайне неприятных в общении, неуживчивых и подозревают в душевном расстройстве, а то и в производстве и сбыте наркотиков.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Неонацисты терроризировали беременную киевлянку, отказавшуюся сдать деньги на АТО
- Но есть ли хоть какой-то позитив в их разговорах?
— Да. Но это скорее ностальгия по советскому прошлому. Все хвастаются тем, какие в их селах были заводы («маслозавод первый, самый большой на Союз!») и колхозы («к нам со всей области приезжали, семинары были!»).
- И в свете этого, каково отношение к декоммунизации и независимости вообще?
— О переименованиях высказываются с насмешкой или презрением: мол, деньги можно потратить и с большей пользой — подумать о более насущном. И это притом, что край «бандеровский» (о чем многие не забывают упомянуть) и к «коммунистам» («советам») относятся не очень хорошо: «этого посадили», «того на Сыбир отправили».
- Отчего же по колхозам столь нежные воспоминания?
— На Волыни колхозы появились в 1956 году, и сразу стало ощутимо улучшение жизни. Вообще, это не единственные, скажем так, психосоциальные «аномалии». Например: «У нас свобода слова, какой нет и быть не может в России или Беларуси», а когда о советских временах вспоминают, в частности о «репрессиях», то поясняют: но мы же украинцы — нашелся человек, стукнул. И это один и тот же человек говорит. То есть, получается, «мы самый свободный народ стукачей».
