Итак, что у нас происходит?
У нас есть популярный (73% во втором туре) президент, избранный под лозунгами прекращения войны. Однако он:
а) не имеет понятия о том, как это делать с точки зрения стратегии;
б) не знает, как это делается с точки зрения процедуры (на что совершенно справедливо указал Сергей Лавров и что вынужден был признать даже Павел Климкин, который о существовании дипломатической процедуры и этикета знает только в теории);
в) имеет ряд предустановок, которые исключают нормальный диалог (например — отказ от ведения прямых переговоров с ЛДНР, хотя отношение к этому вопросу украинского общества как раз не является однозначно отрицательным).
С другой стороны, есть Виктор Медведчук, который реально, на протяжении длительного времени, показал свою способность договариваться с Москвой по самым удивительным темам (достаточно вспомнить историю Надежды Савченко).
Говорят, что Медведчук благодаря Петру Порошенко получил монополию на диалог с Россией, а Владимиру Зеленскому необходимо её вернуть (не откажутся от своей доли в этой монополии также представители «Оппозиционного блока» и, возможно, других партий).
Увы и ах, но никакой монополии Медведчука нет — даже притом, что он, в отличие от президента, представляет, что нужно делать и стратегически, и процедурно, и не имеет вредных установок (что недавно подтвердил в Минске).
В действительности монополия на переговоры с Россией принадлежит… России. Грубо говоря, российское руководство хочет договариваться с теми, с кем оно хочет договариваться. И очень трудно договариваться с Россией без учёта её собственной позиции. Опыт поляков и французов свидетельствует, что даже наличие украинских танков на Красной площади, как фантазировал министр гиперлупа Омелян, от учёта позиции России отнюдь не избавляет.
Например, возможность договорённостей с Игорем Коломойским была отброшена ещё в те времена, когда он захватил Кременчугский НПЗ и попытался разговаривать с Россией с позиции силы. Потом он вооружал добровольческие батальоны и опять пытался говорить с позиции силы. Теперь он способствовал избранию Зеленского и искренне недоумевает, почему Россия не хочет с ним договариваться — ведь он действует с позиции силы?
Судя по всему, есть у России какие-то претензии и к Ринату Ахметову, хотя он вроде бы громких политических заявлений не делает и Путина в интервью не оскорблял.
Отсюда следствия.
— Россия принципиально не хочет договариваться с «Оппозиционным блоком», который является сейчас совместным политпроектом Ахметова и Коломойского. Это можно считать неправильным и несправедливым, но это так. Во всяком случае — на данном этапе. Конкуренция между ОБ и ОП тут, возможно, играет свою роль, но — далеко не главную.
— Россия с осторожностью смотрит на Зеленского, учитывая его положение (всё же легитимно избранный президент) и то, что он старается дистанцироваться от Коломойского (сейчас отношения концессионеров явно не безоблачные, на что намекает переключение олигарха на поддержку «Оппозиционного блока»). Но учитывает также и то, что сейчас его риторика почти ничем не отличается от риторики Порошенко, который вот уж точно не собирался ни о чём договариваться.
— Россия готова вести переговоры с участием Медведчука и на предварительно высказанных Путиным условиях: Крым не обсуждается (кстати, вопрос Крыма не является предметом Минских соглашений и «нормандского формата»), Россия — не сторона конфликта, прямым переговорам с Россией должен предшествовать диалог с ЛДНР.
Не нравится позиция России? Не могу ничем помочь. Хотите договариваться — учитывайте позицию России и идите на компромиссы. Не хотите учитывать — не договаривайтесь. Только не рассказывайте, что вы против войны.
