https://ukraina.ru/20250813/tkuarchal-podvig-i-tragediya-shakhtrskogo-goroda-v-abkhazii-1066873896.html
Ткуарчал: подвиг и трагедия шахтёрского города в Абхазии
Ткуарчал: подвиг и трагедия шахтёрского города в Абхазии - 13.08.2025 Украина.ру
Ткуарчал: подвиг и трагедия шахтёрского города в Абхазии
14 августа 1992 года войска Госсовета Грузии начали блокаду шахтёрского города Ткуарчал на юго-востоке Абхазии. Тогда этот город назывался Ткварчели, впрочем этот топоним и сейчас часто употребляется местными
2025-08-13T16:00
2025-08-13T16:00
2025-08-13T16:00
история
история
абхазия
ссср
грузия
уголь
шахтеры
гражданская война
1990-е годы
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e9/08/0c/1066872001_0:96:1024:672_1920x0_80_0_0_e7da81ce67cfa9119bed0a3da13d4f60.jpg
413 дней продолжалась героическая оборона города: осада, начавшаяся в первые часы Грузино-абхазской войны, была снята в день её окончания. Ни кошмар блокадной зимы, ни голод, ни перебои с боеприпасами и медикаментами не смогли заставить его защитников сложить оружие. Нога вражеского солдата так и не ступила на ткуарчальские улицы...Это единственный случай в ХХ веке, когда полностью окружённый гарнизон выдержал сухопутную блокаду. Тем не менее ни историки, ни публицисты и по сей день совершенно напрасно не проявляют особого внимания к этой героической и трагической странице событий 1992-93 годов в Абхазии, хотя войны, сопровождавшие разрушение СССР, в значительной мере оказались предвестниками и полигонами нашего нынешнего, куда более масштабного противостояния с Западом.Наша газета "Донецкiй кряжъ" в 1990-х и 2000-х годах активно занималась освещением событий в "горячих точках" постсоветского пространства: у нас был свой корреспондент в Приднестровье, а в ведении вашего покорного слуги находились Абхазия и Южная Осетия. Все три конфликта тогда находились в тлеющем состоянии, но в редакции прекрасно понимали, что всё происходящее там однажды станет реальностью и для Донбасса. Конечно, хранили в душе надежду что чаша сия будет пронесена мимо, но иллюзий не строили. Особенно после пресловутой "оранжевой революции" в Киеве: тогда среди многих моих коллег возникло небезосновательное чувство, что и у нас в ближайшую дюжину лет тоже запахнет порохом.Конечно, наши читатели знали про войну в Абхазии, но вряд ли кто в дни постперестроечной свистопляски детально отслеживал её события: людей тогда куда больше занимали вопросы выживания. А про блокаду Ткуарчала даже нам, студентам Донецкого университета, на лекции по истории постсоветского периода сообщили в двух словах просто как об историческом факте без всяких подробностей, которых не знал даже преподаватель. Поэтому абхазскую командировку в начале 2007 года я решил посвятить этому малоизвестному эпизоду недавнего прошлого.Солнечным, но ветренным и морозным, январским днём иду по улицам Ткуарчала: он оказался потрясающе похож на шахтёрские города Донбасса, разве что с добавлением пальм и живописных гор. Снег лежит, но не на улицах, а чуть выше – нижняя его кромка проходит по склонам на границе городской застройки.А вот первые следы блокады: окна брошенных квартир, заклеенные полосками истлевшей бумаги в виде андреевского креста, и ярко-красная надпись на стене дома, указывающая направление убежища, не то нанесённая кровью, не то напоминающая свежую рану.Практически любой ткуарчалец старших и средних лет пережил блокаду. Пожилая женщина рассказывает, как во время обстрелов города той страшной зимой 1992-93 годов ей приходилось находиться на коммутаторе: бросить телефонную станцию нельзя. Чтобы согреться и забыть о разрывающихся рядом снарядах она в нетопленном помещении мыла полы.История показывает, что для индустриальных центров быть хранителями согласия – скорее историческая миссия. В дни распада СССР Ткуарчал оставался последним бастионом межнационального мира на уже терзаемой страшным конфликтом земле. Этот город и сейчас остаётся самым многонациональным городом Абхазии, а до войны при населении всего в 21 тысячу человек здесь проживали представители более чем полусотни этносов. А в местной администрации мне с гордостью сообщили, что из тринадцати сёл подчинённого Ткуарчалу района девять – с преимущественно грузинскими населением.Рассказывая об одном из двух, наряду с Гудаутой, Городов-героев Абхазии, стоит сделать небольшое отступление. Принятое ныне название Ткуарчал при произношении отличается от написания и звучит как "Тквaрчал", сами же горожане в быту пользуются советским вариантом топонима. В Грузии этот же самый город часто называют Квезани.Первый уголь здесь был добыт в 1935 году, статус города присвоен спустя семь лет. В дни Сталинградской битвы Ткварчельское месторождение стало практически единственным источником угля для Черноморского флота: из-за горной местности город оказался недосягаем для вражеской авиации. Добываемый здесь коксующийся уголь славился своим качеством, однако условия труда горняков были крайне тяжёлыми. В разное время уголь на-гора выдавало семь предприятий. В послевоенные годы город достаточно быстро стал индустриальным сердцем аграрно-курортной Абхазии: здесь располагались военные заводы "Заря" и "Аргонавт", мощная тепловая электростанция, а в пригороде – генераторный цех Ингурской ГЭС. Интересно, что гидроузел расположен в Грузии по другую сторону горного хребта, откуда вода по тоннелю идёт на принадлежащие Абхазии турбины.Все войны, вызванные распадом СССР, начинались не как битвы кадровых армий, а как боевые операции народного ополчения. В Ткуарчале против формирований Госсовета Грузии тоже выступили ополченцы. Большинство и рядовых бойцов, и их руководителей обороны города были далёкими от ратного дела тружениками шахт и заводов. Многие мои собеседники рассказывали, как им пришлось учиться на поле боя: надо было во что бы то ни стало остановить рвущегося к городу противника. Благодаря героизму ополченцев основная линия фронта спустя несколько часов после начала агрессии стабилизировалась в двенадцати километрах к юго-западу от городской черты, остальная её часть проходила по господствующим над Ткуарчалом высотам. Прорвать оборону ополченцев грузинским войскам так и не удалось.Но если нельзя победить непокорный народ – ему можно устроить гуманитарную катастрофу. Это, кстати, тоже неотъемлемая черта войн на постсоветском пространстве. Госсоветовские гвардейцы и боевики из "Мхедриони" развязали в окрестных сёлах жестокий террор, чем вынуждали людей искать спасения в многонациональном шахтёрском городе. В результате его население быстро выросло в полтора раза. Людей, потерявших абсолютно всё, селили, для них открывались столовые, горожане делились с ними буквально последним, с миру по нитке собирая самое необходимое. И это при том, что никакого нормированного снабжения для большинства ткуарчальцев не существовало, а зима 1992-93 годов была аномально холодной и снежной.Помню, как мне показали страшный документ от 25 января 1993 года о наличии продовольствия на складах Ткуарчала. Вот выдержка из него:"Судя из прилагаемой таблицы и учитывая, что в городе вместе с беженцами проживают около 30 тысяч человек, на душу населения с начала войны приходится около 4 килограммов муки, в день же – около 30 граммов…"Исторические параллели напрашиваются сами собой.Только вот никакой Дороги жизни на Большую Землю у блокадного Ткуарчала не было. Была лишь хрупкая ниточка вертолётного моста с Тебердой и Гудаутой. Туда везли продовольствие, боеприпасы, медикаменты и группы добровольцев, обратными рейсами эвакуировали женщин, детей и раненых. Вертолёты в обе стороны летали с запредельным перегрузом и постоянно обстреливались противником. Например, на борту вертолёта, сбитого грузинскими войсками 14 декабря 1992 года в Кодорском ущелье над селением Лата, находилось 68 беженцев. Все они погибли.В ходе командировки судьба свела меня с человеком удивительной судьбы, ставшим в дни обороны Ткуарчала одним из её руководителей, а после войны – летописцем тех событий. Это был ныне покойный Леонид Черкезия, в равной мере сочетавший сильные таланты журналиста и скульптора. Ему довелось редактировать газету "Ткварчельский горняк" и быть собкором республиканских изданий, а в дни блокады по заданию Штаба обороны пришлось возглавить городской телецентр.Он много рассказывал об особенностях информационной составляющей той войны: роль информации в 1990-е годы по сравнению с предыдущими периодами возросла очень сильно. Людей надо было поддержать и вдохновить, требовалось опровергать распространяемые противником вбросы.Большую часть блокады продолжала выходить газета "Ткварчельский горняк". Но в начале июня 1993 года перебои с бумагой и электричеством остановили городскую типографию.Другим информационным оружием стал телецентр. В ДК имени Горького имелась необходимая видеоаппаратура, под контролем ополченцев находился телевизионный ретранслятор. Специальный корреспондент редакции выезжал на позиции и вёл репортажи с передовой. Объём суточного вещания редко когда превышал 20 минут: приходилось подстраиваться под подачу электроэнергии. Но зрительская аудитория терпеливо ждала начала передачи чтобы после активно обсуждать увиденное и услышанное. Понятно, что грузинское командование не раз устраивало охоту на журналистов и пыталось бомбить передатчик, но тщетно.Большую помощь местной прессе оказывали радиолюбители. Благодаря им переправлялись материалы для российских газет, а также получали сводки из остального мира.Публикация материала о блокаде Ткуарчала в "Донецком кряже" имела самые неожиданные последствия, хотя и приятные. Нам в редакцию позвонила читательница, чьё детство и юность, выпавшие на годы первых пятилеток и Великой Отечественной войны, прошли в тогда ещё Ткварчели. Ей рано пришлось начать трудовую биографию, однако она никак не могла подтвердить статус труженицы тыла: официальные контакты с Абхазией в 2007 году не поддерживались.Мне пришлось задействовать все свои абхазские знакомства, на месте удалось разыскать свидетелей и нужные документы, поэтому вскоре соответствующая справка из города её юности пришла в Донецк. К чести наших чиновников, документ, выданный непризнанной с точки зрения Украины республикой, был признан в качестве подтверждения ветеранского статуса.
https://ukraina.ru/20240808/1048551648.html
https://ukraina.ru/20250303/1061508367.html
https://ukraina.ru/20241118/1059012376.html
https://ukraina.ru/20240924/1057662014.html
абхазия
ссср
грузия
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2025
Александр Дмитриевский
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e9/04/0a/1062429537_416:9:900:493_100x100_80_0_0_3ba615ba7d26a2131936fa7ccd950a8d.jpg
Александр Дмитриевский
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e9/04/0a/1062429537_416:9:900:493_100x100_80_0_0_3ba615ba7d26a2131936fa7ccd950a8d.jpg
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Александр Дмитриевский
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e9/04/0a/1062429537_416:9:900:493_100x100_80_0_0_3ba615ba7d26a2131936fa7ccd950a8d.jpg
история, абхазия, ссср, грузия, уголь, шахтеры, гражданская война, 1990-е годы
Ткуарчал: подвиг и трагедия шахтёрского города в Абхазии
14 августа 1992 года войска Госсовета Грузии начали блокаду шахтёрского города Ткуарчал на юго-востоке Абхазии. Тогда этот город назывался Ткварчели, впрочем этот топоним и сейчас часто употребляется местными
413 дней продолжалась героическая оборона города: осада, начавшаяся в первые часы Грузино-абхазской войны, была снята в день её окончания. Ни кошмар блокадной зимы, ни голод, ни перебои с боеприпасами и медикаментами не смогли заставить его защитников сложить оружие. Нога вражеского солдата так и не ступила на ткуарчальские улицы...
Это единственный случай в ХХ веке, когда полностью окружённый гарнизон выдержал сухопутную блокаду. Тем не менее ни историки, ни публицисты и по сей день совершенно напрасно не проявляют особого внимания к этой героической и трагической странице событий 1992-93 годов в Абхазии, хотя войны, сопровождавшие разрушение СССР, в значительной мере оказались предвестниками и полигонами нашего нынешнего, куда более масштабного противостояния с Западом.
Наша газета "Донецкiй кряжъ" в 1990-х и 2000-х годах активно занималась освещением событий в "горячих точках" постсоветского пространства: у нас был свой корреспондент в Приднестровье, а в ведении вашего покорного слуги находились Абхазия и Южная Осетия. Все три конфликта тогда находились в тлеющем состоянии, но в редакции прекрасно понимали, что всё происходящее там однажды станет реальностью и для Донбасса. Конечно, хранили в душе надежду что чаша сия будет пронесена мимо, но иллюзий не строили. Особенно после пресловутой "оранжевой революции" в Киеве: тогда среди многих моих коллег возникло небезосновательное чувство, что и у нас в ближайшую дюжину лет тоже запахнет порохом.
Конечно, наши читатели знали про войну в Абхазии, но вряд ли кто в дни постперестроечной свистопляски детально отслеживал её события: людей тогда куда больше занимали вопросы выживания. А про блокаду Ткуарчала даже нам, студентам Донецкого университета, на лекции по истории постсоветского периода сообщили в двух словах просто как об историческом факте без всяких подробностей, которых не знал даже преподаватель. Поэтому абхазскую командировку в начале 2007 года я решил посвятить этому малоизвестному эпизоду недавнего прошлого.
Солнечным, но ветренным и морозным, январским днём иду по улицам Ткуарчала: он оказался потрясающе похож на шахтёрские города Донбасса, разве что с добавлением пальм и живописных гор. Снег лежит, но не на улицах, а чуть выше – нижняя его кромка проходит по склонам на границе городской застройки.
А вот первые следы блокады: окна брошенных квартир, заклеенные полосками истлевшей бумаги в виде андреевского креста, и ярко-красная надпись на стене дома, указывающая направление убежища, не то нанесённая кровью, не то напоминающая свежую рану.
Практически любой ткуарчалец старших и средних лет пережил блокаду. Пожилая женщина рассказывает, как во время обстрелов города той страшной зимой 1992-93 годов ей приходилось находиться на коммутаторе: бросить телефонную станцию нельзя. Чтобы согреться и забыть о разрывающихся рядом снарядах она в нетопленном помещении мыла полы.
История показывает, что для индустриальных центров быть хранителями согласия – скорее историческая миссия. В дни распада СССР Ткуарчал оставался последним бастионом межнационального мира на уже терзаемой страшным конфликтом земле. Этот город и сейчас остаётся самым многонациональным городом Абхазии, а до войны при населении всего в 21 тысячу человек здесь проживали представители более чем полусотни этносов. А в местной администрации мне с гордостью сообщили, что из тринадцати сёл подчинённого Ткуарчалу района девять – с преимущественно грузинскими населением.
Рассказывая об одном из двух, наряду с Гудаутой, Городов-героев Абхазии, стоит сделать небольшое отступление. Принятое ныне название Ткуарчал при произношении отличается от написания и звучит как "Тквaрчал", сами же горожане в быту пользуются советским вариантом топонима. В Грузии этот же самый город часто называют Квезани.
Первый уголь здесь был добыт в 1935 году, статус города присвоен спустя семь лет. В дни Сталинградской битвы Ткварчельское месторождение стало практически единственным источником угля для Черноморского флота: из-за горной местности город оказался недосягаем для вражеской авиации. Добываемый здесь коксующийся уголь славился своим качеством, однако условия труда горняков были крайне тяжёлыми. В разное время уголь на-гора выдавало семь предприятий. В послевоенные годы город достаточно быстро стал индустриальным сердцем аграрно-курортной Абхазии: здесь располагались военные заводы "Заря" и "Аргонавт", мощная тепловая электростанция, а в пригороде – генераторный цех Ингурской ГЭС. Интересно, что гидроузел расположен в Грузии по другую сторону горного хребта, откуда вода по тоннелю идёт на принадлежащие Абхазии турбины.
Все войны, вызванные распадом СССР, начинались не как битвы кадровых армий, а как боевые операции народного ополчения. В Ткуарчале против формирований Госсовета Грузии тоже выступили ополченцы. Большинство и рядовых бойцов, и их руководителей обороны города были далёкими от ратного дела тружениками шахт и заводов. Многие мои собеседники рассказывали, как им пришлось учиться на поле боя: надо было во что бы то ни стало остановить рвущегося к городу противника. Благодаря героизму ополченцев основная линия фронта спустя несколько часов после начала агрессии стабилизировалась в двенадцати километрах к юго-западу от городской черты, остальная её часть проходила по господствующим над Ткуарчалом высотам. Прорвать оборону ополченцев грузинским войскам так и не удалось.
Но если нельзя победить непокорный народ – ему можно устроить гуманитарную катастрофу. Это, кстати, тоже неотъемлемая черта войн на постсоветском пространстве. Госсоветовские гвардейцы и боевики из "Мхедриони" развязали в окрестных сёлах жестокий террор, чем вынуждали людей искать спасения в многонациональном шахтёрском городе. В результате его население быстро выросло в полтора раза. Людей, потерявших абсолютно всё, селили, для них открывались столовые, горожане делились с ними буквально последним, с миру по нитке собирая самое необходимое. И это при том, что никакого нормированного снабжения для большинства ткуарчальцев не существовало, а зима 1992-93 годов была аномально холодной и снежной.
Помню, как мне показали страшный документ от 25 января 1993 года о наличии продовольствия на складах Ткуарчала. Вот выдержка из него:
"Судя из прилагаемой таблицы и учитывая, что в городе вместе с беженцами проживают около 30 тысяч человек, на душу населения с начала войны приходится около 4 килограммов муки, в день же – около 30 граммов…"
Исторические параллели напрашиваются сами собой.
Только вот никакой Дороги жизни на Большую Землю у блокадного Ткуарчала не было. Была лишь хрупкая ниточка вертолётного моста с Тебердой и Гудаутой. Туда везли продовольствие, боеприпасы, медикаменты и группы добровольцев, обратными рейсами эвакуировали женщин, детей и раненых. Вертолёты в обе стороны летали с запредельным перегрузом и постоянно обстреливались противником. Например, на борту вертолёта, сбитого грузинскими войсками 14 декабря 1992 года в Кодорском ущелье над селением Лата, находилось 68 беженцев. Все они погибли.
В ходе командировки судьба свела меня с человеком удивительной судьбы, ставшим в дни обороны Ткуарчала одним из её руководителей, а после войны – летописцем тех событий. Это был ныне покойный Леонид Черкезия, в равной мере сочетавший сильные таланты журналиста и скульптора. Ему довелось редактировать газету "Ткварчельский горняк" и быть собкором республиканских изданий, а в дни блокады по заданию Штаба обороны пришлось возглавить городской телецентр.
Он много рассказывал об особенностях информационной составляющей той войны: роль информации в 1990-е годы по сравнению с предыдущими периодами возросла очень сильно. Людей надо было поддержать и вдохновить, требовалось опровергать распространяемые противником вбросы.
Большую часть блокады продолжала выходить газета "Ткварчельский горняк". Но в начале июня 1993 года перебои с бумагой и электричеством остановили городскую типографию.
Другим информационным оружием стал телецентр. В ДК имени Горького имелась необходимая видеоаппаратура, под контролем ополченцев находился телевизионный ретранслятор. Специальный корреспондент редакции выезжал на позиции и вёл репортажи с передовой. Объём суточного вещания редко когда превышал 20 минут: приходилось подстраиваться под подачу электроэнергии. Но зрительская аудитория терпеливо ждала начала передачи чтобы после активно обсуждать увиденное и услышанное. Понятно, что грузинское командование не раз устраивало охоту на журналистов и пыталось бомбить передатчик, но тщетно.
Большую помощь местной прессе оказывали радиолюбители. Благодаря им переправлялись материалы для российских газет, а также получали сводки из остального мира.
Публикация материала о блокаде Ткуарчала в "Донецком кряже" имела самые неожиданные последствия, хотя и приятные. Нам в редакцию позвонила читательница, чьё детство и юность, выпавшие на годы первых пятилеток и Великой Отечественной войны, прошли в тогда ещё Ткварчели. Ей рано пришлось начать трудовую биографию, однако она никак не могла подтвердить статус труженицы тыла: официальные контакты с Абхазией в 2007 году не поддерживались.
Мне пришлось задействовать все свои абхазские знакомства, на месте удалось разыскать свидетелей и нужные документы, поэтому вскоре соответствующая справка из города её юности пришла в Донецк. К чести наших чиновников, документ, выданный непризнанной с точки зрения Украины республикой, был признан в качестве подтверждения ветеранского статуса.
