Перестал понимать, что происходит в мире. Особенно на Украине. Выделяю эту не самую простую часть нашей ойкумены, именно потому, что сам же специализировался на расшифровке ее тайных кодов, скрытых посланий и прочих подмигиваний. Сам же рекомендовал в «эпоху Ющенко» следить не за его словами, а за его руками. Или в «период Януковича» фиксировать не его руки, а его ноги («ходки»)… Но сейчас столько намеков, «натяків», что голова идет кругом.
Вот хотя бы встреча президента Зеленского с премьером Джонсоном. Скрученный, как стручок фасоли зеленый галстук. Это что — сигнал о возможности Британии скрутить в бараний рог и друзей и оппонентов? Помощница, силой вырывающая папки из вялых рук Бориса. Предстоит утечка информации? Гвардеец из почётного караула, сталкивающийся на заднем плане с журналистом. Ожидается столкновение силовиков и медийщиков?
Либо все это придумал Кустурица, и тогда нам не постигнуть великий режиссерский замысел о том, что один абсурд можно расшифровать только другим абсурдом. Либо все эти ненужные подробности, протокольный треш и политическую хрень стоит просто отбросить и подумать о главном. О чем писала еще Артхашастра.
Да, бывают периоды усложнения, когда история сгущается, концентрируется, порождает высокие смыслы, накаляет страсти, обостряет чувство справедливости.
Союз Союзович, в частности, при всех его бесчисленных издержках, был, конечно, сложным политическим, экономическим и духовным образованием. Сложности его и погубили. Но поразительно то, что его антиподы, зеркально повторявшие его перегруженную идеологическую, управленческую, административную оснастку, пока еще как бы живы.
Вон, альянс НАТО — герантократический пережиток союзной эпохи, еще шевелится. Даже пытается напоследок растянуть шкуру почти умершего льва на максимально большое геополитическое пространство. Смешно. Если, конечно, абстрагироваться от судеб людей, подмятых этой шкурой.
Но сейчас не об этом. Сейчас о новых шустрых «хлестаковых», которые не читали Артхашастры, но интуитивно почувствовали двойственность нашего времени — когда сосуществуют монументальные «линкоры» прошлого и юркий «москитный флот» будущего. А поскольку в устройстве титанических броненосцев они не разбираются, стали надувать знакомые по размеру резиновые изделия. УПА* — гипотетический союз Украины, Польши и Англии — это отличный пример «москитной геополитики». То есть микрообъединений на базе одного простейшего чувства. В данном случае — ненависти к России. Всё по Артхашастре!
Мне даже жаль немного Североатлантический Альянс. Я бывал в его брюссельской штаб-квартире не раз. Радовался за его номенклатуру, имевшую доступ к закрытым спецраспределителям, скопированным с советских партийных «нычек»-кормушек. Разорял с его командировочными офицерами минибары в гостиницах, поскольку у тех был неограниченный лимит на шаровую выпивку. Но понимал: Альянс обречен.
С одной стороны фундаментально мыслящая Россия, которая по старинке не потерпит в соседних шхерах бронированных «тирпицев» ушедшей эпохи. С другой — неувядающая Артхашастра, которая утверждает, что сложные, многоуровневые межгосударственные союзы с запутанной инфраструктурой, непостижимым управлением и спорным финансированием проигрывают простейшим союзам с одной извилиной и одной функцией.
Это наше настоящее. Но вот что же сулит будущее? Во-первых, еще раз обозначу: войны не будет. Москитный флот создается не для сражений. А москитная геополитика — не инструмент глобальной войны. Здесь скорее будет наблюдаться картина зеркальная ситуации с «коронавирусом». «Корона» постепенно мутирует в «омикрон» — более заразный, но менее смертоносный недуг. Объединение УПА* — это, по сути, новый штамм геополитики. Более заразный, поскольку легко подхватить простейшую форму ненависти. Но менее опасный, поскольку в таких «союзах» нет эффекта синергии от взаимного технологического, интеллектуального, духовного и прочего обогащения. Там вообще нет ничего взаимного, кроме ненависти.
Во-вторых, еще раз подчеркну — мир не настанет. В девяностые, мне пришлось общаться с такими разными, но масштабными персонами как Генри Киссенджер и Збигнев Бжезинский. Оба, типа, хотели мира. Но видели его по-разному. Точнее, оба полагали, что вечный мир как конец истории — это бесконечное и безраздельное доминирование Штатов. Но вот для устранения России, как главного экзистенциального противовеса американской гегемонии, у них были диаметральные сценарии.
А прямолинейный в своей искренней русофобии «Большой Збиг» просто мечтал уничтожить Россию. Раздавить ее экономику, уничтожив промышленность. Раздробить её сакральное державное пространство на мелкие бессмысленные осколки, абсолютно лояльные и послушные внешнему управлению. Разорвать единые просторы веры на пестрые лоскуты конфессионного сектанства…
А ведь тогда оба этих сценария были вполне осуществимы. Но оба пришли к выводу из той же Артхашастры: государство, у которого приоритет — деньги и влияние, не может жить и процветать без внешнего врага. Иначе не будет ни денег, ни влияния!
Нет врага — нет ВПК! Нет страхов — нет политики! Нет угроз — нет консолидации общества… Вообще, оказалось, что в западной модели устройства мира, которая окончательно сформировалась в глобальном противостоянии с Союзом, без образа врага ничего не работает. Здесь даже доллар эмитируют не под размеры товарной массы или золотого запаса, а под количество авианосных групп.
Короче, не получился «конец истории» о котором мечтал мой наивный знакомый Фрэнсис Фукуяма. Ошибся в своих романтических предсказаниях Франклин Делано Рузвельт. И тогда объявили кастинг на врага. Привычного врага. Россия, кстати, долго сопротивлялась. Заявляла что-то про «партнеров», «западных друзей» и прочие «ценности». Стахановскими методами внедряла западные культы потребления и «стандарты жизни». Копировала стилистику быта и рекламы и даже секса в большом городе. Деньги свои держала в их банках. Не помогло. В докладных записках, концептуальных разработках, официальных доктринах безопасности Штатов и НАТО ей постоянно напоминали: «Ты враг, приятель, понял!»
А виновата опять Артхашастра. Именно там впервые было сформулирован постулат о том, что лучший враг — вымышленный враг. Действительно, реальный оппонент неуправляем. У него свои интересы, желания, взгляды. А вымышленного супостата ты можешь наделять какими угодно качествами в зависимости от конъюнктуры момента и актуального спроса. Ты можешь его объявить хоть коварным отправителем, хоть лукавым поработителем, хоть жестоким агрессором, хоть профессорам зла и всех темных сил… И он не поспорит — ведь он выдуманный! Так говорит Артхашастра.
Красивую концепцию придумали индусы. И подхватили западные «партнеры». Но беда в том, Россия стала вдруг «приходить в себя», возвращаться в реальность. Её «ультиматум Западу» — только первый симптом прояснения сознания. Конечно, легче быть чужой химерой, чем самодостаточной сущностью. Химеры ни за что не отвечают. А тут риски персональной ответственности. И за возможные ошибки, и за неизбежные промахи.
Страны-химеры, порожденные мощным чужим воспаленным сознанием, как, например, гордая Польша или беспокойная Украина, могут даже получать удовольствие в подобной геополитической метавселенной. Там можно обрести всё — от любви до немыслимых благ. Правда, только в виртуальном, вымышленном исполнении. А России вот захотелось реальности. Пусть немного, но своей. Пусть грубой, но ощутимой.
Так что же будет? Будет весна и маскхалаты из ситца? Это, повторюсь, вряд ли будет носиться. Камуфляжный ситец вышел из моды. Будет, повторюсь, непростой мир. Где остались пока без ответа два глобальных вопроса. Первый: возможна ли в принципе западная модель мироустройства, работающая без образа врага. Второй: возможна ли Россия, не боящаяся стать реальным оппонентом, несостоявшихся «партнеров». Второй ответ для меня важнее. Тогда исчезнет первый вопрос.
* Организация с таким названием признана экстремистской и запрещена в России.
