— Учитывая, что мы ругали Министерство здравоохранения и говорили, что оно что-то делает не так, все опасения остались позади. Фактически из заразившихся в самом начале 16 700 человек осталось только около 2000 инфицированных. Причем из них, по последним данным Минздрава, лишь 41 человек болеют в самой тяжелой форме, и 29 подключены к аппарату ИВЛ. Действительно, это очень маленький процент.
Уже закрыты несколько отделений, специально выделенных для пациентов с коронавирусом, работают школы, университеты, детские сады, начинают работать все бизнесы, кроме авиасообщения, поскольку оно связано с уровнем безопасности в других странах. Но сейчас ведутся переговоры о возобновлении полетов с группой стран, где ситуация с коронавирусом примерно на таком же уровне.
Международный туризм, конечно, меньше всего восстановился, и непонятно, когда он начнет восстанавливаться. Только-только открываются гостиницы для внутреннего туризма. Но в целом считается, что волна эпидемии прошла.
27 мая в Израиле открылись для посетителей бары, кафе и рестораны. Также, с определенными ограничениями, начали работать спортивные залы и бассейны в спортивно-развлекательных комплексах. Открылся купальный сезон. Вода в море достаточно прогрелась, и толпы людей ринулись на пляжи. Хотя пожилым людям рекомендуется соблюдать меры предосторожности, ношение масок в общественных местах обязательно, а за их отсутствие штрафуют.
- С какими настроениями израильское общество выходит из карантина?
— Может быть, нам не нравились жесткие меры, которые были введены в начале пандемии, и, возможно, они были более жесткими, чем требовалось, но их результат чувствуется. К тому же многие страны говорят о положительном опыте Израиля. Тот же президент Украины недавно связался с нашим премьер-министром и сказал, что Израиль может быть примером удачной борьбы с коронавирусом и что нужно брать с Израиля пример.
По крайней мере, первая волна идет к своему завершению. Но в любой момент Израиль может вернуться к жесткому карантину. Это может произойти в трех случаях:
— при выявлении 100 новых случаев заражения в день, когда источник заражения неизвестен;
— если количество заболевших будет удваиваться в течение 10 дней;
— при наличии 250 больных в тяжелом состоянии.
Минздрав держит руку на пульсе, но перед Израилем стоит сейчас более важная проблема — ликвидация потерь в экономике и обеспечение сотен тысяч граждан страны социально-экономической помощью.
- Как оценивается ущерб от карантина и какие действия предпринимаются властями?
— Анализ ущерба от карантинных мер, который был проведен в разных странах, показал, что израильская экономика пострадала меньше, чем экономика Франции, Испании, Италии, Бельгии, Канады, Германии. Но восстанавливать экономику придется долго. Множество предприятий еще не начало работать в полном объеме, часть бизнесов обанкротилось. В стране очень большой уровень безработицы. Я уже говорил, что если ранее она составляла в среднем около 4,5%, то в самый пик коронавируса вырастала до 26%.
По прогнозу Банка Израиля, вернуться к прежним показателям удастся только в конце 2021 года. В конце этого года уровень безработицы составит порядка 8%.
Правительство выделило сумму, равную примерно 20 млрд евро, на помощь бизнесам. Без такой помощи многие производства просто бы не выжили. Необходимо было помочь мелким и средним предпринимателям. Им предоставили разные системы выплат, безналоговых ссуд, отсрочек. Все пенсионеры и семьи, имеющие детей до 18 лет, получили небольшие денежные подарки от государства.
Но все равно было много недовольных, потому что получение финансовой поддержки занимает много времени и не делается сразу. Государственная машина, к сожалению, всегда предполагает определенный бюрократический процесс, который растягивается во времени. Но люди постепенно возвращаются на работу. На дорогах опять пробки, в торговых центрах очереди в магазины, чего не было уже давно.
Все начало работать. Пока еще не работает один вид общественного транспорта, нечто среднее между электричкой и метро, но и он на днях запускается. Все выглядит так, будто жизнь возвращается в прежнее русло. Хотя в привычку вошло протирать руки спиртовыми салфетками, меньше касаться друг друга, соблюдать 2-метровую дистанцию. Многие говорили о том, что после пандемии мы станем немножко другими, и мы стали немножко другими.
- Как этот коронакризис пережили выходцы из бывшего СССР по сравнению с другими израильтянами?
— Начнем с того, что основная волна прибывших из бывшего СССР была в начале 90-х. Сейчас эти люди, такие как я, живут в Израиле уже по 20-30 лет и переживали эти процессы так же, как и коренные израильтяне.
Единственное, как мне кажется, они были более законопослушными. То есть если сказано не выходить, сидеть дома, носить маски или меньше общаться, они так и делали.
Были проблемы у тех, кто приехал относительно недавно и еще плохо владеет ивритом. Им было сложнее вести переписку в интернете по поводу получения помощи. Хотя нашелся целый штат волонтеров, которые решали эти вопросы.
Более того, эти волонтеры ездили домой к пенсионерам, брали заказы и покупали продукты. Так что с определенными погрешностями и выходцы из разных стран, и коренные израильтяне вместе пережили этот процесс.
- Что вы думаете о суде над Биньямином Нетаньяху по подозрению в мошенничестве и обмане общественного доверия. Кто за этим стоит, и действительно ли карьера израильского премьера может омрачиться обвинительным приговором?
— Действительно, наконец начался суд над нашим премьер-министром. Несколько последних выборов разделили граждан страны на два условных лагеря. Право-религиозный лагерь, поддерживающий Нетаньяху, а также левоцентристский лагерь и примкнувший к ним объединенный арабский список, которые шли под лозунгом: «Кто угодно, лишь бы не Нетаньяху».
Как известно, кончилось все тем, что было создано правительство национального единства, в результате чего Нетаньяху остался премьер-министром на первую половину каденции. Он хотел, чтобы в начале суда он был в ранге премьер-министра. Он этим прекрасно воспользовался. Перед началом заседания Нетаньяху удивил всех, устроив прямо в здании суда свое обвинительное выступление. Рядом с ним стояли министры и депутаты от поддерживающей его партии «Ликуд». Он отверг все возможные сделки с правосудием и пошел в атаку на левый лагерь, на СМИ, прокуратуру и полицию. Нетаньяху решил дать бой, считая, что ему ничего не будет, потому что ничего не было.
Не секрет, что премьер-министр давно у власти, и через выборы его никак не получается сменить. Премьер-министр считает, что именно поэтому против него ведутся три судебных дела.
У меня же создалось впечатление, что все вообще забыли, о чем в суде идет речь и что именно будет рассматриваться. По этому делу набралось сотни томов документов и более 300 свидетелей, и этот процесс может затянуться на годы. Вполне возможно, мы пойдем на еще одни выборы, а суд будет продолжаться.
Представители правого лагеря говорят о намеренном судебном разбирательстве против Нетаньяху, а сам Нетаньяху считает, что он олицетворяет правый лагерь и что это наезд на всех избирателей правого лагеря. Левоцентристский лагерь исходит из того, что нельзя руководить страной человеку, против которого возбудили уголовные дела.
И никто не пытается разобраться в том, насколько правомерны эти дела и есть ли в них состав преступления. Поскольку суд еще никаких решений не принимал, есть презумпция невиновности. Прошел такой водораздел. Я думаю, что это политическое и судебное шоу затянется, и всю эту каденцию мы будем жить, периодически следя за тем, что происходит в суде.
- Как вы видите место Израиля в посткарантинном мире?
— Мне кажется, что многие страны пока не понимают, как они будут выглядеть в посткарантинном мире. Сегодня практически единицы окончательно прошли эту эпидемию и пытаются возместить экономические потери. В первую очередь это касается Китая (первым вошел, первым вышел).
В странах Европы, которые по-разному перенесли эту эпидемию, ситуация не однозначная, поэтому и средства выхода из пандемии у них будут различны. Германия и Франция пытаются выйти с инициативой создания большого европейского фонда, который помогал бы странам ЕС возвратиться на прежний экономический уровень. Но даже в этом нет единства мнений среди руководителей европейских государств.
У меня такое ощущение, что затормозится интеграционный процесс, и разобщенность стран, проявившаяся во время пандемии, только усилится. Если в последние годы все говорили об ускоренном процессе глобализации, когда стираются национальные границы, когда происходит интеграция производства во многих сферах, то сегодня наблюдается еще одна тенденция.
Наряду с использованием международных наработок каждая страна будет выстраивать свою политику выживания, понимая, что когда-нибудь могут быть снова закрыты границы и нужно будет рассчитывать только на себя.
- Изменится ли каким-то образом внешняя политика Тель-Авива?
— Во время любой войны идет бурное развитие и внедрение новых технологий и изобретений. Сегодня есть десятки лабораторий в разных странах мира, которые ищут лекарства и вакцины. В Израиле тоже создаются новые технологические наработки, которые уже реально работают.
В больницах начали работать роботы, заменяющие медицинских сестер, что очень важно, учитывая, насколько опасно сейчас работать с инфекционными больными. Появились новые разработки по выявлению больных, когда находящихся в одном зале людей сканируют целиком и выявляются конкретные лица, которые могут быть инфицированы.
Развитие новых технологий в повседневной жизни и в хай-теке идет полным ходом. Израиль в этом отношении всегда отличался большим количеством стартапов и успехами в сфере высоких технологий. Эти разработки не разбираются в политике и внедряются даже в тех странах, с которыми у нас нет дипломатических отношений. И наоборот, во время эпидемии в Израиль доставляли необходимые медицинские изделия даже из тех стран, с которыми у нас, мягко говоря, не очень дружеские отношения.
Есть научные открытия, технологические разработки, которые нужно использовать вне зависимости от того, как мы политически друг к другу относимся. Может быть, это станет толчком для налаживания отношений с другими странами, в чем Израиль всегда заинтересован.
