Цифры, за которыми смерть
Эта организация является одним из основателей «Международного движения по запрещению противопехотных мин» и имеет большие возможности добывать информацию по этой тематике. По данным организации, больше всего граждан погибли или получили ранения от мин в результате вооруженных конфликтов на Украине, в Афганистане, Мьянме, Сирии и Йемене.
Главная цифра доклада (учтены данные 2018 года) — 6897 человек, погибших в мире или раненных взрывами мин. По большей части это все мирные граждане. Правда, в случае с Донбассом, достаточно много погибших и из числа военных с обеих сторон линии украинско-донбасского фронта.
Организация не уточняет, какая часть этих жертв приходится на Украину. Да, собственно, особого учета гибели именно от последствий минно-взрывной травмы не велось. А от учет, который был, вряд ли стал доступен специалистам международных организаций. Принято считать, что жертвами мин за годы противостояния в Донбассе стали 300-500 мирных жителей и около 800 солдат и офицеров с обеих сторон. Раненых, конечно, больше. Примерно в 2-3 раза. Правда, украинские СМИ дают цифру в 2558 жертв подрывов, но не совсем понятно, как она коррелирует с цифрой жертв среди мирного населения, называемой ООН, — 3300 человек. Если согласиться с украинской цифрой, выйдет, что почти все люди стали жертвами противопехотных мин и взрывных ловушек. А это не так. Большинство погибших донбассовцев нашли свою смерть от осколков украинских снарядов и минометных мин.
Особенно много жертв мин было, разумеется, в первые два года войны. Тогда же и устанавливалось большинство минных полей. Зачастую, говорят специалисты саперного дела, карты установки мин терялись. Особенно украинской стороной в первый год-полтора. Украинским саперам приходилось тогда часто попадать в «котлы», отступать. В таких условиях было не до карт.
Минный террор от ВСУ
Понятное дело, что особую осторожность приходилось проявлять жителям прифронтовой полосы. Сообщения о том, что в Горловке или на окраине Донецка подорвался мирный горожанин, не такая уж редкость даже сейчас, когда стороны худо-бедно стали договариваться о разминировании, снятии именно противопехотных мин, извлечении неразорвавшихся снарядов и так называемых «растяжек».
Кстати, именно этим варварским оружием диверсионные-группы Вооруженных сил Украины (ВСУ) пытались в первые годы войны терроризировать население городов и сел ДНР. Гражданам республики до сих пор памятны сообщения 2016 года, когда саперы находили «растяжки» на тропинках возле школ Донецка и автозаправок в Кировском районе. Военнослужащие вооруженных сил республики уверены, что это был именно террор, и террор осознанный.
— Вспоминаю, как подорвалась на «растяжках» семья, кажется, из поселка шахты «Трудовская», — рассказывает на условиях анонимности один из бывших саперов. — Они ходили за продуктами или к родственникам в Марьинку. Местные, они знают все прямые тропинки. Ходили они в обход украинских блокпостов. Так вот, с той стороны наблюдали за ними, а потом и поставили им смертельный сюрприз».
Случаи подрыва автомобилей тоже были нередки. Всем памятен автобус, взорванный осенью 2015 года под Волновахой украинской миной направленного действия МОН-90. Жертвы взрыва украинским президентом Порошенко тогда были цинично использованы для обвинения в террористической деятельности воинов Народной милиции ДНР. Впрочем, потуги эти были шиты до того белыми нитками, что никто в мире ему не поверил.
— Возможно, украинцы свою мину просто забыли, у них тогда всякое случалось, даже в тылу, — рассказывает наш собеседник-сапер, — но в большинстве случаев взрывы противопехотных мин провоцировали все-таки животные. Как-то под одним селом у пастуха от стада отбились несколько коз, которые забрели ночью в заминированную посадку. Мы сначала по звуку взрыва думали — «прилет» с той стороны, оказалось — погибли шесть коз.
Украинская сторона, естественно, во всем винила своих противников. Но факт остается фактом — от мин гибли и увечились в основном граждане ДНР, живущие на территории, контролируемой республикой. Знают это, конечно же, и инспекторы мониторинговой миссии ОБСЕ, и других правозащитных организаций. Несомненно, их точка зрения и невозможность убедительно доказать мнимую вину донецких «террористов» заставили западных партнёров Украины обратить внимание Киева на то, что надо не пропагандой заниматься, а реально убирать мины хотя бы со своей стороны.
Кто и как снимает мины
С началом процесса разведения войск в пилотных населенных пунктах обе стороны снимают мины. Правда, украинцы и тут отличились — пехотные они снимают, а противотанковые, напротив, ставят все в большем количестве. Зачем — трудно ответить.
— Может, средства «деребанят», а может, нам на будущее проблем добавляют. Ведь разминирование не только опасное, но и трудоемкое дело. Противотанковые же мины устанавливают с обязательной «гарантией» от снятия вручную — гранатой со снятой чекой.
Наш собеседник уверяет, что, по его информации, военные республики новых минных полей не ставят.
— Что касается пехоты, то она, конечно, обновляет немного старые мины, ведь все устаревает, в том числе и мины, за ними надо следить, чтобы они были в рабочем состоянии.
Заявления украинской стороны о неимоверных усилиях по разминированию в Донецке встречают скептически.
— Вот пишут они в своих отчетах, в интернете можно прочесть, что под Авдеевкой, Ясиноватой, Горловкой вдоль железных дорог они сняли на 95 гектарах 213 ВОП (взрывоопасных предметов. — Авт.). Чуть ли не за полтора года. Это, уверяю вас, крайне мало. И справиться с этой работой можно было бы в два раза быстрей, — говорит сапер.
Избавится ли Украина от «взрывоопасного» статуса?
Украинская сторона в СМИ сетует на то, что в стране до сих пор нет противоминного закона, которым бы регулировалась деятельность органов, уполномоченных заниматься снятием и уничтожением мин и найденных неразорвавшихся боеприпасов. По данным МО Украины на территории Донецкой и Луганской областей (имеется в виду та часть ДНР и ЛНР, которые находятся под контролем ВСУ. — Авт.), есть всего 246 подготовленных специалистов (118 человек от ГосЧС и 128 — от ВСУ). Не считая, разумеется, армейских саперов, которые не занимаются разминированием в «гражданских зонах». То есть речь идет о так называемом гуманитарном разминировании — очистке территорий от ВОП в гражданских целях. В отличие от военного разминирования гражданское является более сложной и трудоемкой задачей, так как требует стопроцентной очистки территорий от ВОП и максимального снижения уровня рисков как для проводящих его специалистов, так и для населения, окружающей среды и инфраструктуры территорий.
Украина как участник международных гуманитарных программ может рассчитывать на помощь соответствующих структур ООН или ЮНИСЕФ. Донецкая и Луганская Республики в деле очистки территории от мин могут полагаться только на свои собственные силы. При этом специалисты, с которыми нам приходилось разговаривать, считают, что со стороны республик эта решается примерно за год.
Будет ли у официального Киева желание очиститься от нацистского наследия «майдана», породившего и войну, и минные поля на ней, бог весть. Трудно себе представить страну, стремящуюся в Европейский Союз, но при этом наравне с самыми неблагополучными странами Азии и Африки остающуюся в пятерке самых «взрывоопасных». Придут ли в такую страну инвестиции и технологии, захотят ли иметь с ней дело страны, в которых расположены те самые правозащитные организации, которые и указали Украине ее роль — детонатора гражданской войны? Как говорил товарищ Сухов из "Белого солнца пустыни", «это вряд ли».
