Там, на шахтах угольных
Известно, что одним из главнейших богатств Донбасса всегда был уголь. В девяностых ломка старого хозяйственного уклада привела десятки шахт в лоно так называемой реструктуризации. Проще говоря, новое рыночное государство отрезало от себя все самое убыточное и бесперспективное. Но уж то, что осталось, несомненно, можно было назвать и основой энергетической безопасности Украины, и ее "золотым запасом".
Нынче большинство самых интересных предприятий ушли из украинской экономики. К услугам металлургов Днепропетровска, Кривого Рога и Запорожья, конечно, есть несколько шахт "Павлоградугля" и относительно молодая (1990 года введения в строй) шахта "Красноармейская-Западная №1", сменившая восемь лет назад название на "Покровская". Все это великолепие принадлежит компаниям миллиардера Рината Ахметова, поэтому говорить о конкуренции и других игроках на рынке здесь едва ли уместно.
А соперников у павлоградских и красноармейских угольщиков нет по той причине, что самая комфортная по добыче и мощная своими запасами энергетического угля шахта "Комсомолец Донбасса" в городе Кировское (ДНР) или знаменитая своими коксующимися углями донецкая шахта имени Засядько теперь для Украины, как говорится, вне зоны доступа. Между тем, засядьковцы, несмотря на то что их шахта вместе с другой донецкой шахтой, имени Скочинского, и макеевской "Ясиновской-глубокой" входят в число так называемых внекатегорийных по взрывам метана и внезапным выбросам, давали Украине в не такие уж и далекие, лучшие годы до трети всего коксующегося угля, без которого, как известно, металлургия почти бессмысленна. Да, в нынешнем веке, металлурги, например, Донецка или Мариуполя не раз и не два завозили коксующиеся угли и готовый кокс из российских Воркуты, Инты, Алтая. Но вот уже почти два года, усилиями украинских националистов и опекающих их государственных структур, такие действия для бизнеса стали полностью или почти невозможны.
Антрацит Киеву не нужен? Недоступен!
Незадолго до начала украинско-донбасского конфликта холдинг Рината Ахметова "СКМ" купил одно из крупнейших предприятий по добыче антрацита, производственное объединение "Краснодонуголь" в Луганской области. Оно, так же как и антрацитовые шахты Тореза, Снежного в Донецкой области, и расположенные в Луганской области шахты Антрацита, Красного Луча и Свердловска, давало не только основу питания тепловых электростанций, но и было незаменимо в ряде технологических процессов. Например, при обогащении железных руд.
Высокие теплотехнические качества антрацита давали Украине дополнительный заработок — ведь антрациты Донбасса отлично продавали в Бельгию, Францию, Испанию, Германию, Японию. С марта 2017 года республики взяли добычу и сбыт антрацита в свои руки. Украина одномоментно лишилась и заработка, и доступных энергоносителей. Понятно, что заменить их нечем, и она все равно их покупает, но делать это приходится через посредников.
Шашкой национализма — по металлургии
В ЛНР остался Алчевский металлургический комбинат. Некогда он назывался Коммунарским и был в то время крупнейшим и самым передовым в Европе. В постсоветский период пережил непростые времена, но в итоге достался крупному донецкому консорциуму "Индустриальный союз Донбасса" (ИСД) Виталия Гайдука и Сергея Таруты. Началась масштабная реконструкция меткомбината, в которую по разным оценкам было вложено от 4,5 до 6 миллиардов долларов. Правда, в самом начале 2010 года Виталий Гайдук продал свой контрольный пакет акций "ИСД", что привело к снижению темпов реформирования производства. Тем не менее, АМК остается уникальным для отрасли предприятием, которое сегодня работает на интересы не Украины, но ЛНР. Комбинат имеет полный цикл производства и производит специальные стали, которые используются при создании дорогостоящего высокотехнологического оборудования для химического и атомного машиностроения.
Более не является одной из жемчужин промышленной империи Ахметова и Украины и Енакиевский металлургический комбинат, одно из старейших металлургических предприятий Донбасса. Он тоже был передан в марте 2017 года под внешнее управление. На предприятии есть известные проблемы с сырьем и сбытом, но они решаемы.
Потеряны для Украины и Донецкий, и Макеевский металлургические заводы. Надо сказать, честно, Макеевский завод давно уже работает на малом ходу, после реструктуризации предприятия в конце нулевых, на нем остались действующими лишь пара прокатных станов и вспомогательные цехи. А вот "Старый Юз", как всегда называли металлурги России ДМЗ, в канун войны находился в стадии реконструкции. Будучи разделен на два хозяйствующих субъекта, он имел, тем не менее, все шансы, сделаться одним из лидеров украинской электрометаллургии. Видимо, эти шансы в прошлом. На площадке былого завода, породившего 150 лет назад феномен промышленного Донбасса, теперь работает "Юзовский металлургический завод".
Завершая тему металлургии, отметим, что в небольшом донбасском городке Харцызск остались за пределами влияния Украины и ее бизнеса еще два уникальных предприятия. Это Харцызский трубный завод, из труб большого диаметра производства которого построены практически все советские нефте- и газопроводы от Уренгоя до Бреста с Ужгородом, а также очень специфическое предприятие "Силур", которое в прошлом носило сложное название "Харцызский сталепроволочно-канатный завод". Его стальные канаты держали, например, Останкинскую башню в Москве до печально известного пожара и бесчисленное количество мостов по всему бывшему СССР.
В Донбассе есть все, а было еще больше
Как известно, в Донбассе есть все. Верней сказать, было. Экономические кризисы, в которые вгоняли страну все националисты у власти, начиная с Виктора Ющенко, начали разрушать единый промышленно-хозяйственный комплекс задолго до начала прямого противостояния Донбасса с Киевом. Военные действия и несколько этапов экономической блокады республик сегодня добивают не только базовые отрасли промышленности, но и те из вспомогательных, без которых трудно представить нормальную жизнь государства и общества — химическую, стекольную, производство цемента и стройматериалов, соды и соли. Всего этого в Донбассе сегодня или нет, или почти нет.
До войны Донецкая и Луганская области давали от 22 до 24 процентов валового национального продукта, сотни миллиардов гривен налогов. Но и помимо денежного исчисления роли Донбасса в жизни Украины, он был базой для быта и комфорта. Донбасс производил большую часть угля, стали, кокса, химической продукции, стройматериалов, соли, машин всех типов и классов для большинства отраслей всеукраинской индустрии. Донбасс был базой электроэнергетики. Его 12 теплоэлектростанций и теплоэлектроцентралей совокупно давали энергии столько, что Украина имела возможность продавать ее излишки на мировых рынках. Особенно после того, как Украина вернулась в единую с Россией энергосистему. Теперь многого из перечисленного нет. Многое пришло в убогий вид и едва держится на плаву, как та же энергетика, например. Стоило ли это войны с Донбассом, войны со своими гражданами, войны, в конце концов, со своими будущим? Вопрос, разумеется, риторический.
Уничтожая Донецкий край, его силу и возможности, Украина уподобляется человеку, который невероятным усилием воли сумел каким-то образом отрубить себе и руки, и ноги, и теперь ерзает непонятным и жалким обрубком на лавочке у дома под жалостливыми и недоуменными взглядами соседей и прохожих.
