https://ukraina.ru/20220920/1038879270.html
"Не отдавайте нас, пожалуйста". Чего боятся люди в Красном Лимане
"Не отдавайте нас, пожалуйста". Чего боятся люди в Красном Лимане - 20.09.2022 Украина.ру
"Не отдавайте нас, пожалуйста". Чего боятся люди в Красном Лимане
Украина.ру, 20.09.2022
2022-09-20T07:56
2022-09-20T07:56
2022-09-20T08:42
всу
красный лиман
украина
сво
днр
лнр
вс рф
пытки
военные преступления
преступления
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/103405/05/1034050587_0:47:898:552_1920x0_80_0_0_afc6d4b9e623b4d45b89de19ec36f8fc.jpg
Обстановку под Красным Лиманом назвали в Донецкой Народной Республике напряженной — там самый сложный участок фронта, отметил глава ДНР Денис Пушилин. О чем просят Россию местные жители, чего они боятся, и во что верят — в репортаже из этого города— Берите, берите.— Ой, может, не надо? — женщина, стоящая у ворот частного дома, всплескивает руками и прижимает их к груди, как ребенок, который боится взять подарок, «неужели это мне?». Пакет от гуманитарщиков с самыми ходовыми продуктами: хлебом, гречкой, подсолнечным маслом, тушенкой — она не от скромности даже тронуть боится. Она просто боится.На другой улице люди, разбирающие гуманитарку в одном из подъездов, наспех благодарят военных и быстро уходят скорым шагом или, вскочив на велосипед, сразу набирают скорость: «Только не снимайте!». Жадно расхватывают и газеты, там хоть какие-то официальные сведения в море слухов. Пример оставленной части Харьковской области научил осторожности. Руку навстречу камере отнюдь не приветственно поднимают молодые люди и мамы с детьми, в объективы открыто смотрят в объектив только бесстрашные пенсионеры«Люди, которые получали гуманитарку, так они ящики пожгли, потому что там была буква Z. Все боятся возврата нациков и боятся, что будут предприняты какие-то к ним меры, — пересказывает уже полностью седой Николай городские новости и добавляет с сарказмом. — Когда мы тут жили , мы не обязаны были брать гуманитарку, мы обязаны были сдохнуть, но от русских ничего не брать».Николай выезжал к родственникам в Красный Луч в Луганской Народной Республике и делится впечатлениями, какова она, мирная, спокойная жизнь. «Во-первых, взрывов никаких нет. Магазины все работают, рынок огромнейший, и он работает, газ есть, вода есть, электроэнергия есть», — перечисляет он.А в Красном Лимане все по-другому. «В гараж постоянно прямые попадание, две мины прилетело, в один день одна прилетела, снесла. А на другой день прямое попадание в середину гаража, крышу раскидало. Машину — все удивляются: "У тебя ж зеленая машина была, а почему она белая?, — да потому что она выгорела"», — смеется Николай, найдя что-то забавное в своем несчастье.Светлана, как и многие, передвигается на велосипеде — самом удобном транспорте в городе, где не ходят автобусы и тем более такси. «Хотим, чтобы вы нас не забросили, надеемся, что вы отсюда не уйдете. Мы так вас ждали, так ждали. И очень надеемся, что будем вместе с Россией. Голосовать будем тоже за Россию», — вспоминает она про референдум, который должен бы пройти на территории Донецкой Народной Республики до конца 2022-го.«И просим, просим, просим, в ножки поклонюсь, — Светлана действительно кланяется поясным поклоном и вытирает выступившие слезы. — Лишь бы нас не бросили этим отщепенцам. Не отдавайте, пожалуйста».Александр — гражданин России. В городе, вернувшемся в чем-то в XIX век, он оказался с опасной болезнью — с катарактой. Ему надо делать операцию, но и город ему покидать не хочется. И он все же верит в лучшее. «Я, например, оптимист и сторонник того, что российское правительство столько потеряло сынов, столько средств для чего? Для освобождения нас от... ну нехорошая эта власть, анархия сплошная. А мы пятьдесят на пятьдесят. Хотя большая часть все же верит в свое освобождение, что все-таки не вернутся националисты. Пессимистов много, но даже пессимисты начинают понимать, что не будет возврата к старому», — описывает общественное мнение Александр.— Украина не вернется?— Нет, конечно, — заверяет он под канонаду.«Белый» — военнослужащий комендатуры в Красном Лимане не расстается с котенком. Прибившийся к людям в форме черный Стажер — кличку дали, приняв его как младшего в подразделение — смело ползает по плечам и рукам. В кочевом солдатском быту почему-то часто встречаются коты и собаки — как напоминание об оставленном доме. Пока «Белый» и его товарищи в Красном Лимане за власть, участковых, общественную приемную и, вообще, по всем вопросам — помогают людям поддерживать, если и не уют, то хотя бы нормальную, насколько это возможно в прифронтовом городе, жизнь.«Едой, чем можем, тем помогаем (…). Единственный медик в комендатуре, Екатерина, принимала роды. Был сильный обстрел, ранен священник, его жена, она на выезде помогала», — рассказывает «Белый» про ежедневную работу комендатуры в городе.Опасения местных жителей по поводу возвращения ВСУ в город вызваны не только известиями о расправах в Харьковской области. Краснолиманцы имели несчастье лично познакомиться с отступавшими под ударами российских и донецких войск «захысныками».«Сильно их обижали, мародерничали очень много ВСУ, гаражи взламывали, людей закрывали в подвалах, забирали машины, телевизоры, все до последнего забирали, угрожали, стреляли, пьяными тут ходили», — описывает боец подвиги «лыцарей», подтверждая, что был случай, когда вэсэушники, уходя, сожгли продукты, оставив людей без еды.«Збройны сылы» продемонстрировали и свое классическое прощание, как в Мариуполе. «Танк ездил и стрелял по мирным домам», — сообщает «Белый».…— А что сейчас чувствуют те, кто рядом с линией фронта, кто боится, что ВСУ вернутся? А что чувствуют те, кто за линией фронта?Вопрос по адресу, потому что Анатолий (имя изменено по просьбе собеседника. — Ред.) по долгу службы знает о настроениях по обе стороны фронта. Над скамейкой, на которой сидит Анатолий, билборд с чиновничьим креативом — «Вместе на пути к миру!». Кого-то нужно так агитировать за мир в воюющей девятый год республике, где в 2014-м взвились российские флаги. «Что чувствуют… Верят. Мы их освободим. Лично я по-другому и думать не могу. Мне нельзя. Я могу только вперед», — отвечает он после паузы.«У меня просто пути назад нет. Изварино (пункт пропуска на российской границе. — Ред.) для меня закрыто. Нет, российский паспорт у меня есть, в России я устроюсь, и неплохо, думаю, — Анатолий показывает свои руки, подтверждая, что был бы готов трудиться и начинать жизнь сначала ("Как и многие в шахтерском крае, многие", — с удовольствием он подчеркивает, что умеет вкалывать на совесть). — Но тогда зачем все это было? Как я посмотрю в глаза детям и вдовам тех, кто погиб? Как я оставлю людей там? У многих моих семьи по ту сторону фронта — пусть даже от них и отказавшиеся».
https://ukraina.ru/20220919/1038878268.html
красный лиман
украина
днр
лнр
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
всу, красный лиман, украина, сво, днр, лнр, вс рф, пытки, военные преступления, преступления, эксклюзив
Обстановку под Красным Лиманом назвали в Донецкой Народной Республике напряженной — там самый сложный участок фронта, отметил глава ДНР Денис Пушилин. О чем просят Россию местные жители, чего они боятся, и во что верят — в репортаже из этого города
— Ой, может, не надо? — женщина, стоящая у ворот частного дома, всплескивает руками и прижимает их к груди, как ребенок, который боится взять подарок, «неужели это мне?». Пакет от гуманитарщиков с самыми ходовыми продуктами: хлебом, гречкой, подсолнечным маслом, тушенкой — она не от скромности даже тронуть боится. Она просто боится.
На другой улице люди, разбирающие гуманитарку в одном из подъездов, наспех благодарят военных и быстро уходят скорым шагом или, вскочив на велосипед, сразу набирают скорость: «Только не снимайте!». Жадно расхватывают и газеты, там хоть какие-то официальные сведения в море слухов. Пример оставленной части Харьковской области научил осторожности. Руку навстречу камере отнюдь не приветственно поднимают молодые люди и мамы с детьми, в объективы открыто смотрят в объектив только бесстрашные пенсионеры
«Люди, которые получали гуманитарку, так они ящики пожгли, потому что там была буква Z. Все боятся возврата нациков и боятся, что будут предприняты какие-то к ним меры, — пересказывает уже полностью седой Николай городские новости и добавляет с сарказмом. — Когда мы тут жили , мы не обязаны были брать гуманитарку, мы обязаны были сдохнуть, но от русских ничего не брать».
Николай выезжал к родственникам в Красный Луч в Луганской Народной Республике и делится впечатлениями, какова она, мирная, спокойная жизнь. «Во-первых, взрывов никаких нет. Магазины все работают, рынок огромнейший, и он работает, газ есть, вода есть, электроэнергия есть», — перечисляет он.
А в Красном Лимане все по-другому. «В гараж постоянно прямые попадание, две мины прилетело, в один день одна прилетела, снесла. А на другой день прямое попадание в середину гаража, крышу раскидало. Машину — все удивляются: "У тебя ж зеленая машина была, а почему она белая?, — да потому что она выгорела"», — смеется Николай, найдя что-то забавное в своем несчастье.
Светлана, как и многие, передвигается на велосипеде — самом удобном транспорте в городе, где не ходят автобусы и тем более такси. «Хотим, чтобы вы нас не забросили, надеемся, что вы отсюда не уйдете. Мы так вас ждали, так ждали. И очень надеемся, что будем вместе с Россией. Голосовать будем тоже за Россию», — вспоминает она про референдум, который должен бы пройти на территории Донецкой Народной Республики до конца 2022-го.
«И просим, просим, просим, в ножки поклонюсь, — Светлана действительно кланяется поясным поклоном и вытирает выступившие слезы. — Лишь бы нас не бросили этим отщепенцам. Не отдавайте, пожалуйста».
Александр — гражданин России. В городе, вернувшемся в чем-то в XIX век, он оказался с опасной болезнью — с катарактой. Ему надо делать операцию, но и город ему покидать не хочется. И он все же верит в лучшее. «Я, например, оптимист и сторонник того, что российское правительство столько потеряло сынов, столько средств для чего? Для освобождения нас от... ну нехорошая эта власть, анархия сплошная. А мы пятьдесят на пятьдесят. Хотя большая часть все же верит в свое освобождение, что все-таки не вернутся националисты. Пессимистов много, но даже пессимисты начинают понимать, что не будет возврата к старому», — описывает общественное мнение Александр.
— Нет, конечно, — заверяет он под канонаду.
«Белый» — военнослужащий комендатуры в Красном Лимане не расстается с котенком. Прибившийся к людям в форме черный Стажер — кличку дали, приняв его как младшего в подразделение — смело ползает по плечам и рукам. В кочевом солдатском быту почему-то часто встречаются коты и собаки — как напоминание об оставленном доме. Пока «Белый» и его товарищи в Красном Лимане за власть, участковых, общественную приемную и, вообще, по всем вопросам — помогают людям поддерживать, если и не уют, то хотя бы нормальную, насколько это возможно в прифронтовом городе, жизнь.
«Едой, чем можем, тем помогаем (…). Единственный медик в комендатуре, Екатерина, принимала роды. Был сильный обстрел, ранен священник, его жена, она на выезде помогала», — рассказывает «Белый» про ежедневную работу комендатуры в городе.
Опасения местных жителей по поводу возвращения ВСУ в город вызваны не только известиями о расправах в Харьковской области. Краснолиманцы имели несчастье лично познакомиться с отступавшими под ударами российских и донецких войск «захысныками».
«Сильно их обижали, мародерничали очень много ВСУ, гаражи взламывали, людей закрывали в подвалах, забирали машины, телевизоры, все до последнего забирали, угрожали, стреляли, пьяными тут ходили», — описывает боец подвиги «лыцарей», подтверждая, что был случай, когда вэсэушники, уходя, сожгли продукты, оставив людей без еды.
«Збройны сылы» продемонстрировали и свое классическое прощание, как в Мариуполе. «Танк ездил и стрелял по мирным домам», — сообщает «Белый».
— А что сейчас чувствуют те, кто рядом с линией фронта, кто боится, что ВСУ вернутся? А что чувствуют те, кто за линией фронта?
Вопрос по адресу, потому что Анатолий (имя изменено по просьбе собеседника. — Ред.) по долгу службы знает о настроениях по обе стороны фронта. Над скамейкой, на которой сидит Анатолий, билборд с чиновничьим креативом — «Вместе на пути к миру!». Кого-то нужно так агитировать за мир в воюющей девятый год республике, где в 2014-м взвились российские флаги. «Что чувствуют… Верят. Мы их освободим. Лично я по-другому и думать не могу. Мне нельзя. Я могу только вперед», — отвечает он после паузы.
«У меня просто пути назад нет. Изварино (пункт пропуска на российской границе. — Ред.) для меня закрыто. Нет, российский паспорт у меня есть, в России я устроюсь, и неплохо, думаю, — Анатолий показывает свои руки, подтверждая, что был бы готов трудиться и начинать жизнь сначала ("Как и многие в шахтерском крае, многие", — с удовольствием он подчеркивает, что умеет вкалывать на совесть). — Но тогда зачем все это было? Как я посмотрю в глаза детям и вдовам тех, кто погиб? Как я оставлю людей там? У многих моих семьи по ту сторону фронта — пусть даже от них и отказавшиеся».
