- Богдан, в связи со Всебелорусским народным собранием было множество ожиданий, однако президент Лукашенко не предоставил даже примерного плана конституционной реформы. Он настолько уверен в своей легитимности, или он пытается сохранить хорошую мину при плохой игре?
— Он просто тянет время. Он пообещал, но при этом не представил никакой конкретики. Судя по его словам, какие-то конкретные реформы начнут обсуждаться в январе 2022 года.
Многие эксперты, в том числе и я, заранее говорили, что ВНС и все эти разговоры — это просто попытка выиграть время чтобы остаться у власти и в реальности никаких реформ не проводить. Это имитация, которую он воплощает в жизнь.
Он рассчитывает, что протесты завершатся, что ему удастся их переломить, самых буйных перепороть, наиболее опасных посадить, деньги у России получить под угрозой того, что он будет сотрудничать с Западом, и получить деньги у Запада под угрозой того, что он пойдет на интеграцию с Россией, а сам он останется в шоколаде, как всегда.
- Вы у себя в телеграм-канале, комментируя недавнее интервью главы МИД Макея, написали, что Минск готов заново начать антироссийский крен, если Запад признает Лукашенко. А насколько осуществим такой сценарий?
— Если Запад пойдет навстречу Лукашенко, начнет давать ему деньги или легитимирует его на шестой срок, то тогда Лукашенко начнет двигаться в сторону Запада все дальше и все быстрее. И тот кредит, который мы выделили Минску после встречи Путина и Лукашенко в Сочи, пойдет прахом. Единственное утешение, что большая часть этого кредита пошла на погашение долгов российским же корпорациям и российским же фирмам.
И после этого могут последовать шаги, о которых я тоже писал в телеграм-канале, — национализация «дочек» российских компаний, повышение тарифов, прекращение транзита, ограничение и так достаточно небольшого рынка сбыта для российских товаров на территории Белоруссии.
Все это будет сопровождаться враждебной риторикой, все это будет опираться теперь уже на националистов с бело-червоными флагами, которые хотя и составляют меньшинство среди протестующих, но достаточно активное и агрессивное. Их будут пытаться убедить в том, что Лукашенко и есть главный националист. И в принципе так оно и есть.
- В Министерстве транспорта и коммуникаций Белоруссии заявили, что ведомство готово к подписанию соглашения об организации перевалки белорусских нефтепродуктов в портах России, но из-за процедурных вопросов это будет возможно сделать после 15 февраля. Речь действительно идет о технических вопросах, или это какая-то игра?
— Нельзя сказать однозначно. Возможно, белорусская сторона просто взяла паузу, чтобы понаблюдать реакцию других игроков. Может быть, действительно есть какие-то технические проволочки, поскольку бюрократическая машина в Белоруссии иногда работает неэффективно.
Сегодня уже 16 февраля, и они должны это соглашение подписать или заявить о готовности его подписать. И в зависимости от того, подпишет ли белорусская сторона это соглашение или нет, мы увидим, хотят они сотрудничать с РФ или нет. До этого добиться переориентации транзита нефтепродуктов с прибалтийских портов на российские было практически невозможно. Для этого потребовалась квази-революция в Белоруссии, чтобы заставить Лукашенко пойти хотя бы на частичную перевалку этих продуктов через порты России.
Проблема даже не в этом. Даже если мы добьемся перевалки, мы не можем добиться другого — самого главного. Где подписанные «дорожные карты»? Где реализация Союзного государства? Ничего этого нет и не предвидится, а риторика Макея и Лукашенко говорит лишь о том, что они стремятся дистанцироваться от этих процессов.
- Белорусская сторона сейчас разгоняет информацию о том, что Россия якобы обязательно предоставит ей кредит в размере 3 млрд долларов. Чем в итоге эта история завершится?
— Белорусская сторона поступает очень хитро. Сначала она эти слухи разгоняет, а потом Минфин Белоруссии эти слухи опровергает. Сам себя похвалил, сам себя поругал.
Может быть, это тоже элемент шантажа. Дескать, мы не будем подписывать договор о перевалке, пока вы нам не предоставите кредит. Мол, вы получите прибыль, но всю эту прибыль вы должны отдать нам в качестве кредита.
- Сейчас есть точка зрения, что при всей многовекторности белорусских властей белорусский бизнес тянется к России, готов к созданию союзных предприятий и другим формам кооперации. Согласны ли вы с ней?
— Белорусский бизнес — понятие неоднородное. Он делится на несколько неравных частей. Есть приближенные к Лукашенко люди, которым разрешили вести бизнес, отдав им определенную часть экономики. Есть мелкий и средний бизнес, который недавно Лукашенко пообещал «душить». И есть люди, которые пытались инвестировать в белорусскую экономику, но ввиду отсутствия гарантий и справедливого суда были лишены своей собственности и возможной прибыли.
Я к этому очень скептически отношусь. Приведу конкретный пример. В Омске белорусская сторона заказала перловую крупу. Российская сторона ее поставила железнодорожным путем. После чего было объявлено, что крупа якобы ненадлежащего цвета и что оплачиваться эта поставка не будет. Российская сторона подала в суд, выиграла, а теперь белорусская сторона будет выплачивать ей по 150 тыс. рублей в год. Как с такими людьми можно вести бизнес?
Если белорусский бизнес действительно добросовестный и хотя бы в какой-то степени независим от Лукашенко и его окружения, он может вести дела с российской стороной, но это сотрудничество всегда будет под угрозой. Потому что в любой момент может поступить какая-то директива, и у людей отберут оборотные средства, средства производства, товары. Были же случаи, когда белорусская сторона конфисковала бытовую технику, которая транзитом шла из Калининградской области в центральную часть России.
Есть правила, по которым, например, не пускают комбайны российского производства на территорию Белоруссии. Государственные предприятия, которые могут вести бизнес с частными российскими компаниями, тоже находятся под давлением. Им запрещено закупать российскую технику, например, КАМАЗы. Может быть, это все неплохо для Белоруссии, но это никак не говорит о союзных отношениях и о возможности вести дела с российскими производителями. Потому что мы находимся в неравных условиях.
Российский рынок для белорусских товаров открыт, три четверти белорусского молока продается здесь. Большая часть белорусской сельхозпродукции продается здесь. Мы обеспечиваем им рынок сбыта, но свои товары мы поставлять не можем. А если и поставляем, то, как в случае с омской компанией, не можем получить за них деньги. Поэтому, резюмируя ответ на ваш вопрос, скажу, что скорее российский бизнес наладит отношения с предпринимателями из других стран, чем с Белоруссией.
