- Мы вас — одного из творцов Новороссии — «потеряли». Творческий отпуск?
— Ну, скорее всего, да. Я много лет почти не занимался семьей. Сейчас мы устраиваемся на новом месте. Мои дети меня очень долго не видели, а вот сейчас мы общаемся.
- Обустраиваетесь в Крыму?
— Да. Я родился и долго жил на Украине. Я только учился в Москве. На Украине меня считали русским. В институте называли хохлом. Крым — это еще не Россия, но уже не Украина, мне здесь комфортно.
- На полуострове много украинцев, которым пришлось бежать от киевского режима?
— Не знаю, насколько эта статистика верна. Но говорят, что после всех этих событий население Крыма увеличилось на 300 000 человек. И это очень заметно: раньше в «несезон» в Крыму никогда не было пробок, а сейчас есть.
- Что еще изменилось?
— Если смотреть с точки зрения простых людей, то выросли цены на продукты, повысились зарплаты, повысились пенсии. Коррупция уменьшилась. Загрузка санаториев выросла, но практически не загружен частный сектор — то, что всегда кормило крымчан, сдававших все квартиры и сараи. Россияне едут по санаториям, заранее купив путевки, дикарями мало кто едет.
Что бы ни говорили, несмотря на льготные цены авиакомпаний, все равно для большого слоя населения эти цены на трансфер слишком высоки. Если бы через Украину или Керченский мост следовали поезда, тогда в Крым приехал бы тот постоялец, который останавливался бы в частном секторе. Крупные турфирмы говорят, что не ожидали такого наплыва россиян. Россияне все меньше хотят в Турцию и Египет, они хотят в Крым и на Кавказ. Турфирмы уверены, что в следующем году будет еще больше отдыхающих русских в Крыму, а в этом приехало ровно столько, сколько они смогли доставить.
- Украинцы-то приезжали? Иностранцы?
— Иностранцев практически нет, кроме русских, которые приезжают с паспортами австрийскими, немецкими, итальянскими, испанскими. Украинцев же достаточно много.
- Инциденты были?
— У меня вот узнаваемость в Украине высокая, в России — достаточно высокая. Довольно часто меня узнают, подходят и благодарят за мою позицию — эксцессов практически нет. Как правило, высказывают поддержку. Хотя был один случай, когда «слава Украине» сказали. Ну что ж, бывает и такое.
- Вас давненько не было на ТВ.
— Тема Новороссии сейчас не совсем актуальна с учетом минских соглашений. А я — один из, как вы сказали, основателей Новороссии. Вот с этим, наверное, связано то, что на эфиры меня не приглашают.
- Ваша встреча с Ксенией Собчак произвела на меня неизгладимое впечатление. А вам как?
— Я с Украины, для меня Россия — это «чужая песочница». Мы поговорили с Ксенией до эфира, во время эфира, и она мне понравилась, поэтому я старался вести себя не слишком жестко.
- Казалось, что она все время хочет вас подколоть.
— Ну, женщине можно многое прощать.
- Что нужно, чтобы проект «Новороссия» «разморозился»?
— Понимаете, проект «Новороссия»… Саша Кофман (министр иностранных дел ДНР — ред.) как-то сказал неаккуратно о «заморозке» проекта «Новороссия»… У нас заморожена деятельность парламента Новороссии. А проект «Новороссия» сложно заморозить или отменить или закрыть. Во-первых, потому что он удавшийся — Екатерина II успешно завершила этот процесс. Во-вторых, проект «Новороссия» — это скорее другая Украина, прорусская Украина. Я так думаю, что этот проект будет продвигаться. Украина не имеет будущего как страна с антироссийскими настроениями.
- В недавнем посте на Facebook вы указали, что Порошенко признал ДНР и ЛНР. Шутка?
— Ну да, все шутят… Понимаете, я с 30 лет в политике, я очень хорошо понимаю, какие процессы происходят в украинской политике, лично знаю людей, которые сейчас у власти. Кто как думает, кто какие решения принимает. Мне сейчас поступает много информации, потому что мы поддерживаем отношения со многими действующими политиками.
Украинская политика — не такая, как российская. Мы всегда знаем, что где происходит. И зачастую — до того, как это произойдет. Кого уберут, кого назначат, где кто сколько собирается украсть или уже украл.
Когда подписывали минские соглашения, ребята из МИД очень скрупулезно следили за соблюдением всех формальностей. Там, где есть подписи Плотницкого и Захарченко, не указаны их должности. Потому что, если бы были, это означало бы признание Донецкой и Луганской республик.
А документ о санкциях готовился аппаратом СНБО. Готовился впопыхах, делали это ребята Александра Турчинова. Они умудрились спикера парламента Южной Осетии обозвать депутатом Госдумы, включили в список как Березовскую главного редактора сайта Украина.Ру, хотя Березовская — это не фамилия, а её псевдоним. Погибшего Алексея Мозгового включили… Так они еще и везде написали должности. Например, Царев — спикер парламента Новороссии, Кофман — вице-спикер парламента Новороссии. Плотницкий — глава совета министров ЛНР. И утвердили это указом президента.
После того как они утвердили это указом президента, они фактически легитимизировали Новороссию, республики ДНР и ЛНР. Этот указ есть, он действует. Даже если его отменить — он был, и слова, которые написаны, топором не вырубишь. Так что признание со стороны Украины состоялось.
- Вы предсказывали развал Украины — как считаете, он уже начался?
— Во время майдана я правда говорил, что последствием переворота будет распад страны. Мы его сейчас наблюдаем. Ушел Крым и Донбасс.
Ситуация в экономике критическая. Внутренний дефолт произошел, когда перестали выплачивать пенсии и социальные обязательства бюджетникам Донецкой и Луганской республик. В технический дефолт Украина несколько раз попадала, просрочивая выплаты по внешним долгам. Ситуация в экономике плачевная. У меня много друзей в Днепропетровске, Киеве. Вы знаете, Украина была очень толерантной страной, у многих из нас были разные политические взгляды, и тем не менее мы дружили и с уважением относились друг к другу. Некоторые поддерживали Майдан. А сейчас большая часть моих знакомых, в том числе из тех, кто поддерживал Майдан, выехала из страны. Причем многие — в Россию, другие — в Норвегию, Словакию, Чехию, Польшу. Происходит массовый выезд представителей среднего бизнеса, среднего класса.
- Вот вы говорите, что в украинской политике все всё знают заранее. Хорошо, тогда о готовящемся аресте Игоря Мосийчука вы тоже знали?
— Да. Это как раз была несекретная информация.
- Как вы объясните зачистки радикалов и ультрапатриотов?
— Все достаточно прогнозируемо. У Порошенко сейчас сложная ситуация с Радой. Это в России власть не переживает о том, о чем думают депутаты Думы — есть и большинство, и две трети голосов, я думаю. А в украинской политике центральное место занимает Рада, настроения депутатов чрезвычайно важны. Статус каждого депутата высок. Когда голосов президенту не хватает, голос каждого чрезвычайно важен. Президент и голова администрации знают каждого депутата по фамилии, знают его настроение, обсуждают, что нужно сделать для того, чтобы депутат поддерживал власть.
- Думаете, Олег Ляшко испугался? Как он сейчас будет себя вести?
— Вряд ли испугался. Я не хочу его хвалить, но надо отдать должное — Ляшко достаточно боевой товарищ. После опубликования видео его допроса, где он рассказывает о своих сексуальных контактах с мужчиной, мало кто мог бы подняться, стать руководителем фракции, заработать такой рейтинг. Не сдаться, не сломаться. Я помню, как он ходил по Верховной Раде и от него в стороны расходились депутаты. Тогда он не сдался. Психика у него достаточно устойчивая, он способен бороться.
- Ляшко делает очень смелые заявления, обвиняет Порошенко во всем, в чем только хочет. За ним стоят настолько серьезные люди?
— Да, за ним стоят серьезные люди.
- В Одессе не так давно арестовали (правда, потом отпустили домой) нескольких видных «правосеков», зато под домашний арест отправились активисты Куликовая поля — сторонники федерализации, которых мариновали в камерах. Что-то меняется?..
— Тюрьмы переполнены. Громадное количество наших активистов сейчас находится по тюрьмам. А что делать — столько людей уже нахватали. Сотни и сотни людей по всей Украине арестованы ни за что — и никто не оказывает им помощи. Раньше в каждом крупном городе было один или два юриста, которые помогали задержанным. Мы знали в каждой области фамилии политзаключенных, у меня были эти списки. Наших адвокатов сбивали машинами, вручали повестки в армию прямо в здании суда, но они продолжали работать. Сейчас пришлось свернуть эту работу из-за недостатка средств.
А вот вы попробуйте в России или еще где арестовать кого-то, кто занимает проамериканскую или проевропейскую точку позицию. Будут работать общественные организации со всего мира — к нему будут приезжать послы, помогать, будут лепить из него героя. Наши ребята сидят, семьи без денег, никто не носит им передачи, нет никакой юридической помощи.
Очень многие украинские политики вследствие этого стали придерживаться антироссийской точки зрения. Юрий Луценко был членом соцпартии, я помню его яркие «антибандеровские» выступления. Юлия Тимошенко — я знаю ее семью, ну где там националисты?.. Они были вынуждены перейти в антироссийскую сферу, потому что таким образом они получали защиту со стороны власти. Пророссийские активисты — это романтики, которые зачастую теряют все, что у них есть. Это их личный выбор. Многие из-за этого лишились всего, многие свободы или жизни.
Я помню, сколько у нас было националистических движений — они были на американских, европейских грантах. И только две антифашистские организации. Одну содержали коммунисты, председателем другой был я. Всё.
- Кто раньше снимет с трона Порошенко и его команду — американские хозяева или народ? Как насчет еще одного, теперь уже по-настоящему народного майдана?
— Майдан — это очень тяжелая работа. Грандиозная. Это не только большие деньги, но и громаднейший организационный ресурс. Я знаю подноготную этого майдана, как мало кто знает. Я вам скажу, что майдан на Украине было очень тяжело организовать. Провели колоссальную работу, свезли специалистов со всего мира. Но все равно — он был бы неуспешен, если бы не массовое предательство окружения Януковича, если бы Янукович был немного решительнее, а члены его команды — немного умнее.
Был момент под Новый год, когда организаторы майдана посчитали, что проиграли, а мы — что выиграли. На каждые выходные собиралось все меньше народа. Поэтому после Нового Года поменяли организаторов. Вместо политтехнологов приехали люди, которые начали организовывать прямой вооруженный захват власти. Я не знаю ни одной революции, которая была бы успешна без помощи из-за рубежа. Я знаю, насколько сильны сейчас протестные настроения на Украине. Но уверен, что революции не будет, потому что её некому организовывать. Ну, разве что Коломойский с территориальными батальонами, но насчет этого есть большие сомнения.
Когда был майдан, рейтинг Януковича (порядка 40%) был выше рейтинга всех оппозиционных политиков, вместе взятых. Тем не менее майдан состоялся. У Ющенко было 4%, он обвалил валюту в два раза, была катастрофа в экономике, коррупция — такая же, как при Януковиче, но почему-то ни у кого не был даже мысли о Майдане.
- То есть кроме Коломойского, по-вашему, и некому добротный майдан устроить?
— Ну, я не вижу такой возможности.
- Вы намерены сотрудничать с комитетом спасения Украины?
— Ребята делают правильную работу — надо критиковать действия власти, разбирать решения Кабмина, указывать на их минусы, анализировать решения Верховной Рады и давать свои рекомендации, критику. Это должно носить системный характер.
- Каким должен быть положительный эффект этой работы?
— У украинцев есть конституционное право на получение информации. Кто-то должен им эту информацию предоставлять.
- И что прикажете народу делать с этими знаниями?
— Эта информация все равно будет влиять на общество. Ведь сейчас не проводится анализ решений правительства и парламента Украины…
Знаете, у нас всегда так было — представители Западной Украины были великолепной оппозицией. Они критиковали власть, никогда не молчали, им трудно было заткнуть рот, потому что у них не было бизнеса, они скрупулезно отмечали все ошибки власти. С востока были люди, которые умели работать, но совершенно не умели критиковать. Оппозиция востока всегда была никакая, бизнес всегда предпочитал не критиковать, а договариваться с властью. Запад всегда был очень слабый во власти. Среди них практически нет опытных управленцев. Для Украины идеальная конструкция, когда восток у власти, а запад критикует. Именно при таком порядке у Украины были максимальные экономические показатели, рост ВВП и так далее.
- Что вы можете сделать — для Новороссии, Украины?.. Понятно, что нет больших финансовых возможностей, но все же.
— Я два года был на передовой, на самой-самой линии «фронта». Причем она у меня началась намного раньше, чем у остальных: я был один из немногих политиков на Украине, который выступал против соглашения об ассоциации с ЕС. Я был замруководителя правящей фракции, но выступил против соглашения — опубликовал текст соглашения, делал открытые обращения. Тогда по команде Януковича забрали документы в ЦВК с моей окружной комиссии, хотели отменять выборы по моему округу. И если бы не поменялся курс, наверное, так и было бы. Потом майдан. Я был, пожалуй, одним из представителей Антимайдана. Затем президентская избирательная кампания. Референдум, создание Новороссии. Организация поставок первой гуманитарки на Донбасс.
- Так вы отдыхаете?
— Нельзя сказать, что отдыхаю — у меня большая семья. Надо организовывать быт на новом месте.
- Ваш прогноз на ближайшее будущее Украины.
— Есть вещи, которые мне рассказывать было бы не совсем правильно. А не рассказав, я не отвечу полностью на ваш вопрос. Но есть некие договоренности, по которым будут развиваться события на Украине. Последние события, вся эта кутерьма в Раде, на них не повлияет, потому что речь идет о договоренностях между ключевыми игроками.
- Донбасс может рассчитывать на мир?
— Думаю, что будет мир, но вряд этот мир устроит всех, в том числе в Донбассе.
- Многие в ДНР говорят, что готовы еще посидеть в подвалах, только бы не возвращаться в состав Украины.
— Там действительно людей с такими настроениями достаточно много. Как, впрочем, есть и те, кто готов присоединиться хоть к Марсу — лишь бы кончилась война.
Евгений Клименко
