Сделано это было так.
1) Вечером 26 числа была вброшена информация через мелкое местное веб-издание «The Insider» (кому из олигархов оно принадлежит, не вполне понятно) — о том, что состоялся разговор киевского олигарх-президента с В.В. Путиным по телефону, после чего к Порошенко даже пришёл посол России М. Зурабов. Далее «источник в администрации» сообщил о том, что П. Порошенко рассказал — ему предъявлен ультиматум. «Есть проблема с Россией — они угрожают начать наступление, если мы не признаем сепаратистские республики и не откажемся от вступления в НАТО и ЕС», — передал источник слова Порошенко.
2) На следующее утро, но не слишком рано, чтобы все-все-все успели растащить «путинский ультиматум» по своим источникам — около 11.30 по киевскому времени, — администрация Порошенко выступила как бы с опровержением.
Суть опровержения: «Телефонный разговор был. Но Михаил Юрьевич Зурабов не присутствовал. И Пётр Порошенко является президентом суверенного государства и в ультимативной форме никто бы не смог с ним говорить».
3) Таким образом, ультиматум как бы был, но разбился о решимость П. Порошенко. И вот уже региональные чиновники из Винницы, например, начали сообщать на пресс-конференциях: «В это непростое время, когда Путин выдвинул ультиматум, нам необходимо объединяться…»
…Отметим. В течение последней недели представители ЕС и НАТО крайне чётко, внятно и несколько раз для доходчивости пояснили, что не будет Украины ни в НАТО, ни в ЕС в мало-мальски обозримом будущем.
С учётом того, что весь переворот с последующей гражданской войной был затеян под лозунгом «даёшь евроассоциацию, это практически вступление в ЕС» — сейчас возникает срочная необходимость провести массовому сознанию украинских жителей очередную очистку памяти и коррекцию логики происходящего задним числом.
Поэтому на наших глазах была проведена маленькая операция по внедрению фантомной причины невступления в НАТО и ЕС — «ультиматум Путина».
А попутно был слегка подкормлен мужественностью образ П. Порошенко. Который, несмотря на ультиматумы, «является президентом суверенного государства и в ультимативной форме никто бы не смог с ним говорить».
