- Виталий Юрьевич, после государственного переворота 2014 года прошло уже пять лет. Все это время нынешняя киевская власть заявляет, что близка к раскрытию преступлений, совершенных на Майдане. Однако создается устойчивое впечатление, что судебный процесс над бывшими бойцами спецподразделения МВД «Беркут» неимоверно затягивается. Почему так?
— Да, это так, потому что политикам, ныне находящимся у власти, нужен определенный результат. Пусть даже не совпадающий с истиной. Напомню: сразу после переворота нынешними властями была выдвинута одна-единственная версия — что руководство страны в лице Януковича и Захарченко дало команду на расстрел протестующих. Другие версии в принципе не предполагалось рассматривать.
Еще со сцены Майдана Турчинов и Ко уже обвинили меня в расстрелах. То есть ни о каком расследовании для установления истины речь не шла изначально. И это вполне объяснимо, ведь при любом мало-мальски объективном следствии пришлось бы рассматривать все обстоятельства вооруженного переворота и убийств на улицах Киева. Именно поэтому те, кто организовывал вооруженный переворот, на чьих руках кровь милиционеров и протестующих — никогда этого не допустят.
Я уже много раз говорил, что главным маркером фальсификации дела о расстрелах стал принятый 27 февраля 2014 года закон о недопущении преследования лиц, замешанных в событиях на Майдане. Это очень важный момент для понимания и правильной юридической и политической оценки ситуации.
Согласно этому закону, майдановцев освобождают от уголовной ответственности по 32 статьям особо тяжких преступлений и по 38 статьям тяжким. Для понимания — это такие статьи, как: ст. 109 — «государственный переворот», ст. 112 — «диверсия», и далее по списку: «захват заложников», «кража», «грабеж», «разбой», «вымогательство», «создание преступной организации», «бандитизм», «терроризм» и прочие тяжкие и особо тяжкие статьи УК.
То есть сразу было признано, что все эти преступления имели место на Майдане, иначе какой смысл принимать закон о неприменении их в отношении определенной группы лиц? Но куда важнее, что правоохранительным органам этим законом запретили собирать, накапливать и хранить какую-либо информацию о событиях на Майдане. Очевидно, это завуалированный приказ — уничтожить все улики преступления. Говорить о каком-либо объективном расследовании в таких условиях просто глупо.
Но есть куда более разрушительные последствия, ведь подобный закон априори делает правоохранителей, людей, защищающих государство, виновными, а преступников, напротив, освобождает от ответственности. Это фундаментальное разрушение государственности как таковой.
- Но ведь судебный процесс над «беркутовцами» идет, и нынешние власти пытаются через суд донести до своих избирателей мнение о виновности правоохранителей. Которых, собственно, общество и считает единственными виновниками той трагедии.
— Именно для того, чтобы ввести в заблуждение общество и отвести от себя подозрения, и был устроен этот спектакль под видом суда.
В деле по сотрудникам МВД, которых незаконно пытаются привлечь за чужие преступления, происходят настоящие чудеса. Вот одно из них: так называемое следствие при передаче дела на бойцов «Беркута» в суд взяло за основу доказательной базы последнюю баллистическую экспертизу, которая якобы подтвердила, что стреляли из табельного оружия МВД.
При этом до этой столь удачной для власти экспертизы было проведено еще 36 таких же экспертиз, ни одна из которых не установила связи пуль, поразивших митингующих, с оружием обвиняемых.
То есть 36 экспертиз — «нет» и одна чудесным образом — «да», и тут же следствие утверждает, что именно она единственно верная, так как якобы все остальные проводились некачественно.
А знаете, какая аргументация принята так называемым судом? Все просто и соответствует «генеральной идее»: все 36 «некачественных» экспертиз осуществлялись на экспертно-криминалистическом оборудовании с программным обеспечением, разработанным Российской Федерацией.
Вообще, судом то представление, которое сейчас проходит в Киеве, назвать нельзя. В зале и за его пределами на участников процесса оказывают прямое силовое давление, к рассмотрению принимаются только «удобные» факты, происходит полная профанация. Главное, добиться под прикрытием юридических формулировок нужного решения — осудить невиновных сотрудников МВД.
- То есть вы не допускаете мысли, что они могли вообще стрелять в сторону протестующих?
— Давайте разберемся. Те милиционеры, которых сейчас судят, входили в вооруженный резерв. Их задача — реагировать на сообщения о вооруженных людях и задерживать их. Именно для этого их в те дни вызвали на одну из баррикад, так как там были замечены люди с огнестрельным оружием. А дальше они попали в самый центр стрельбы, когда их товарищи, бойцы «Беркута», уже получили огнестрельные ранения. Они вынуждены били выносить раненых и помогать милиционерам выйти из-под огня.
И здесь нужно просто понимать, что должны были делать правоохранители в соответствии с «Законом о милиции», в котором им не только дается право, но и вменяется в обязанность применять табельное оружие в случае реальной опасности жизни и здоровью сотрудников правоохранительных органов.
А теперь вопрос для студента-юриста перового курса: что должен делать милиционер, выносящий раненого товарища из-под обстрела, когда за ним гонится толпа с оружием (холодным, огнестрельным, любым) — это не прямая опасность жизни и здоровью? Ответ очевиден.
При этом напомню, что всего наших сотрудников в эти дни погибло 23 человека, 158 получили огнестрельные ранения, 257 — тяжкие телесные повреждения, 932 человека получили телесные повреждения разной степени тяжести. Вот таков масштаб потерь милиции при соприкосновении с «мирными протестующими», как его называли и называют западные дипломаты.
- Вы считаете, бойцов «Беркута» всё равно осудят?
— Нынешняя власть делает для этого все. Но у них нет даже призрачных доказательств, чтобы придать этому приговору хоть какую-то видимость законности. Поэтому они тянут, рассказывая на каждый юбилей Евромайдана, что осталось совсем чуть-чуть до вынесения приговора. С другой стороны, следователи, прокуроры и судьи тоже прекрасно понимают, что, если изменятся персоны на политическом Олимпе Украины, именно их, участников процесса над "беркутовцами", новая власть может сделать крайними, а поэтому оттягивают окончательное решение.
- Так вы полагаете, что нынешние выборы кардинально поменяют ситуацию в деле о расстрелах на Майдане или, скажем, в деле о сожжении антимайдановцев в Одессе 2 мая?
— Не думаю. Я сказал: новая власть может сделать крайними. Но не сказал, что будет вынесено справедливое решение. Даже если победит Владимир Зеленский, что произойдет с высокой степенью вероятности, то принципиально ничего не изменится. Ведь заказчики и исполнители госпереворота в массе своей все равно останутся у власти, и проводить объективное следствие им невыгодно. Да можно объявить Порошенко и Ко виновными во всех преступлениях на Майдане, но как быть с участием в событиях в Одессе — структур одного из олигархов, которого связывают с Зеленским, а в госперевороте на Майдане в Киеве они разве не участвовали? А как быть с отрытой поддержкой госпереворота другими олигархами, их охранными структурами, юридическими службами этих олигархов и прочими моментами, которые могут вскрыться при объективном расследовании?
Нет, ни существующим властям, ни команде Зеленского это категорически не нужно, слишком много скелетов в шкафах у украинских олигархов и политиков.
- Значит, нет никакой надежды у украинского общества узнать правду о тех преступлениях?
— Почему же, такая возможность существует. Но для того, чтобы она стала реальностью, нужна прежде всего политическая воля и решение, что, несмотря ни на что, украинский народ должен узнать правду. Если такое решение будет (я сейчас не о Зеленском), то в таком случае нужно создавать международную комиссию по расследованию, в которую должны войти все заинтересованные стороны, а именно Украина, Россия, ЕС и международные юридические структуры.
Данная комиссия должна работать максимально открыто и профессионально, изучить всю доступную информацию из любых источников и непредвзято сделать выводы.
Я готов предоставить для подобного расследования всю имеющуюся у меня информацию, а ее, поверьте, более чем достаточно. Мы уже пять лет ведем собственное расследование и собрали достаточно фактов. Кроме того, даже в открытом доступе есть огромный массив информации, который поможет в расследовании. Было бы желание.
И в завершение как правоохранитель с большим стажем и опытом могу сказать: нет преступлений, которые нельзя раскрыть, а уж убийства на Майдане или в Одессе, которые происходили буквально в прямом эфире, при желании могут быть расследованы в течение самого короткого времени. Нужна только политическая воля сделать это.
