Шофер Виктор покладисто согласился проверить мотор. Но открыть капот они не успели. С двух сторон к ним подошли крепкие ребята в штатском. Дальше все было, как в том самом сне, который за последние четыре года снился не одному российскому журналисту на Украине. Парни говорили негромко, убедительно и без интонаций, как может говорить ковровая дорожка в коридорах украинской власти. Подозрение в государственной измене, подрывной деятельности и что-то еще, что они с Виктором не разобрали. Наверное, ему показалось, что мир медленно покачнулся вслед за колыхающимися вокруг каштанами. Но это уже был не сон. Так ровно год назад 15 мая около своего дома в Киеве был арестован журналист, руководитель РИА Новости Украина Кирилл Вышинский.
Сегодня у посольства Украины в Москве было многолюдно. Толпу в Леонтьевском переулке можно было заметить еще на повороте с Тверской. Собралось человек 250-300. Почти у всех на майках и лацканах пиджаков светились наклейки со словами: «Свободу Кириллу Вышинскому». Сквозь гул толпы с трудом пробивался голос гендиректора МИА «Россия сегодня» Дмитрия Киселева: «Эти акции очень важны… мы отправляем Кириллу мониторинг всех акций… Он очень ценит вашу поддержку… Мы не успокоимся, пока Кирилл не окажется на воле!..»
Я бродила в толпе и поминутно останавливалась, чтобы поздороваться с очередным коллегой. Вот ребята из «Лайфа», вот команда НТВ-шников, вот целая толпа знакомых из РИА новостей. Вот снова телевизионщики, теперь уже с каналов ТВЦ, «Россия-24», «Россия 1».
— Это возмутительно! — говорит редактор Ольга. — Человек год находится в заключении исключительно за свою журналистскую деятельность. Я его знала немного. Очень серьезный журналист и редактор. Очень честный. От властей Украины мы уже не ждем ничего, но меня возмущает поведение Европы. Почему молчат наши коллеги на Западе?
Впрочем, коллеги на Западе все понимают. Пока мы разговаривали с Ольгой, Международная федерация журналистов призвала к немедленному освобождению Вышинского.
К нам подходит незнакомый парень и дергает меня за рукав:
— Если вы будете писать, то напишите вот что. Главная мысль этой акции в том, что то же самое на Украине может произойти с любым журналистом любой страны. Это надо понимать всему профессиональному сообществу!
— Мы с Кириллом работали вместе в течение последних 5 лет перед задержанием, — говорит медиаменеджер Ирина. — Я его знаю как профессионала и журналиста доброй старой закваски. Это настоящая old scool. Он к журналистике относился как к миссии. Самым главным для него было показать, что есть на самом деле. Он и сидит именно за это. Я уверена, что никакого отношения к шпионским играм Кирилл не имеет. Невзирая на чины и имена, он говорил правду.
— Его предупреждал кто-нибудь о том, что ситуация опасная?
— О конкретных предупреждениях я не знаю, но мы очень боялись за всю редакцию. На Украине всем журналистам очень непросто сейчас.
Ирина нисколько не преувеличивает. За последние пять лет на Украине десятки журналистов подверглись политическим преследованиям, сидят в тюрьмах, скрываются или вынужденно покинули страну. Множится и список жертв режима. Начиная с 2014 года на Украине убито 17 журналистов. Среди них публицист и писатель Олесь Бузина, журналист и бывший телеведущий Павел Шеремет. В печальном мортирологе есть россияне, украинцы и даже один итальянец. Ни одно из убийств не расследовано до конца, однако все прекрасно понимают, что убийцами в ситуации олигархического беспредела могут быть либо сами спецслужбы, либо работающие под их прикрытием банды националистов.
Как сказал журналист Василий Муравицкий, который сейчас находится под домашним арестом в Житомире, «на Украине легче заниматься разбоем, чем журналистикой».
— Здесь много ваших коллег?— спрашиваю я Ирину.
— Да, конечно, я тут многих знаю лично, — Ирина внимательно оглядывается. — Мне только кажется странным, что либеральная общественность Москвы делает вид, будто Кирилла Вышинского не существует. Вот сегодня я, например, никого не вижу из либеральных медиа…
Я продолжаю свой поход в толпе защитников Кирилла Вышинского. С удивлением обнаруживаю, что в акции принимает участие множество самых разных людей, не имеющих никакого отношения к журналистике. Вот молодой парнишка восточной наружности держит плакат «Волю Вышинскому!». Его зовут Ширхан, он из Казахстана, в Москве проездом и вовсе не журналист.
— Я давно слежу за этой историей, — говорит Ширхан. — Все это очень несправедливо. Узнал, что сегодня будет этот митинг, и пришел поддержать.
Двое молодых ребят лет 20 держат тщательно нарисованный плакатик «Зеленский, покажи, что ты другой!».
— Мы не журналисты, просто студенты, — говорят они. — Эта проблема вообще-то не журналистская. Мы пришли поддержать человека. Мы знаем, что на Украине олигархат и что за Зеленским тоже скорее всего стоит олигарх, но сам Зеленский может все это изменить: наладить отношения с Россией, прекратить войну на Донбассе. Было бы очень хорошо, если бы Зеленский услышал нас и начал свое правление с освобождения Вышинского.
Я наталкиваюсь на крупнотелого мужчину с небольшим постером, пестрящим множеством фотографий. Вокруг него уже собралась небольшая толпа, он в запале рассказывает:
— Володя меня зовут, могу фамилию назвать. Я уже ничего не боюсь, Я в розыске на Украине.
— За что?
— За то, что я организовывал русскоязычные классы в школах и свозил на помойку целые грузовики с учебниками, где отменялось название Великая отечественная война и умалялась роль СССР в победе над фашистской Германией. Меня за это похищали, вот, видите, до сих пор след от наручников остался. Я украинец, а вынужден жить в России. Но я не об этом. Я вот про них хочу сказать.
Володя тычет пальцем в фотографии на своем постере.
— Я сюда приехал, потому что на Украине сотни людей находятся в застенках. Журналисты, люди культуры, науки. Вот, например, Мехти Логунов. Ему 85 лет, и его вина только в том, что он давал оценку происходящим событиям. Ему дали 12 лет тюрьмы, хотя он с трудом с палочкой ходит. Или вот Евгений Мефедов, сидит уже пять лет. Он из Одессы, где принимал участие в событиях 2 мая 2014 года…
Из толпы выныривает кто-то большой и сильный и, распихивая всех, рвется к Володе.
— Привет, старик! Привет!
Я понимаю, что еще один горемыка с Украины встретил земляка.
Телевизионщики просят людей выстроиться в линию, чтобы были видны плакаты, которые многие держат в руках. Я тоже читаю кривоватые, но искренние надписи: «365 дней лжи!», «Ваш суд — це не Европа», «Зеленский, на тебя смотрит весь мир, освободи Вышинского!», «На Украине есть свобода слова?».
