https://ukraina.ru/20230928/1049734375.html
Фашизм у власти и канадский конфуз. Почему осуждение украинского эсэсовца не приведет к осуждению Украины
Фашизм у власти и канадский конфуз. Почему осуждение украинского эсэсовца не приведет к осуждению Украины - 28.09.2023 Украина.ру
Фашизм у власти и канадский конфуз. Почему осуждение украинского эсэсовца не приведет к осуждению Украины
Осудить нациста, который участвовал в старой эсэсовской организации, довольно просто, даже если он украинец в Канаде. А вот как увидеть фашистские государства в современном мире и как осудить их?
2023-09-28T04:04
2023-09-28T04:04
2023-09-28T09:03
украина
канада
нацизм
фашизм
эксклюзив
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/103303/62/1033036276_0:147:3072:1875_1920x0_80_0_0_4f086d22d3c0f16b8becd72029ee35c9.jpg
«Два тоталитаризма» и фюрер-психопатВсе обсуждают скандал с чествованием в канадском парламенте ветерана украинской дивизии СС «Галичина» Ярослава Гуньки. Спикер палаты общин Канады Энтони Рота даже подал в отставку, а парламент Канады осудил нацизм во всех его формах и отозвал оказанные Гуньке почести. Осудить нациста, который участвовал в старой эсэсовской организации, довольно просто, даже если он украинец в Канаде. Несложно и осудить нацизм «во всех его формах», не назвав эти формы и не назвав современные государства, их практикующие. Возможно, потому что тогда придется осудить своих союзников, например, Латвию, которая собирается в сентябре выдворить из страны 6000 пожилых граждан русской национальности, не сдавших экзамен по государственному языку. Впрочем, даже заведующий кафедрой украинских исследований в университете Оттавы Доминик Арель уточнил, что «даже если их (СС «Галичина». — Ред.) целью была независимость, подразделение сражалось на стороне нацистов и обучалось у них».Но есть проблема, которая лежит глубже сиюминутной политической целесообразности. Проблема теоретическая, проблема понимания.Во-первых, на Западе господствует, а в России все еще удерживает довольно сильные позиции теория Фридриха фон Хайека времен холодной войны. В книге «Дорога к рабству» этот убежденный либертарианец и субъективный идеалист заявил, что национал-социализм Германии и фашизм в Италии является не реакционной формой капитализма, а более развитым социализмом. Здесь мы не будем обсуждать обоснованность данной теории, просто покажем определенную преемственность идей. Сказанное Хайеком породило два столпа либеральной истории и социологии: теории «двух тоталитаризмов», т. е. равной ответственности Германии и СССР за развязывание Второй мировой войны и представления о том, что не было фашизма нигде, кроме Италии.Сначала придумали по формальным признакам разделять государства на тоталитарные, авторитарные и демократические, чтобы по формальным же признакам приравнять СССР к гитлеровской Германии и назвать Восточную Европу оккупированной. Затем перестали употреблять термин «фашизм», заменив его термином «нацизм» (один из видов фашизма, связанный с мифом о национальной или иной «природной» исключительностью). Это было нужно для выведения из-под ответственности всех фашистских организаций, кроме конкретно гитлеровской НСДАП (которую вывести из-под ответственности в тех условиях уже было невозможно), для использования их в борьбе с Советским Союзом. Хотя и германских нацистов тоже обеливали с помощью теории вины фюрера-психопата, который заморочил всем головы, и с помощью тезиса «мы просто выполняли приказ».Но в любом случае было нормализовано представление о том, что преступления Второй мировой — на руках нацистов, а что такое фашизм, точно неизвестно, вопрос дискуссионный. В Италии был фашизм, поскольку итальянские ультраправые так сами себя называли, а в других тоталитарных странах было что-то другое: франкизм, салазаризм, хортизм и т. д. Сведение всего этого в единое целое — советская пропаганда.Миф о «Золотом веке» и «каждому свое»После 1991 года в мейнстрим вошла новая теория, которую многие либеральные социологи назвали всеобъемлющей и наконец-то закрывающей все вопросы. Речь идет о работе Роджера Гриффина «Сущность фашизма». Ее есть за что похвалить, ведь даже в самом названии монографии содержится огромный прорыв вперед по сравнению с традиционными западными исследованиями, где слово «фашизм» старались не упоминать, а уж тем более нельзя было говорить о его сущности, т. е. о едином содержании для разных форм фашизма. Но за хорошим названием оказалось все то же самое.Гриффин определил фашизм как «род политической идеологии, мифическим ядром которого — в различных проявлениях — является палингенетическая форма ультранационализма», некая вера в миф о цикличности мира и вечное возвращение умирающей и возрождающейся нации.В чем здесь проблема? Прежде всего в том, что фашизм связывается с национальным мифом, тем самым становясь синонимом нацизма. То есть форм фашизма, не связанных с вопросом национальной исключительности, снова как бы и нет, а значит не было фашизма ни в Испании, ни в Португалии, ни в Чили, ни в Греции, где репрессии не были связаны с национальной или расовой принадлежностью репрессируемых.Вторая проблема в том, что по Гриффину фашизм — это только идеология, о политической практике фашизма он не говорит. А идеология (хоть ультранационалистическая, хоть какая еще) в либеральном законодательстве не может быть криминализирована, поскольку нарушится право на взгляды и мнения. Понятно же, что гитлеровцев на Нюрнбергском трибунале приговаривали к смертной казни отнюдь не за написанные их идеологами книжки, но за практику массового истребления людей. Современные фашисты редко призывают к такому (хотя на Украине призывают), от нелегальной идеи геноцида они ушли к полулегальной идее дифференциализма, которая гласит: каждый сверчок — знай свой шесток, или каждому свое. Иначе говоря, все народы должны жить на отдельных территориях и ни в коем случае не смешиваться, иначе будет деградировать культура. Формально «дифференциалисты» говорят, что нет высших и низших народов, но так как разные страны и разные территории развиты неравномерно, то и положение проживающих там народов в мировой системе разделения труда разное. Это значит, что жители развитых стран «природно» должны жить лучше за счет жителей неразвитых стран, которые не должны покидать места своего проживания, т. е. всегда оставаться более бедными и менее образованными. Такой скрытый расизм можно осудить морально, но как его криминализировать?Третья проблема определения Гриффина заключается в отсутствии материального основания. Такое впечатление, что у каких-то людей в головах вдруг возникает «палингенетический миф» и они начинают его пропагандировать. А почему он возникает? Потому что, как говорил Теодор Адорно, есть некая «авторитарная личность», образуемая в результате травмирующего детского опыта? Но это снова субъективистская теория фюрера-психопата, которая не объясняет объективных причин появления фашизма и, что самое главное, опять снимает ответственность с общества и правящего класса.Возвращение к классикеС 2000-х Гриффина начали всерьез критиковать. Британский социолог Майкл Манн, автор популярной в последнее время в России книги «Фашисты», высказался о палингенетической теории: «Сам по себе миф не способен ничего двигать или объединять — ведь идеи не парят в пустоте. Без организации и власти идеи не стоят ломаного гроша…» Соответственно американский историк Роберт Пэкстон указал, что фашизм — это форма политики, при которой «опирающаяся на массы партия активистов националистов в сложном, но эффективном сотрудничестве с традиционными элитами, отказываясь от демократических свобод, насильственно реализует без этических и легальных ограничений цели внутреннего очищения и международной экспансии». Если перефразировать, то фашизм — это отказ капитализма («традиционных элит») от демократических свобод для защиты самого себя путем внутреннего террора и внешней агрессии.Исследователи отходят от идеологических парадигм времен холодной войны и их косметическому переосмыслению 90-х, возвращаясь к классике. Ни Манн, ни Пэкстон, говоря о связанной с государственной политикой классовой природе фашизма, все же не добираются до его политэкономической сущности, но подходят к ней так близко, что остается лишь чуть-чуть подтолкнуть.Определение в строго научном смысле должно одновременно указывает на неизменную сущность явления, на его генезис и на его практическую (деятельную) функцию — на неизменные во времени и пространстве черты, на историю происхождения и практическую политику. Таким образом, если мы не согласны с Хайеком (а его теория была направлена против нас), не согласны с красивым, но ничего сущностно не объясняющим определением Гриффина, и чувствуем, что Манн и Пэкстон где-то рядом, не остается ничего другого, как обратиться к базовому определению фашизма, который был выработан в 1935 году на VII Всемирном конгрессе коммунистического Интернационала и представлен Георгием Димитровым.Практика — открытая террористическая диктатура, террор, подавление инакомыслия без оглядки на существующие законы. Если это нацизм, то подавлять могут нации, если нацизма нет — любые группы, мешающие гомогенизации подконтрольного населения.История происхождения — наличие финансового капитала, т. е. банковско-промышленных монополий, в которых главенствуют банки, империализм. Финансовый капитал может быть как местным, так и иностранным, если фашистское государство находится под внешним управлением. В Чили при Пиночете не имелось своего финансового капитала, он был американским.Неизменные черты — реакционность и шовинизм, антипрогрессизм, антиисторизм и в конечном итоге антинаучность, вера в выдуманную и никогда в реальной истории не существовавшую традицию, согласно которой именно эта группа «природно» или «по воле бога» должна доминировать над всеми остальными.Очень важно, что речь идет о фашизме у власти, то есть о фашистском государстве, а не о каких-то 99-летних эсэсовцах и даже не о той или иной степени маргинальности праворадикальных группировках, которые есть везде. О фашизме, а не о фашистах.Без восстановления в правах классической теории фашизма, с проблемой осуждения канадского эсэсовца (и может, даже «Азова»*) при одновременном отсутствии аналогичных претензий к государственным структурам постмайданной Украины ничего не сделать. Приученные в 90-е гг. и позже к теории «двух тоталитаризмов», а также определению фашизма путем вычленения набора бесконечного количества всяких признаков, присущих чему угодно, мы сами не можем себе толком объяснить, почему Украина с 2014 года — фашистское государство, обращаем внимание на символику, на героизацию Бандеры, на насильственную украинизацию, хотя все это внешние признаки, переменные, которых может и не быть, а фашизм останется. И что самое ужасное, пользуясь устаревшими и неадекватными реальности теориями, мы не можем объяснить, а чем же Россия отличается от нынешней Украины. Ведь Россию, а тем более отдельные медийные фигуры, давайте будем объективными, тоже можно упрекнуть в использовании спорной символики и спорных переименованиях, вытаскивании на свет философских учений о неравенстве, наличии праворадикальных группировок. Если по Хайеку и даже по Гриффину, принципиальное различие действительно можно не увидеть. А оно есть.* Организация признана террористической и экстремистской, ее деятельность запрещена в России.
украина
канада
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
Павел Волков
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/04/1b/1045733135_363:5:900:542_100x100_80_0_0_8d075e3ad6071fd31d6365e213903de4.jpg
Павел Волков
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/04/1b/1045733135_363:5:900:542_100x100_80_0_0_8d075e3ad6071fd31d6365e213903de4.jpg
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Павел Волков
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/04/1b/1045733135_363:5:900:542_100x100_80_0_0_8d075e3ad6071fd31d6365e213903de4.jpg
украина, канада, нацизм, фашизм, эксклюзив
«Два тоталитаризма» и фюрер-психопат
Все обсуждают скандал с чествованием в канадском парламенте ветерана украинской дивизии СС «Галичина» Ярослава Гуньки. Спикер палаты общин Канады Энтони Рота даже подал в отставку, а парламент Канады осудил нацизм во всех его формах и отозвал оказанные Гуньке почести. Осудить нациста, который участвовал в старой эсэсовской организации, довольно просто, даже если он украинец в Канаде.
Несложно и осудить нацизм «во всех его формах», не назвав эти формы и не назвав современные государства, их практикующие. Возможно, потому что тогда придется осудить своих союзников, например, Латвию, которая собирается в сентябре выдворить из страны 6000 пожилых граждан русской национальности, не сдавших экзамен по государственному языку. Впрочем, даже заведующий кафедрой украинских исследований в университете Оттавы Доминик Арель уточнил, что «даже если их (СС «Галичина». — Ред.) целью была независимость, подразделение сражалось на стороне нацистов и обучалось у них».
Но есть проблема, которая лежит глубже сиюминутной политической целесообразности. Проблема теоретическая, проблема понимания.
Во-первых, на Западе господствует, а в России все еще удерживает довольно сильные позиции теория Фридриха фон Хайека времен холодной войны. В книге «Дорога к рабству» этот убежденный либертарианец и субъективный идеалист заявил, что национал-социализм Германии и фашизм в Италии является не реакционной формой капитализма, а более развитым социализмом.
Здесь мы не будем обсуждать обоснованность данной теории, просто покажем определенную преемственность идей. Сказанное Хайеком породило два столпа либеральной истории и социологии: теории «двух тоталитаризмов», т. е. равной ответственности Германии и СССР за развязывание Второй мировой войны и представления о том, что не было фашизма нигде, кроме Италии.
Сначала придумали по формальным признакам разделять государства на тоталитарные, авторитарные и демократические, чтобы по формальным же признакам приравнять СССР к гитлеровской Германии и назвать Восточную Европу оккупированной.
Затем перестали употреблять термин «фашизм», заменив его термином «нацизм» (один из видов фашизма, связанный с мифом о национальной или иной «природной» исключительностью). Это было нужно для выведения из-под ответственности всех фашистских организаций, кроме конкретно гитлеровской НСДАП (которую вывести из-под ответственности в тех условиях уже было невозможно), для использования их в борьбе с Советским Союзом. Хотя и германских нацистов тоже обеливали с помощью теории вины фюрера-психопата, который заморочил всем головы, и с помощью тезиса «мы просто выполняли приказ».
Но в любом случае было нормализовано представление о том, что преступления Второй мировой — на руках нацистов, а что такое фашизм, точно неизвестно, вопрос дискуссионный. В Италии был фашизм, поскольку итальянские ультраправые так сами себя называли, а в других тоталитарных странах было что-то другое: франкизм, салазаризм, хортизм и т. д. Сведение всего этого в единое целое — советская пропаганда.
Миф о «Золотом веке» и «каждому свое»
После 1991 года в мейнстрим вошла новая теория, которую многие либеральные социологи назвали всеобъемлющей и наконец-то закрывающей все вопросы. Речь идет о работе Роджера Гриффина «Сущность фашизма». Ее есть за что похвалить, ведь даже в самом названии монографии содержится огромный прорыв вперед по сравнению с традиционными западными исследованиями, где слово «фашизм» старались не упоминать, а уж тем более нельзя было говорить о его сущности, т. е. о едином содержании для разных форм фашизма. Но за хорошим названием оказалось все то же самое.
Гриффин определил фашизм как «род политической идеологии, мифическим ядром которого — в различных проявлениях — является палингенетическая форма ультранационализма», некая вера в миф о цикличности мира и вечное возвращение умирающей и возрождающейся нации.
В чем здесь проблема? Прежде всего в том, что фашизм связывается с национальным мифом, тем самым становясь синонимом нацизма. То есть форм фашизма, не связанных с вопросом национальной исключительности, снова как бы и нет, а значит не было фашизма ни в Испании, ни в Португалии, ни в Чили, ни в Греции, где репрессии не были связаны с национальной или расовой принадлежностью репрессируемых.
Вторая проблема в том, что по Гриффину фашизм — это только идеология, о политической практике фашизма он не говорит. А идеология (хоть ультранационалистическая, хоть какая еще) в либеральном законодательстве не может быть криминализирована, поскольку нарушится право на взгляды и мнения.
Понятно же, что гитлеровцев на Нюрнбергском трибунале приговаривали к смертной казни отнюдь не за написанные их идеологами книжки, но за практику массового истребления людей. Современные фашисты редко призывают к такому (хотя на Украине призывают), от нелегальной идеи геноцида они ушли к полулегальной идее дифференциализма, которая гласит: каждый сверчок — знай свой шесток, или каждому свое.
Иначе говоря, все народы должны жить на отдельных территориях и ни в коем случае не смешиваться, иначе будет деградировать культура. Формально «дифференциалисты» говорят, что нет высших и низших народов, но так как разные страны и разные территории развиты неравномерно, то и положение проживающих там народов в мировой системе разделения труда разное.
Это значит, что жители развитых стран «природно» должны жить лучше за счет жителей неразвитых стран, которые не должны покидать места своего проживания, т. е. всегда оставаться более бедными и менее образованными. Такой скрытый расизм можно осудить морально, но как его криминализировать?
Третья проблема определения Гриффина заключается в отсутствии материального основания. Такое впечатление, что у каких-то людей в головах вдруг возникает «палингенетический миф» и они начинают его пропагандировать. А почему он возникает? Потому что, как говорил Теодор Адорно, есть некая «авторитарная личность», образуемая в результате травмирующего детского опыта? Но это снова субъективистская теория фюрера-психопата, которая не объясняет объективных причин появления фашизма и, что самое главное, опять снимает ответственность с общества и правящего класса.
С 2000-х Гриффина начали всерьез критиковать. Британский социолог Майкл Манн, автор популярной в последнее время в России книги «Фашисты», высказался о палингенетической теории: «Сам по себе миф не способен ничего двигать или объединять — ведь идеи не парят в пустоте. Без организации и власти идеи не стоят ломаного гроша…» Соответственно американский историк Роберт Пэкстон указал, что фашизм — это форма политики, при которой «опирающаяся на массы партия активистов националистов в сложном, но эффективном сотрудничестве с традиционными элитами, отказываясь от демократических свобод, насильственно реализует без этических и легальных ограничений цели внутреннего очищения и международной экспансии». Если перефразировать, то фашизм — это отказ капитализма («традиционных элит») от демократических свобод для защиты самого себя путем внутреннего террора и внешней агрессии.
Исследователи отходят от идеологических парадигм времен холодной войны и их косметическому переосмыслению 90-х, возвращаясь к классике. Ни Манн, ни Пэкстон, говоря о связанной с государственной политикой классовой природе фашизма, все же не добираются до его политэкономической сущности, но подходят к ней так близко, что остается лишь чуть-чуть подтолкнуть.
Определение в строго научном смысле должно одновременно указывает на неизменную сущность явления, на его генезис и на его практическую (деятельную) функцию — на неизменные во времени и пространстве черты, на историю происхождения и практическую политику.
Таким образом, если мы не согласны с Хайеком (а его теория была направлена против нас), не согласны с красивым, но ничего сущностно не объясняющим определением Гриффина, и чувствуем, что Манн и Пэкстон где-то рядом, не остается ничего другого, как обратиться к базовому определению фашизма, который был выработан в 1935 году на VII Всемирном конгрессе коммунистического Интернационала и представлен Георгием Димитровым.
«Фашизм у власти есть… открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала», — было сказано на конгрессе.
Практика — открытая террористическая диктатура, террор, подавление инакомыслия без оглядки на существующие законы. Если это нацизм, то подавлять могут нации, если нацизма нет — любые группы, мешающие гомогенизации подконтрольного населения.
История происхождения — наличие финансового капитала, т. е. банковско-промышленных монополий, в которых главенствуют банки, империализм. Финансовый капитал может быть как местным, так и иностранным, если фашистское государство находится под внешним управлением. В Чили при Пиночете не имелось своего финансового капитала, он был американским.
Неизменные черты — реакционность и шовинизм, антипрогрессизм, антиисторизм и в конечном итоге антинаучность, вера в выдуманную и никогда в реальной истории не существовавшую традицию, согласно которой именно эта группа «природно» или «по воле бога» должна доминировать над всеми остальными.
Очень важно, что речь идет о фашизме у власти, то есть о фашистском государстве, а не о каких-то 99-летних эсэсовцах и даже не о той или иной степени маргинальности праворадикальных группировках, которые есть везде. О фашизме, а не о фашистах.
Без восстановления в правах классической теории фашизма, с проблемой осуждения канадского эсэсовца (и может, даже «Азова»*) при одновременном отсутствии аналогичных претензий к государственным структурам постмайданной Украины ничего не сделать.
Приученные в 90-е гг. и позже к теории «двух тоталитаризмов», а также определению фашизма путем вычленения набора бесконечного количества всяких признаков, присущих чему угодно, мы сами не можем себе толком объяснить, почему Украина с 2014 года — фашистское государство, обращаем внимание на символику, на героизацию Бандеры, на насильственную украинизацию, хотя все это внешние признаки, переменные, которых может и не быть, а фашизм останется.
И что самое ужасное, пользуясь устаревшими и неадекватными реальности теориями, мы не можем объяснить, а чем же Россия отличается от нынешней Украины. Ведь Россию, а тем более отдельные медийные фигуры, давайте будем объективными, тоже можно упрекнуть в использовании спорной символики и спорных переименованиях, вытаскивании на свет философских учений о неравенстве, наличии праворадикальных группировок. Если по Хайеку и даже по Гриффину, принципиальное различие действительно можно не увидеть. А оно есть.
* Организация признана террористической и экстремистской, ее деятельность запрещена в России.
